Стратег (СИ) - "Пантелей" Страница 41

– Шут! – железная герцогиня зарумянилась до покраснения.

– Шут, – покладисто кивнул Ричард. – И если вы продолжите игнорировать мои шутки, то я выдам вас замуж, маман. За русского князя. У него очень обширные владения, только одна в них беда.

– Какая? – едва сдерживая смех, спросила Джоанна.

– Там лето начинается в июле и заканчивается тоже в июле. Но я уверен, что наша замечательная маман сможет договориться даже с природой.

Неловкую ситуацию попытался сгладить Раймунд Тулузский.

– Моей дочери от первого брака скоро исполнится четырнадцать. Она не глупа, недурна собой, и неплохо воспитана.

– С вами мы уже достаточно крепко породнились, Раймунд, поэтому вашу дочь мы прибережём для одного из герцогов Лузиньянов. Ле Брюн холост и жениться пока не торопится, такое пополнение в семье нам не помешает. Матушка подыщет нашим героям невест в Империи. Таких, чтобы при первых же неудачах Генриха, Вельфы стали первыми претендентами на Императорский престол. Справитесь, маман, или мне взвалить это на себя, а вы пока покомандуете армией?

Герцогиня Аквитании покраснела ещё гуще, но на внешние реакции её смущение не распространилось. Она первой села за стол и скомандовала.

– Обед. Всё остальное обсудим позже.

На братьев Вельфов у Ричарда были обширные планы. Именно поэтому он решил сделать их своими вассалами. Титулярными[110] графами Дамиетты и Александрии. Как там потом сложится – неизвестно, но перекрыть основной источник дохода своему феодалу лишним никогда не будет.

Кем бы они не стали в Империи (а в другой истории Оттон стал в ней императором), лишиться доходов от Александрии, или Дамиетты они точно не захотят. Прав был мифический Мефистофель – «Сатана здесь правит бал, а люди гибнут за металл». Денег Ричарду жалко не было, вскоре он доберётся до приисков Южной Африки, а золота там чуть ли не половина мировых запасов. Во всяком случае, из разведанных в двадцать первом веке. Тут впору задуматься не о пополнении казны, а об обуздании инфляции.

Утро следующего дня началось для Ричарда с хорошей новости, Изабелла сообщила ему о задержке цикла, а следовательно о высокой вероятности беременности. Если даст Господь, в середине июля 1194 года у английского короля появится законный наследник. Или наследница, что тоже неплохо.

Первым, с кем Ричард поделился радостной новостью, был Великий Магистр Ордена Тамплиеров. Робер де Сабле поздравил друга и выразил уверенность, что родится непременно сын. После совместного завтрака, когда уже подали кофе из обжаренных зёрен[111], Тамплиер поинтересовался у английского короля – актуально ли всё ещё задание на пророчество о продолжении крестового похода?

– Конечно, Робер. Если мы объявим о завершении Третьего крестового похода, обязательно найдутся умники, которые организуют четвёртый и соберут в него почти уже наших людей.

– На каком основании они это организуют, Сир, когда и Святой Крест, и Иерусалим уже в наших руках?

– Основание они найдут. Хоть тех же мавров в Испании. В той истории, Четвёртый крестовый поход закончился взятием Константинополя и расчленением Византии. Зачем нам отдавать такие ценные призы каким-то наглым проходимцам?

– Вы помните отшельника с горы Святого Самуила, Сир?

– Это тот сумасшедший который заявлял, что мы ещё недостаточно святы? Помню, конечно. Его пророчество тогда чуть не взбунтовало мне войско.

– Вы правы, Сир, это именно он. Его пророчество помнят все, кроме того, считают его свершившимся. Теперь он готов сделать новое.

– Можно ли в таком деле полагаться на сумасшедшего, Робер?

– Он не безумен, Сир. Во всяком случае, я с ним пообщался вполне нормально. Отшельник не подведёт.

– Желательно, чтобы он отправился в Рим и повторил своё пророчество там.

– Я берусь это организовать, Сир.

– Тогда, с Богом, Робер. На сегодня у меня запланирован смотр Шотландскому и Датскому легионам. Вы со мной?

– С вашего позволения нет, Сир. До начала военного совета мне предстоит сделать множество дел.

– Тогда до вечера.

Шотландский и Датский легионы, по сравнению с Лузиньяновскими, выглядели матёрыми ветеранами. Центурии и когорты маневрировали как единый многоногий организм, так что Ричард остался весьма доволен увиденным. Когда придёт время возвращаться в Европу, эти парни станут настоящими машинами для убийств. В том, что они согласятся продлить свои контракты, английский король нисколько не сомневался, военный наёмник – это судьба, это на всю жизнь. Их, конечно, можно перекупить, только у кого хватит на это денег? А ведь кроме денег, очень важна и репутация нанимателя, а она у Ричарда была просто запредельно высокой. Побеждал он постоянно, а после побед щедро награждал отличившихся.

В Европе их, конечно, придётся перевооружить, добавить пики, или алебарды, а также пока не изобретённые испанские козлы, чтобы можно было встречать латную рыцарскую кавалерию в лоб, но это уже копеечные затраты. Главное – это люди. Закалённые в боях и привыкшие каждый день упражняться с оружием, они любую новую тактику освоят месяца за три, а через год станут настоящими ассами.

После обеда, который король разделил с герцогом-адмиралом Гуго де Лузиньяном, Ричард вызвал для разговора Рудного воеводу. Орден Защиты Пентархии постепенно превращался из декорации в реальную силу, а доверять военную силу какому-то гражданскому, пусть и целому Патриарху, английский король считал неразумным ходом. Ордену нужен был Великий Магистр, а Кирилл Лютый подходил на эту должность лучше всех, о чём он ему и поведал.

– Ну какой из меня монах, Сир? – внимательно всё выслушав, усомнился Рудный воевода. – Я же грешен, как медведь-людоед. Даже хуже. Медведь убивает ради пищи, а я убивал для удовольствия.

– Ты мстил. Отомстить врагу – это священный долг каждого воина.

– В том то и дело, что я не врагу мстил, который в моих бедах виноват, а просто душегубствовал, как лютый зверь. Теперь я это понимаю, но уже поздно.

– Поздно – это когда тебя уже похоронили, – усмехнулся Ричард. – Все прежние грехи нам, после взятия Иерусалима простились. Самое время начать новую жизнь, воевода Кирилл. Вот тебе самому нравится, что мы, все вроде христиане, а единства между нами нет?

– Не нравится, Сир, но ведь единства нет и у мусульман. Да и у евреев, если покопаться, его не так много. Делились же они на седдукеев и фарисеев. Наверное, такое единство просто невозможно.

– Не знаю, воевода, возможно ли оно, но попытаться его добиться я просто обязан. А ты обязан мне в этом помочь. Сейчас мне нужен Великий Магистр Ордена Защиты Пентархии, а после понадобится новый Вселенский Патриарх[112], который сможет объединить русов в единую державу. То, что сейчас у вас там творится, больше похоже на драку бешеных собак.

– Очень похоже, Сир, – согласился рудный воевода. – Только на кого я оставлю своих людей?

– Ни на кого. Как водил их, так и дальше будешь. Принятие сана не снимет с тебя обязанностей моего воеводы, контракт ведь ещё не закончился. А после разберёшься. Кого-то заберёшь с собой, кого-то отпустишь, а своей тысяче подготовишь нового воеводу, который не загубит по дурости твоих людей. Время у тебя на это будет, но ответ на принципиальный вопрос я хотел бы получить прямо сейчас. Ты принимаешь под свою руку Орден, воевода Кирилл?

– Принимаю, Сир.

Глава 19

На военный совет Ричард пришёл всё в той же стальной короне с семью зубцами.

– Итак, милорды, перед нами Египет. Последний оплот сарацин, и если мы его у них заберём, то в Аравии начнётся голод. Без египетского зерна им, не то, что лошадей, людей будет нечем кормить. Они это прекрасно понимают и готовы драться. Наша разведка – английский короли кивнул на барона Левита – утверждает, что гарнизон Каира составляет порядка тридцати тысяч, а возглавляет его лично султан, Усман аль-Азиз. Кроме того, учтя предыдущий опыт, им, во всех городах Египта арестованы как христиане, так и евреи. Что-то не так, барон?