Чингисхан. Сотрясая вселенную (СИ) - "RedDetonator" Страница 41

4 — Таберна — лат. taberna, от слова «табула» — доска, множественное число tabernae — лавка, как правило, на первом этаже жилого дома, где осуществлялась розничая торговля всем, чем только можно поторговать. Говорят, что это была революция в розничной торговле, так как в Риме, до их появления, не было распространено такое явление, как постоянные розничные структуры. Обычно, римляне торговали на рынке, где стояли временные ларьки, а тут возникла вдруг потребность в лавке, после чего понеслась...

Глава четырнадцатая. "Стратегемы"

/28 декабря 407 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, г. Афины/

— Сколько ты готов дать за вот эту брошь с, явно, драгоценным камнем? — поинтересовался Эйрих.

Не пристало правителю великой державы торговаться с, явно, сомнительной личностью за золотую брошь... Но правителем великой державы он был когда-то в прошлой жизни, а сейчас от цен, которые даст Кассий за все эти золотые и серебряные безделушки, зависит то, сколько овец, брони и оружия Эйрих привезёт в деревню. И здесь прослеживается прямая зависимость его успеха от количества привезённого им добра.

— Один семис, (1) — назвал цену Кассий.

— Здесь только по весу золота тянет на полноценный солид, не говоря уже о камне, — покачал головой Эйрих. — Если ты так ведёшь дела, уважаемый Кассий...

— Мы же торгуемся, Эйрих! — вскинул руки владелец-табернщик. — Позволь мне получить с этого хоть какую-то выгоду!

— Твоя выгода в том, что ты можешь купить всё это у нас и распродать втридорога, как ты, несомненно, умеешь, — хмыкнул Эйрих. — Мне порекомендовал тебя мой раб, сказал, что ты надёжный человек. Не разочаруй меня.

Кассий посмотрел на Виссариона неопределённым взглядом, как на прикроватную тумбочку, научившуюся делать трюки и показывать фокусы. Вероятно, не ожидал, что раб вообще может давать какие-либо советы. Потом он едва заметно кивнул какой-то своей мысли, возможно, что Эйрих — это варвар, поэтому доверяет своему рабу такие важные вопросы. Какая бы ни была эта мысль, она Кассия удовлетворила, поэтому он перевёл взгляд на Эйриха и любезно заулыбался.

— Это ведь, явно, нелегальный товар, награбленный... — заговорил Кассий.

— Ты начинаешь разочаровывать меня, — перебил его Эйрих.

— Хорошо! — поднял руки в жесте капитуляции табернщик. — Полтора солида.

— Чувствую, что продешевлю, согласившись на такую цену, — произнёс Эйрих. — Но, так и быть, принимаю.

На столе Кассия были бронзовые весы, на которых они взвешивали драгоценности. Причём, хитрый римлянин собирался использовать свои гирьки, но Эйрих — это не какой-то проезжий дурак, а человек с богатым жизненным опытом, в который включено общение с сомнительными типами, пытающимися дурить людей сугубо из любви к искусству. Именно поэтому он выбрал наиболее целые солиды из своего кошеля, после чего потребовал эквивалентное количество солидов от Кассия. Они поочерёдно взвесили солиды и пришли к выводу, что гирьки римлянина дурят любого желающего дурака на грамм, два, а, иногда, даже три.

Хитрый римлянин предложил сменить гирьки, но Эйрих сказал, что согласится взвешивать украшения только с помощью солидов.

Процесс торга шёл быстро, потому что все понимали объём работы, который, при скрупулёзном подходе и тщательном обдумывании предложений, затянется на весь вечер и до самой ночи. Товара было много, а Эйрих торопился.

В итоге, из двух баулов с награбленным, Эйрих сумел монетизировать большую часть и выручил с этого 6 722 солида. Целое состояние, которое Кассий будет собирать постепенно. Он готов был отдать тысячу солидов прямо сейчас, но остальное... Придётся ждать, пока он не займёт или не найдёт оставшуюся сумму у магистрата или ещё кого-нибудь.

Тысяча солидов — это отличное начало, на которое можно купить большую часть необходимого. Рабы, овцы, доспехи, мечи, топоры, наконечники для копий, а также стрелы для лука и многое, многое, многое другое...

— Раз мы договорились, то теперь остаётся найти хорошего юриста и заключить договор, — произнёс Эйрих.

О юристах он прочитал в трудах Марцеллина, который писал, что истоки трагедии в Тевтобургском лесу лежат именно в действиях римских юристов, вместе со своими помощниками притеснявших германцев, которым даже никто не удосуживался объяснять, за что именно их вынуждают отдавать собственную землю или платить деньги. Октавиан Август тоже не обошёл этот момент в своей биографии и вскользь упомянул, дескать, не надо было так резко приводить германцев к римскому образу ведения дел.

Да, германцы ненавидели римских юристов, было за что, но Эйрих не видел причин, которые мешают ему воспользоваться юридическими услугами, чтобы обезопасить свою сделку — к сожалению, это не его идея, а Виссариона.

— Зачем нам платить лишние деньги этим жуликам? — недоуменно вопросил Кассий.

— Я не знаю тебя, Кассий, — ответил Эйрих. — А ты видишь перед собой «проезжего варвара», которого, как тебе кажется, можно обмануть без последствий. Без последствий не удастся, разумеется, но ты можешь посчитать, что магистрат и гарнизон защитят тебя, ведь, формально, ты ничего никому не обещал, и твои слова станут против моих. А кто я такой? Варвар, прибывший неизвестно откуда, поэтому верить мне нельзя. И иллюзия того, что ты в безопасности, может толкнуть тебя на обман, но это лишь иллюзия, Кассий. Да, если всё сложится так, что ты меня обманешь, я уеду отсюда с твоей окровавленной головой в мешке, но это не даст мне ничего, кроме удовлетворения от мести за обман.

Эйрих замолк, сделал глоток вина из глиняного стакана, после чего посмотрел на окаменевшее лицо Кассия.

Этому римлянину где-то около сорока зим, образа жизни он не самого примерного, потому что под глазами его тёмные мешки, лицо бледное, а нос красный — это верный признак пьющего человека.

Кассий молчал, ожидая продолжения.

— Поэтому нам с тобой будет выгоднее заключить честный договор, чтобы у тебя не возникло соблазна обмануть меня, а у меня не возникло соблазна отдаться мести за нанесённый ущерб, — продолжил Эйрих. — Виссарион, ты знаешь хороших юристов?

— Да, господин, — с поклоном ответил раб.

— Бери десятку Науса и сходи за юристом, — приказал ему Эйрих. — А мы подождём.

Кассию такой поворот сильно не понравился. Видимо, он планировал какую-то подлость — ведь варвары глупы и наивны, поэтому на них просто необходимо наживаться. И кто-то другой бы, окажись на месте Эйриха, попал в неловкую ситуацию, в которой пришлось бы убивать Кассия и бежать из города. Но Эйрих не наивен и не глуп, поэтому продумал всё заранее.

Конечно, судиться с Кассием — это трата и без того ограниченного времени, но цивилизованные порядки диктуют свои требования.

— Где в этом городе продают доспехи? — спросил Эйрих, когда Виссарион ушёл.

— Варв... негражданам доспехи не продают, — ответил на это Кассий. — Императорский запрет.

— Как можно обойти этот запрет? — спросил Эйрих.

— Это слишком рискованно, поэтому я за такое не возьмусь, — ответил римлянин. — Наказание за вооружение северных племён — смерть.

— А если ты купишь доспехи и оружие себе? — уточнил Эйрих. — А потом на караван, направляющийся в, скажем, Сирмий, будет совершено нападение?

— Я за такое не возьмусь, — покачал головой Кассий.

— Что ж, жаль, — вздохнул Эйрих.

Дальше они молчали, потому что мальчик не посчитал нужным продолжать уговаривать и без того напряжённого римлянина, начавшего чувствовать себя не в своей юрте.

Виссариона не было около получаса. Когда Эйрих уже начал скучать, раб прибыл вместе с группой римлян.

— Неужели не хватило бы и одного? — недоуменно спросил Эйрих.

— Это господин Клавдий Викторин, — представил пожилого римлянина Виссарион. — А это мой хозяин — господин Эйрих, сын Зевты.