Гибель старых богов (СИ) - Чайка Дмитрий Страница 41

Уллусуну прекрасно понимал, что для скифской орды его царство, которое могло выставить не более десяти тысяч весьма посредственно вооруженных воинов, вовсе не соперник. Настоящего войска, в полном доспехе и с хорошим оружием у него и трех сотен не было. Да и откуда такая роскошь в нищих горах. Остальные были пастухами, вооружёнными луками и короткими копьями. Саки пройдут его войско, и не заметят. Ну разве что, в ущельях им непросто будет. Воины Манны свои перевалы, как сиськи собственной жены знают. Дороги Манны были извилистыми и проходили через узкие ущелья, словно прорезанные ножом в заросших лесом горах. Царь Уллусуну чувствовал себя, как пучок сухой травы, которым только что вытерли задницу, и совершенно не понимал, что же ему делать. Скоро эти слухи дойдут до народа, и ему будут задавать вопросы, на которые нет ответа. Как же быть?

В голове забрезжила мысль. Ишпараба, дядя его второй жены, бывший царь Эллипи, вроде бы неплохо себя чувствует под персами. И уже внучек всех за персидских князей пристроил, а за старшего внука, говорят, дочку самого царя сговорил. Вот ведь везучий прохиндей. Уллусуну точно знал, что он, как законный хозяин этой земли, нашествия саков не переживет, как и его сыновья. Ни к чему он им, только напоминать будет, что они захватчики на этой земле. Его дочь за сакского царя выйдет, и вот он, новый законный государь, сколько раз так было. Да, верное решение. Далековато, правда, но надо немедленно слать посла в Сузы.

Сузы. Год 692 до Р.Х., седьмой день месяца тебету.

— Мы предлагаем сделку, — произнес странный беловолосый человек, на которого послы и сам царь Теушпа смотрели во все глаза. Каких только слухов не ходило по окрестным землям про этого мужчину с нечеловеческими глазами и волосами. Одни рассказывали, что он в одиночку побеждает по десять воинов сразу, другие, что у него есть ручные драконы, плюющиеся огнем, а третьи вообще заврались, утверждая, что он живет с одной женой и не имеет наложниц. Якобы, так велел ему сам Ахурамазда. Врут, конечно. Как может человек, облеченный такой властью, довольствоваться одной женщиной. Просто смешно, чего только не наболтают.

— Мы предлагаем сделку. На ваших землях будет образована новая сатрапия. Цари будут приравнены к персидским князьям, родственникам великого государя. Их сыновьям дадут невест из царского дома, а дочери выйдут замуж за юношей из лучших родов. Вы будете подчиняться единым законам и пустите в свои земли проповедников единого бога. Мы не запрещаем веру в других богов, но тем, кто примет Ахурамазду, налог будет снижен вполовину….. На десять лет… — после паузы сказал Пророк. — Вы даете воинов, когда великий царь воюет, и вы участвуете в разделе добычи на равных. О размерах и сроках выплаты налогов мы поговорим, когда пройдет война. На этих условиях мы будем защищать ваши земли, как свои. И вас, как своих родственников.

— Согласен! — склонил голову мидянин.

— Согласен! — кивнул царь Теушпа.

— Согласен! — стараясь не выдать радость, поспешил ответить посол Манны.

Выпроводив посетителей, Пророк сказал:

— Ну что брат, ты хотел новых земель и повоевать? Ты это получишь! О чем задумался?

— Не могу вспомнить, остались у меня еще незамужние дочери или ты всех сосватал.

— Еще три, но ты работай, у нас впереди будет много таких встреч.

В то же время. Ниневия. Ассирия.

Великий Царь четырех сторон света стоял на гигантской платформе, сделанной из миллионов кирпичей, и любовался вечерним городом. Центр столицы, поднятый на высокую искусственную гору, был окружен кольцевой дорогой, от которой лучами отходили идеально прямые улицы с выставленными по ниточке домами. Он навел порядок в своем городе, и в царстве он тоже наведет порядок, дайте время. Величайшая империя знавала трудные времена, ее завоевывали, она распадалась, но каждый раз мудрые, отважные и жестокие до безумия цари собирали ее вновь, сея ужас в окрестных народах.

И внезапно усилившийся персидский голодранец тоже будет жестоко наказан, у великого царя уже есть план, где все разложено по полочкам. Потому что Великий Царь любил порядок во всем.