Наши уже не придут - RedDetonator Страница 41

— Мне Марфа Кирилловна велела никому не говорить, под страхом отказа в крове и еде, — покачал головой Аркадий. — Лучше с ней беседу вести — она принимает решения.

Разумеется, Марфа никаких решений не принимает, ведь даже англичанину Аркадий продавал рецепты по своей инициативе — тот уехал очень довольным заключённой сделкой. Марфа не при делах, но знать этого директорам необязательно. Если и состоится их беседа с Марфой, то Марфа будет говорить заранее заготовленные ответы. Нет. Нет. И ещё раз нет.

Аркадия слегка озадачивали какие-то телодвижения Марфы, которая пусть и вышивает платки, которые успешно продаёт в магазин готовой одежды, что на Смоленской улице, но точно что-то задумала.

Возможно, у неё есть какой-то свой план по благоустройству собственного финансового состояния, но в детали она его не посвящает.

От идеи разбогатеть и жить припеваючи она ещё не отказалась, поэтому до сих пор платит Пахому, который ходит по городу вместе с ней. Рубль в день, как и раньше, но он теперь у неё как хвостик и у них от Аркадия есть какие-то секреты…

— Разумное решение, — похвалил Марфу Максим Иванович.

— Как тебя зовут? — спросил Александр Яковлевич.

— Аркадий Петрович Немиров, — ответил Аркадий. — Рад знакомству.

Он уже решил сменить свои Ф.И.О., чтобы больше не отзываться на Алексея. Надоело уже и он устал. От Алексея у него лишь какие-то отдалённые и малочисленные воспоминания, а сам он всегда был и будет Аркадием — личность умиравшего мальчика была подавлена «багажом», который «приехал» вместе с Аркадием.

Возможно, Алексей бы и пережил холеру, но он точно не пережил бы зиму — Марфа бы его к себе точно не взяла, впрочем, как и Александр Ванечкин. Возможно, Алексей бы мог рискнуть и перебраться в Фёдоровку, но и там его шансы на выживание были бы сомнительны. Если бы Аркадий не откормился за зиму на марфиных харчах, не жить бы ему дальше…

— Александр Яковлевич Шварц, — представился директор реального училища.

— Максим Иванович Филатов, — представился директор женской гимназии. — Рад знакомству.

— Вот скажи мне, Аркадий, — заговорил Шварц. — А не позволит ли тебе уважаемая Марфа Кирилловна готовить на некоторых частных мероприятиях, для ограниченного круга гостей? За отдельную плату, разумеется.

— Я обязательно у неё спрошу сегодня, — кивнул Аркадий. — А что за частные мероприятия?

— Ты мог слышать, что в городе есть салоны для благородных и уважаемых господ, — сказал Шварц. — Я вхож в некоторые из них и будет очень приятно, если в этих салонах будут подаваться изысканные коктейли, по которым уже начала ностальгировать астраханская общественность…

Естественно, все будут знать, кто именно «возродил» коктейли и сделал их доступными исключительно для благородных и уважаемых господ.

— Я постараюсь убедить Марфу Кирилловну, что это дело правильное и нужное, — улыбнулся Аркадий.

— Вот это деловой настрой, — сказал директор Филатов и довольно хохотнул. — Значит, ты хочешь шокировать публику в салоне мадам Бетанкур?

— Несомненно, это внесёт определённое оживление, — усмехнулся Шварц. — Юноша, очень постарайся уговорить уважаемую Марфу Кирилловну, ведь это сулит для неё неплохую выгоду. Естественно, я рассчитываю на хорошие скидки — все напитки оплачивать мне.

Это репутационное действие, поэтому брать деньги с уважаемых господ директору не с руки.

— Я буду очень убедительным, — пообещал Аркадий.

* * *

— Это божественно, молодой человек! — сообщила Немирову какая-то девица в роскошном красном платье моды XVIII века.

— Благодарю за похвалу, — поклонился ей он. — Рад стараться.

— Ещё один «Закат над Сан-Франциско»! — потребовала она.

Пахом, ассистирующий ему в подсобке, расположенной за барным столом, начал крошить шоколад на здоровенной тёрке, что было слышно из-за приоткрытой двери.

Аркадий быстро изготовил привычный коктейль, лидирующий у посетителей салона по спросу на коктейли.

— Прошу, миледи, — вновь изобразил он поклон, протягивая коктейль.

Одет он был сообразно обстановке: сегодня в салоне тематическое событие, посвящённое моде Российской империи времён Екатерины II, поэтому на нём яркий синий костюм пажа, сшитый по заказу мадам Бетанкур.

Мимо прошёл директор Филатов, обряженный в настоящие латные доспехи, но это тут не анахронизм, а калька с традиционного изображения различных герцогов и королей на картинах — даже Пётр I, хоть в бою никогда не надевал латы, неоднократно был запечатлён в доспехах. А ещё это такая шутка — местные благородия любят пошутить и повеселиться…

— «Кока-колу» мне, — потребовал севший за барную стойку губернатор Соколовский.

Он изображал Меншикова, отличавшегося яркими цветами одежды и экстравагантными дизайнами.

Аркадий быстро налил в стакан колы, из бутылки, стоящей в ледяной ванне, находящейся под барной стойкой.

— Уф… — выдохнул губернатор, залпом выпив весь стакан. — Упаришься плясать в этом наряде…

Он слез со стула и пошёл в соседний зал, танцевать дальше.

Пахом принёс покрошенный шоколад, разделённый на разовые дозы для коктейлей.

«Кстати о дозах…» — посмотрел Аркадий вправо.

Девушка, максимум, лет восемнадцати, тщательно раскрошила специальной палочкой таблетку кокаина, сложила из него дорожку и занюхала её специальной трубочкой.

У неё есть целый пенал юной кокаинщицы. Причём видно, что это не случайные отдельные атрибуты, а тематический ансамбль из приборов единого дизайна, упакованный в обитый кожей деревянный пенал.

Тщательно потерев нос, девушка слезла со стойки и пошла дальше — дотанцовывать.

Наступило временное затишье.

— А чой-то она там?.. — тихо спросил выглянувший из подсобки Пахом, головой мотнув в сторону места, где сидела кокаинщица.

— Дурью маются они, — пренебрежительно махнул рукой Аркадий.

— А-а-а… — сделал вид, что понял, Пахом.

Под кокаином они могут танцевать ещё долго, но нюхали тут не все, поэтому уставшие танцоры начали стягиваться в помещение с баром.

Аркадий заработал руками, автоматически готовя заказываемые коктейли. Вечер ещё далёк от завершения, а уже видно, что директор Шварц очень дорого заплатит за этот его широкий жест…

«Кока-кола», как и ожидалось, лидировала. Шварц согласился платить по тридцать копеек за стакан, но с условием, что если количество проданных порций превысит пятьдесят, то цена за все следующие стаканы снизится до двадцати копеек. Уже превысила.

Первый этап увеселительных мероприятий салона был сорван тем, что лица, одетые как аристократы XVIII века, дружно хлестали «кока-колу» и наслаждались молочными коктейлями.

Это явление вызвало недовольство мадам Бетанкур, которая, естественно, никакая не мадам Бетанкур, а Анна Николаевна Буракова, дочь купца второй гильдии, Петра Елисеевича Буракова,