Татьяна Сорокина - Мыколка Страница 41

— Господин поручик, — обратился князь к Целищеву, — хоть карточный долг почти, что святое, я вам его прощаю, но в следующий раз, надеюсь, вы будете более благоразумным, когда решите оскорбить незнакомого вам человека.

Лицо поручика налилось кровью.

— Мальчишка, сопляк! Господа! Будьте свидетелями, он еще издевается надо мной. Нет, только стреляться! Он же шулер, господа, неужели вы не видите?

И тут в первый за две недели Николай Андреевич потерял самообладание.

— Что вы сказали сударь? — спросил он неожиданно сильным рокочущим голосом и от него так явно повеяло смертельной опасностью, что некоторые из офицеров схватились за оружие, — вы меня, в чем обвинили?

— Поручик, испуганный превращением только, что вежливого корнета в опасного хищника, побледнел, но повторил

— Вы шулер Шеховской!

Николка легонько мазнул поручика по щеке двумя пальцами, и от этого якобы легкого удара поручик улетел в дальний угол сакли, где барахтался в куче одежды скинутой пришедшими.

Шеховской же скрестил руки на груди и с усмешкой смотрел, как Целищев выбирается из этого угла, скидывая с себя, чью то шинель.

— Господа офицеры! — Закричал, пришедший в себя командир эскадрона ротмистр Невструев, когда все вокруг встали в напряженных позах, он обратился к Николке.

— Князь, что вы себе позволяете, как вы могли ударить поручика!?

Видя, что тот молчит, он поспешил добавить:

— Отвечайте, я приказываю!

— Господин ротмистр, докладывает корнет Шеховской, в вашем присутствии мне было нанесено оскорбление, которое может смыть только кровь. В связи с этим я вызываю поручика Целищева на дуэль, выбор оружия оставляю за ним, мне все равно, на чем драться.

Ротмистр задумался, он хорошо понимал, какое оскорбление князю нанес в запале поручик, проигравшийся до последнего гроша, но с Целищевым он прослужил не один год, и был можно сказать, дружен с ним, а Шеховского он не знал вовсе. Хотя, конечно был в курсе, о его отце герое войны 12 года.

Несколько минут он напряженно размышлял, потом его лицо прояснилось.

— Господа офицеры, вольно! Скомандовал он и потом сообщил, — что-то у меня голова разболелась, я, пожалуй, прилягу, а вы тут решите это недоразумение, без меня.

Для офицеров было ясно, что своим уходом Невструев, дал негласное согласие на дуэль.

В исходе этой дуэли никто не сомневался, Поэтому, пока пара человек помогали ничего не соображавшему поручику выбираться из тряпья, один или два офицера тихо посоветовали Шеховскому извиниться перед Целищевым. Они, конечно, больше беспокоились за свое старого сослуживца, которого после дуэли могло ждать разжалование, чем за неизвестного им молодого корнета, судьба которого пока их не волновала.

Николай Андреевич, хорошо понимал их мотивы, поэтому в нескольких словах, отказался от их предложения, и попросил только об одном, чтобы хоть, кто-нибудь согласился быть его секундантом.

Утро следующего дня было мрачным, низкие облака скрыли вершины гор и казалось медленно колыхались, чуть не над головами нескольких офицеров. Накрапывал мелкий дождик и они шли, нахохлившись, накинул на головы суконные башлыки. Выйдя за каменный забор, огораживающий вход в селение, они остановились на небольшой ровной площадке, усыпанной камнями.

Ну, вот здесь будет вам удобно стреляться, — сказал один из офицеров.

Дуэлянты молча кивнули головой. Пока секунданты ходили по площадке отмечая места, с которых можно было начинать стрельбу, Шеховской беспечно насвистывал какую-то итальянскую арию. Его противник стоял мрачный, ругая себя, периодически кидая злобные взгляды в сторону князя. Он еще вчера, зная, что князь великолепный фехтовальщик, выбрал оружием пистолеты и сейчас надеялся, что опыт его не подведет.

Это была уже вторая дуэль в его жизни, и это нервное ожидание было ему знакомо. Тем удивительнее было для него поведение Шеховского беззаботно насвистывающего легкомысленный мотивчик.

Секунданты, закончив свои дела, подошли и, открыв коробку с уже заряженными дуэльными пистолетами, предложили князю первому выбрать себе оружие. Тот, без раздумья взял лежащий справа и пошел к указанному для него месту.

— Итак, господа, — громко сказал один из секундантов, — по команде "к барьеру" вы начинаете сходиться до места, отмеченного лежащими башлыками. Дальше иди нельзя, надо стрелять. Любой из вас может выстрелить раньше, но только после команды.

Дуэлянты разошлись на пятьдесят шагов и стали на свои места. Громко прозвучала команда

— К барьеру!

Медленным шагом они начали сходиться. Не успели, они пройти несколько шагов, как прозвучал выстрел.

Ошеломленные секунданты, во все глаза пытались понять, кто выстрелил первым. Они не заметили никакого движения. Но сейчас все было ясно, пистолет Шеховского еще курился легким дымком. А поручик Целищев сидел на земле и громко матерился, держась за руку.

Подбежавший секундант пистолета рядом с ним не обнаружил. Большой палец правой кисти поручика был уродливо вывернут. А исковерканный пистолет лежал в нескольких шагах от него.

Секунданты поглядели друг на друга, и синхронно пожали плечами.

— Черт, — сказал один из них, — единственная пара пистолетов была, князь, послушаете, вы испортили дорогущий пистолет, — обратился он к Шеховскому.

Тот пожал плечами:

— Все вопросы к проигравшей стороне, — и кивнул в сторону поручика.

Весна пришла и в Петербург Яркое солнце светило прямо в кабинет главы III отделения канцелярии ЕИВ Александра Сергеевича Бенкендорфа. Он сидел за столом и задумчиво крутил в руках гусиное перо, слушая начальника корпуса жандармов Леонтия Васильевича Дубельта. Тот в это время сообщал своему шефу последние сведения о наблюдении за надворным советником Сидоровым.

— Александр Христофорович, в течение последних двух месяцев мы ведем наблюдение за этим человеком. Надо сказать, у меня было много сомнений, когда вы перепоручили нашему корпусу эту задачу. Очень недостаточно фактов было с вашей стороны и сведений о его возможной враждебной деятельности. Тем не менее, моими подчиненными была проделана большая работа и вот что они смогли обнаружить. Надворный советник Сидоров намного чаще посещает английское посольство, чем это необходимо по службе. Но больше тревоги вызвала его тайная жизнь. Оказывается он, переодевшись, два раза посетил некий чухонский притон на Васильевском острове. И там в это же время был замечен один из секретарей английского посла.

В первый раз наблюдатели просто проследили за их встречей. После того, как мне доложили об этом, была дана команда, под видом бандитов ограбить этого секретаря.

Этот англичанин оказался не робкого десятка, и попытался сопротивляться, поэтому пришлось действовать по-другому варианту и его слегка придушили. У него были изьяты несколько документов в зашифрованном виде, и несколько секретных документов, к которым имел доступ Сидоров.

К сожалению наши криптографы пока не справляются с расшифровкой этого текста. Они утверждают, что англичане сменили шифр.

— Леонтий Васильевич, а как отреагировал Сидоров на ограбление своего связного? — с любопытством спросил Бенкендорф

Дубельт усмехнулся.

— Наблюдатель докладывает, что теперь даже на работе пьет успокаивающие настои, спал с лица и бегает в нужник в два раза чаще, чем раньше.

— Эко приперло подлеца, — задумчиво сказал Бенкендорф, а что его начальники коллежский советник Яворский, надворный советник Силантьев, они никак в деле не участвуют?

— Нет, Александр Сергеевич, мы тщательно проверили, никоим образом к преступлениям Сидорова они непричастны, — был категорический ответ Дубельта.

— Знаете, Леонтий Васильевич, я конечно рад, что мы нашли только одного недостойного человека в нашем ведомстве, но его непосредственные руководители виновны в том, что создали в департаменте такие условия, что кто-то может скопировать секретные документы, и никто, вы слышите! Никто, этому не препятствует. Поэтому я слушаю ваши предложения по разрешению этой неприятной для нас ситуации. Прошу вас говорите.

— Александр Христофорович, мой аналитический отдел разработал два варианта наших действий. Как я понимаю, вы будете докладывать Его Императорскому Величеству все эти неприглядные факты. Потому, я предлагаю первый основной самый сложный вариант — это дезинформация наших стратегических противников. Мы не трогаем самого Сидорова, пусть он сидит на своем месте. Но придется привлечь к работе Яворского и Силантьева, без них нам просто не обойтись. Кроме того, придется под это дело создать отдел, который будет создавать документацию, копирующую все действительно имеющие место соглашения, договора, но внесенные в них изменения будут совершенно менять их суть, и эти документы с помощью нашего продажного подлеца будем передавать англичанам. Я понимаю, что сейчас, после ограбления, они на некоторое время затаятся, но если все будет спокойно, эта деятельность возобновится.