Наталья Манусаджян - Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ) Страница 41

- Как ты могла увидеть меня? Меня не было в Вормсе.

- Да, не было, - согласилась она. – Я увидела тебя, когда упала и потеряла сознание.

Она заплакала. Рыдания сотрясали всё её тело. Я гладила её по голове и не знала, что сказать.

- Я не смогла её спасти!

- Кого? – спросила я.

- Мою дочь. Она сражалась рядом. Совсем девочка. Ей только исполнилось шестнадцать, но мечом она хорошо владела. И сражалась рядом со мной. Я хотела оттеснить её к потайной двери. Вытолкнуть за неё. Она была бы спасена. Тайный ход шёл прямо к Рейну. Но не успела. Этцель зарубил её! Этцель – прихвостень своего дядьки Ругиллы. Теперь он правит. А моей девочки нет. Все умерли. Весь род. Осталась одна Кримхильда.

Она снова заплакала. Скорее заскулила, как собака. Я не знала, что делать. И вдруг я вспомнила «Песнь о Нибелунгах». Отец заставил меня выучить весь эпос, сказал: «Пригодится». Пригодилось. Я запела:

«Слуг Этцеля отбросив, смельчак вломился в зал,

Дверь распахнул ногами и на пороге встал.

Весь в крови гуннов диких он с головы до ног.

В руке - от крови красный родительский клинок.

Раздался голос звучный - то Данкварт закричал:

"Брат Хаген, поднимайтесь, закончен наш привал

Всех наших слуг убили и нас сейчас убьют

Так примем бой последний! Прощай, земной приют".

Владетель Тронье крикнул: "Кто уничтожил их?"

Ответил Данкварт: "Блéда с отрядом слуг своих.

Я мокр от крови склизкой и это - кровь врагов.

Их уложил я столько, что сбился со счетов"».[1]

Я не успокаивала Кримхильду, я пыталась передать ей стойкость и мужество. Она перестала плакать, затихла, а потом  заснула.

Я обернулась. В открытой двери толпились слуги. Вместе с ними стоял Годигизил, позабывший о своём высоком положении. И глаза у всех были одинаковые – изумлённые.

- Я никогда не слышал такой песни и такого дивного голоса, - сказал Годигизил. – Вы фея?

- Нет, – ответила я. – Я Великая Прорицательница Ильдико.

- Тогда я прошу Вашего разрешения, записать эту дивную Песнь.

- Песнь о Нибелунгах, - добавила я. Потом я сказала служанке:

- Ночь она будет спать спокойно, а завтра на рассвете я приду снова.

- А теперь, во дворец! – распорядилась я. – Там и Песнь запишем, хотя писать придётся всю ночь.

Глава 4. Пророчество

Я сдержала слово. Рано утром я снова была у Кримхильды. Она ждала меня. Как только я вошла в комнату, Кримхильда сразу же заговорила.

- Когда я стала терять сознание, всё вокруг меня закружилась и вдруг я увидела тебя, сидящую на белом коне и услышала голос: «Приветствую тебя, Великая Прорицательница». А ты сказала: «Ильдико», а голос – я не видела того, с кем ты говорила, только слышала и он сказал: «Это она! Даже имя соответствует!»

Я была изумлена! Очевидно в ту страшную минуту, сознание Кримхильды раскрылось, и она считала информацию из Информационного поля этой планеты!

- А что было потом? – спросила я.

-  А потом… Потом я увидела, как проклятый Этцель упал, обливаясь кровью, а рядом стояла ты. А это означает, что гуннам конец! Ты, Ильдико призвана, чтобы отомстить за разгром в Вормсе! Это твоя миссия.

Она замолчала, потом попросила пить. Я позвала служанку. Я не уходила. Я видела – она умирает. Чувствовала – ей ещё есть, что мне сказать.

Когда служанка вышла, Кримхильда поманила меня рукой, попросила наклониться. Сил говорить у неё уже не было.

- Обещай мне. Ты уничтожишь и ту зелёную нечисть, что вместо щита была в его левой руке!

Я вздрогнула. Наклонилась к её губам. Она говорила всё тише, а мне нужно было услышать всё. Поразительно! Кримхильда воочию видела нефритовый клон!

- Когда он поднял это, она ожила. У неё на голове зашевелились волосы. Это были змеи! Она была маленькая, но я ясно увидела всё. И как только она зашевелилась, наши воины стали слабеть. Мы все стали очень медленно отражать удары нападавших. Наши руки и ноги стали неметь. В этот момент Этцель убил мою дочь! И я потеряла сознание. Обещай, слышишь! Обещая, что найдешь и уничтожишь эту мерзость. Она – сила Этцеля. Без неё он потеряет всё своё могущество! И гуннам придёт конец.

Я искренне ответила:

- Обещаю. Это моя миссия. Я уничтожу зелёную нечисть!

Кримхильда улыбнулась, вздохнула, закрыла глаза и умерла.

Я позвала слуг, велела всё приготовить к похоронам, но на похороны я не пошла, потому что меня к себе вызвал король Гундевех.

- Я слушаю вас, достопочтенный король Гундевех! Вы хотите услышать Пророчество? – сказала я.

Догадаться было нетрудно, а то зачем еще он меня позвал! Хорошо, что я знаю, что происходит сейчас в Европе. Мои способности на Земле сошли практически на нет. Очевидно, ясновидение и яснослышание – это лишь тонкое ощущение родной планеты, её звуков, её жизни. Экстрасенсы лишь усилители, своего рода передатчики. Они преобразуют полученные ощущения в слова и передают их людям, у которых такая чувствительность отсутствует. Словом, как бы то ни было, мне мало помогали косы, хотя в Нашем Мире, мне стоило прижать волосы к глазам, как я начинала видеть, слышать и ощущать всё богатство и разнообразие жизни родной планеты.

- Да, Ильдико. Я знал, что ты поймешь, зачем  я тебя позвал.

- О чём Вы хотите узнать? Я должна настроить себя, чтобы Пророчество пришло. Не бывает Пророчеств вообще – они всегда конкретны. Так что Вас интересует: семья, дела мира и войны, будущее королевства.

- Мои люди узнали: Флавий Аэций послал ко мне гонца! Меня интересует, зачем? Гонец еще в дороге и мне хотелось бы узнать причину сейчас.

- Вы опасаетесь Аэция, после сделанного им? Трагедия Нибелунгов тревожит вас? – спросила я.

- Да, - просто ответил король. – Ведь это Аэций натравил на нас гуннов тогда в Вормсе. Никто не должен быть сильнее Рима! Таков его девиз.

- Понимаю, - тихо ответила я. – Но сейчас Вам не надо тревожиться. Я расскажу, зачем Флавий Аэций послал гонца. Пусть выйдут все! – распорядилась я. – Никто не должен видеть, как я сделаю это. Только король!

Придворные молча повиновались и только сыновья короля, и епископ попытались протестовать. Однако король тихо сказал:

- Выполняйте просьбу Ильдико. Я не хочу, чтобы Женева стала Вормсом.

Они вышли, недовольно ворча, а я… Всё же меня хорошо подготовили! Хрустальный Кряж помог. Правда, отслеживать Эпоху год за годом мы не могли – слишком много энергии уходило, но, если так можно выразиться, фрагменты Эпох, мы могли увидеть. И сейчас я решила исполнить бардит - особый напев без слов, который германские племена исполняли в бою для устрашения врагов. Бардит - сильный непрерывный гул, вибрации войны. В моём исполнении бардит произвёл впечатление! У короля лицо сделалось белым, а я гудела и кружилась – нужно было не дать усомниться в моём Пророчестве. В какой-то момент мне в голову пришла мысль: «Надо спеть! Песня действует сильнее». И вместо того, чтобы рассказать королю всё, что я узнала из исторических документов Земли, я запела. Я вложила в песню все эмоции и чувства. Я донесла до короля образ. По его лицу я видела, что он «видит» мой рассказ-песню. Я пела:

«Они думают. Мы воины, перед нами дрожит мир. Наша одежда из дубленой кожи и конского волоса, наши шлемы из меха.   Всегда в полном вооружении и в рубашках, изношенных на войне – мы вызываем у врага ужас. Мы кочуем. У мужчин жилище – конь, а у женщин – телега. Наши женщины ткут грубую одежду и держат подле себя детей. Мы едим сырое мясо и пьём молоко кобылиц. Поэтому, мы способны выносить неудобства и лишения. Мы самые ловкие и лошади у нас быстры. В сражениях мы с криком бросаемся на врага, построившись клиньями. И теперь мы снова сражаемся! Веди нас, Атилла! Ты неустрашим и Рим боится тебя. «Бич Божий» называют тебя их священники. Великий, Атилла! Сколько народов подчиняется тебе. Чёрные гунны со своими длинными стрелами; алане со страшными копьями; невры, чья кожа раскрашена узорами, одежда – короткий кафтан из человечьей кожи, а оружие – железные косы; славяне в полотняных рубахах, с длинными мечами и щитами; германцы - с круглыми щитами и короткими мечами. Вожди всех этих народов повинуются тебе беспрекословно. Только Валамира - предводителя готов, и Ардарика – вождя гепидов зовёшь ты на Совет, а всех прочих держишь как слуг.

Вот мы снова выступили в поход! Мы дошли до Галлии, мы снова видим Рейн! Завтра мы захватим Мец. Мы предадим ненавистный город огню, убьём всех жителей!»