Венсеремос! - Николай Соболев Страница 41

Глава 16 — Новые веяния

Римака и ребят похоронили на бугре недалеко от лагеря и выложили большую чакану из камней.

Десять стволов грохнули прощальный салют над могилой погибших.

Касик опустил автомат с вьющимся из дула сизым дымком, щелкнул предохранителем и неожиданно оскалился в злой улыбке:

— У нас есть люди. У нас есть оружие. У нас есть база. Пришло время заставить Америку расплатиться. iVenceremos!

Че с Васей сидели в сторонке от лагеря на камне у края осыпи. Сухой сезон кончился, уже пролились первые дожди, и горы за несколько дней взорвались зеленью, предвестницей декабря и лета.

На другом краю распадка, в зарослях кустарника-толоя прыгали темно-серые вискачи, андские шиншиллы, до умопомрачения похожие на обычных зайцев, только с длинными хвостами. У них сейчас гон, спаривание, и ушастые носились друг за другом, не обращая внимание на окружающее. Впрочем, они сейчас в безопасности — ни одному индейцу не придет в голову охотиться на них в такое время, ни ради меха, ни ради мяса…

«Вискача», — вдруг стукнуло в мозгу, — «это не только ценный мех…»

Вася печально усмехнулся.

Римак…

Тяжесть на сердце не проходила.

Сзади послышались шаги по камням, Вася обернулся — к нем шла Пакари, жена Иская.

— Тоскуете, команданте?

— Да.

— Пройдет, все пройдет, — и она как-то очень по-родному, по-бабски, обняла обоих.

Вася прижался к ней и замер, слушая, как растворяется грусть.

Все пройдет.

— Вставайте, вас ждут в лагере, — минут через пять прервала молчаливое объятие Пакари.

Вечером, после короткого заседания штаба, определившего первые ответные действия и новые меры безопасности, передали радио из Кочабамбы — приехал Рики Цоси, привез полный чемодан «Моторолок» и ништяков, и очень хочет увидеть Васю. Пришлось с утра в смурном настроении поднимать охрану (штаб настрого запретил перемещаться менее, чем втроем) и ехать в столицу департамента.

— Команданте, со мной из Америки приехала журналистка, очень хочет взять интервью у Че Гевары.

— Из большой прессы? — брезгливо спросил касик. — Нам сейчас только радостных придурков из Ассошиэйтед Пресс и не хватает.

— Нет, журнал «Диссент», левые.

«Диссент» — это «инакомыслящий», но Васе казалось, что все левые журналы в США закончились во времена маккартизма. Вот в тридцатые да, были крупные издания, а сейчас?

Рики вытащил книжечку октябрьского номера, и Вася с первого взгляда принял издание за какой-нибудь университетский бюллетень-междусобойчик, десяток листочков раз в три месяца. Набранное нарочито кривыми буквами название, словно напечатанное в кустарной типографии, подтверждало изначальное впечатление. С периодичностью Вася не ошибся, а вот объем не угадал — приличные девяносто шесть страниц. Пролистал — гражданское неповиновение и антивоенное движение, статья о поездке в Москву, криво усмехнулся, увидев заголовок «Режи Дебре — нечаевщина в Андах». А неплохо, и темы хорошие, и мысли, которые он мельком выхватил, пролистывая журнальчик, небанальны…

— Хорошо. Я свяжусь с лагерем, дам знать.

Интервью решили организовать на нейтральной территории, чтобы зря не светить ни штабной лагерь, ни центр обучения в Тарате. Стоило лишь подумать о безопасности, как взыграла паранойя — Вася вспомнил рассказы отца и дяди о том, как был убит Ахмад-Шах Масуд, афганский полевой командир. Вот как раз на интервью, пришли два смертника с видеокамерой, набитой взрывчаткой и привет… Вряд ли эта конопатая американка с вытянутым лицом и крупными зубами из породы камикадзе, но береженого бог бережет. До видеокамер прогресс еще не дошел, но даже в выстреле из пистолетика в упор мало хорошего.

Поэтому Джейн везли отдельно, касика отдельно, а им навстречу ехали Че с охраной и Пакари — Вася настоял на обыске журналистки, как ни морщился Гевара.

— Ты нам нужен живой и здоровый, и пусть меня считают за идиота, но беречься мы будем по-серьезному, abuelito.

— Делай как хочешь, chico, — только махнул рукой Че.

На удивление, американка спокойно отнеслась к мерам безопасности — не иначе, Рики успел ей рассказать про теракт и гибель Римака.

Ради интервью заняли класс школы в Пунате после занятий, Джейн разложила свои причиндалы — блокнот, ручки-карандаши и новенький диктофон Marantz, который Вася предварительно разобрал с саперами чуть ли не до последнего винтика. Че раскованно устроился в учительском кресле и с разрешения журналистки закурил сигару, дабы соответствовать своему медийному образу.

Джейн еще раз переложила свое хозяйство, поерзала и подняла глаза на Че:

— Начнем?

— Прошу, сеньорита!

Она откашлялась, щелкнула клавишей магнитофона и, заглянув в блокнот, спросила:

— Часто появляются сообщения о попытках покушения на вас. Вы опасаетесь за свою жизнь?

Вся расслабленность Гевары улетучилась в один момент — только позавчера похоронили Римака.

— В США живет много людей, кому новость о моей смерти доставит удовольствие, и это не только беглые кубинские контрреволюционеры. Но я живу и работаю в окружении народа и друзей, здесь я в безопасности и нисколько не тревожусь.

— Предположим, — продолжила Джейн и даже малость покраснела, — с вами что-нибудь случилось, как бы, по вашему мнению, изменилась судьба континентальной революции?

— Я совершенно уверен, что в случае моей смерти ничего не случится, — отрезал Че. — У нас есть люди, имеющие исключительные способности для руководства движением. Революцию в одиночку не делают, это дело народа. Ни одна революция не прекращала свое существование потому, что не стало ее лидера.

Американка улыбнулась, похоже, ответ совпал с ее ожиданиями.

— Есть ли какая-либо вероятность, что континентальная революция возьмет другой курс, то есть, вновь станет демократией, вновь будут проводиться свободные выборы?

Че вздохнул и посмотрел на нее даже с некоторым сожалением:

— Разумеется, к этому мы и стремимся. Как раз в прошлом месяце мы провели первичные выборы в народные ассамблеи в Боливии, на очереди выборы в Перу. В будущем году пройдут выборы в Чили и мы надеемся, что на них победит кандидат «Народного Единства».

Гевара затянулся, выпустил дым под потолок и продолжил:

— Но следует помнить, что в США идея о демократии одна, а у нас — другая. Американская демократия это две партии, каждая из которых контролируется олигархией. В Латинской Америке и в других странах мира американские компании заставляют напряженно трудиться миллионы людей, которые лишены прав, не имеют приемлемого уровня жизни, доступа к образованию и медицинскому обслуживанию. А вы говорите о своей демократии. Поэтому нас нелегко понять, но когда-нибудь вы поймете и нашу идею о демократии.

Джейн порхала карандашом по страницам блокнота, диктофон шуршал пленкой, за спиной поскрипывал стул одного из охранников-герильеро.

— Что, по-вашему, должны сделать Соединенные Штаты в отношении Латинской Америки?

— Жить с нами в мире, дать нам строить