Александр Филичкин - Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной Страница 41

Изредка с парнем случались и другие любовные романы. Причем все они были похожи друг на друга, как гнилые яблоки, упавшие с одного больного дерева. К тому же эти интрижки оказывались весьма кратковременными и обычно не длились больше нескольких недель. Видимо, как только пленный наскучивал очередной немке, та попросту намекала своей матери, отцу или какому-нибудь другому родственнику, что данного рабочего больше не стоит брать из лагеря. К счастью, на этом все и заканчивалось. Хорошо, что ни одна из его пассий не была им разочарована и не решалась сдавать его полиции как насильника.

Сами бюргеры тоже очень крепко отличались друг от друга. Одни хозяева относились к пленным как к недочеловекам и вели себя с ними соответственно этому незавидному статусу. Другие наниматели оказывались более лояльными к иностранным рабочим. Они не издевались, не третировали и обращались с заключенными достаточно доброжелательно. Некоторые даже подкармливали пленных, а изредка давали им свою старую одежду и обувь.

Больше всех Григорию запомнился один старый фермер, который приезжал к лагерю на старом грузовичке. Он выписывал ордер на нужное ему число пленных. Выбирал себе рабочих и выгружал из кузова несколько старых велосипедов. Отдавал арестантам пропуска и уезжал по своим делам. Заключенные садились на двухколесные машины и без охраны отправлялись по указанному адресу. Этот странный бюргер не изводил батраков работой, хотя и бездельничать им тоже не позволял. Постоянно подкармливал истощенных людей. В отличие от многих других нанимателей, вечером он всегда отвозил невольников в лагерь на своем автомобиле.

Как-то раз Григорий разговорился с этим нетипичным немцем, и тот нехотя признался, что ему самому пришлось побывать в плену. Во время Первой мировой войны он, тогда еще молодой солдат, был ранен и оказался на русской территории. К искреннему удивлению, его не только не расстреляли как ненавистного врага, а еще и успешно вылечили.

После чего отправили на поселение в далекое заснеженное Поволжье. Там с ним тоже обращались вполне по-людски. Затем он благополучно вернулся домой, но до сих пор не забыл человеческой доброты, с которой к нему там относились. Благодаря этому, теперь он всячески старается оказать посильную помощь пленным славянам.

Такая размеренная жизнь бесправного заключенного трудового лагеря продолжалась у Григория вплоть до ночи с 24 на 25 июля 1943 года. Именно тогда британская авиация начала ковровые бомбардировки Гамбурга. Сначала самолеты сбрасывали фугасные бомбы, разрушавшие крыши и перекрытия домов. Затем обрушивали вниз множество зажигательных снарядов. Первый же налет произвел такие огромные разрушения, что десятки тысяч немцев остались без крыши над головой.

Ранним утром следующего дня, едва только рассвело, у ворот лагеря уже стояла огромная очередь из бюргеров, которым требовались квалифицированные строители. В очередной раз Григорий вспомнил свои навыки каменщика, которые приобрел на довоенной комсомольской стройке. Отправился в канцелярию лагеря и сообщил об этом клеркам, сидевшим в регистратуре. Ему тотчас выписали наряд на работу и послали в один из разрушенных районов города.

К удивлению парня, нанявший его немец оказался практикующим стоматологом. Он встретил пленного у ворот своего участка и провел в обширный, некогда хорошо обустроенный двор. Григорий осмотрелся и понял, что во время ночной английской бомбежки один из тяжелых фугасов упал возле самого дома зубного врача. Невероятно мощный взрыв сильно всколыхнул землю. От сотрясения перекосило часть фундамента, и наружная стена гостиной рухнула.

Предусмотрительный хозяин сумел каким-то образом договориться с охраной лагеря. Там вняли настойчивым просьбам эскулапа и пошли ему навстречу. Сделали исключение и решили, что арендованный пленный будет жить у нанимателя до тех пор, пока не восстановит здание. В связи с огромным числом разрушений возник огромный дефицит квалифицированных строителей. Так что напарника для Григория не нашлось и ему предстояло работать в полном одиночестве.

Меж тем, как выяснилось на месте, дел оказалось намного выше головы. Сначала нужно было разобрать огромный завал мусора, в который превратилась высокая стена. После чего выбрать из кучи хлама кирпичи, годные для повторного применения. Потом подготовить место для работы и лишь затем начинать новую кладку.

К тому времени врач, видимо, оказался в весьма сложном материальном положении. Вдобавок ко всему, ему нужно было срочно зарабатывать деньги на капитальный ремонт. Вот так и вышло, что он не мог больше откладывать встречи с больными, назначенные ранее. Поэтому мужчина быстро собрался и уехал в зубной кабинет, расположенный на окраине Гамбурга. Молодая жена стоматолога постоянно возилась с двумя маленькими дочерьми и помочь пленному тоже ничем не могла. А если честно сказать, то и не горела таким желанием. Мол, пусть быдло выполняет грязную работу.

Вкалывая в одиночку, Григорий провозился до самого вечера. Но, несмотря на все его усилия, конца утомительному процессу не было видно. Только одна разборка огромного завала и та грозила затянуться на весьма долгое время. Скоро стемнело настолько, что на расстоянии вытянутой руки стало просто невозможно разглядеть даже битые кирпичи.

Хозяйка поняла, что уже очень поздно, и разрешила пленному прекратить работу. Пригласила войти в дом и накормила пленного. Затем немного помялась и позволила ему лечь на диване в разрушенной гостиной. Парень, как смог, очистил мягкие подушки от толстого слоя цементной пыли. Не снимая запачканную одежду, лег на спину и с наслаждением растянулся на непривычно удобном ложе. Только-только Григорий начал проваливаться в тяжелую дрему, как раздался надрывный вой сирен воздушной тревоги.

В следующий миг сон слетел с парня, словно его и не было. Григорию вдруг почудилось, что он вновь находится в польском учебно-тренировочном лагере. Пленный резким рывком согнулся в поясе и сел. Всунул ступни в разношенные башмаки и вскочил на ноги. Красноармеец уже собрался мчаться на плац, чтобы встать в строй, когда до него дошло, что он находится совершенно в другом месте.

Боец растерянно огляделся по сторонам. Откуда-то сверху, с огромной высоты доносился басовитый гул тяжелых английских бомбардировщиков. Угольно-черное ночное небо тотчас испещрили ослепительно яркие лучи многочисленных мощных прожекторов. Они хаотично шарили по бездонному ночному куполу и старались найти самолеты противника.

Вспомнив, где он оказался, Григорий немного помешкал. Потом подбежал к двери, ведущей в неразрушенные комнаты дома, и снова замер. Одного слова молодой женщины было бы вполне достаточно, чтобы бесповоротно решить его судьбу. Достаточно ей лишь сказать, что заключенный ломился в спальню, и на этом все закончится. Первый же полицейский патруль, к которому она обратилась бы с таким заявлением, расстрелял пленного на месте. Причем сделал бы это без всякого суда и следствия. Парень тяжело вздохнул, а затем забарабанил в лакированную створку изо всех сил.

— Фрау! — закричал он на немецком языке. — Немедленно берите детей! Нужно срочно бежать в бомбоубежище! — За толстой дверью послышался громкий плач обеих девочек. Сама хозяйка почему-то не отзывалась. Григорий набрал побольше воздуха в легкие и медленно приоткрыл дверь.

Одетая лишь в тонкую ночную сорочку, молодая красивая женщина сидела в дальнем углу огромной комнаты. Она испуганно сжалась в комок и крепко прижимала к себе детей, оглушительно ревущих на два голоса. Ее мужа в спальне не оказалось, видимо, он заночевал на окраине города в своем рабочем кабинете.

На все обращенные к ней слова немка только безутешно рыдала и отрицательно мотала головой. Видимо, вчерашний налет так сильно ее напугал, что она не могла заставить себя даже тронуться с места. Григорий подошел к хозяйке и осторожно взял из ее рук младшую девочку. Однако впавшая в истерику женщина этого даже не заметила. Ребенок сразу обхватил парня за шею и перестал плакать. Боец поднял на руки вторую девочку и отступил на шаг.

— Фрау! — закричал он снова. — Нужно срочно идти в убежище.

Словно очнувшись, женщина слегка утихла и обеими руками потянулась к дочерям. Парень отступил еще на один шаг и повторил:

— Нужно идти в убежище!

Хозяйка медленно поднялась на ноги. Протянула вперед руки и, не переставая рыдать, двинулась за своими детьми. Григорий не стал искать выход на улицу, и они прошли прямо через разрушенную гостиную. Здесь он на минуту посадил старшую девочку на диван. Ребенок обиженно закусил губу и с удивлением посмотрел на непостижимых взрослых.

Парень сорвал с массивного стола огромную скатерть. Подскочил к хозяйке и накинул пыльное покрывало на ее голые плечи. Подхватил с дивана ребенка и побежал к пролому в стене. Когда они, наконец-то, выбрались из дома, вокруг уже вовсю рвались тяжелые авиационные бомбы. Григорий крепко прижал к себе напуганных детей. Пригнулся и помчался в сторону убежища. Время от времени он оглядывался и проверял, следует ли за ним хозяйка. Не отрывая взгляда от любимых дочерей, женщина усердно семенила за ними.