Елена Асеева - Коло Жизни. Бесперечь. Том второй Страница 42

– Поколь вас тут не было. – Отеть на миг смолкла, ей зримо не хотелось еще больше беспокоить Атефа, но смолчать она, видимо, не могла. – Бог Круч и Господь Стынь колобродничали. Они установили на малом сумэ Господа Стыня какое-то устройство, оное содеял Господь Опечь для них, и летали спервоначалу в систему Горлян, а после озорничали на планете Земля.

– В смысле озорничали? – взволновано вопросил Асил, и радужка в его глазах стало блекло– желтой, желая, видимо, сплотиться со склерой.

– Озорничали, уж не ведаю, как в Горляне, – молвила нечисть и теперь убрала удлиненным перстом с черной, прямой брови Атефа кусочек плоти шаманки. – Но на Земле, на одном из континентов, распиливали твердую, скальную породу ильм-лучом. О данном озорстве мне пришлось доложить Зиждителю Небо, каковой изъял у Господа Стыня и Бога Круча устройство, а их самих поселил в хуруле, до вашего прибытия.

– Иноредь я думаю, – тихо проронил Асил и огладил взлахмоченность волосьев, больше напоминающих отростки растений, на голове нечисти. – Перший… Отец создал тебя Отеть не из-за Круча, а для меня… Для меня, как самого близкого, умного помощника. Спасибо тебе, – благодушно дополнил он и ласково улыбнулся, такому замечательно толковому созданию старшего брата.

Глава двадцать первая

В зале на маковке четвертой планеты, свод нынче прикрывали, кажется, и не облака вовсе, а густые желтые испарения, плюхающие вниз тонкими лентами, повисающими в направлении пола и неспешно раскачивающимися взад… вперед. Каковые погодя степенно втягивались спиралевидными полосами обратно в испарения, придавая тем движением последним легкую рябь. Посередь самого помещения на четырех объемных креслах туго спаянных полотнищами серых облаков восседала четверка старших Богов. И если Перший и Небо обряженные в золотые сакхи были при своих венцах, то оба младших словно сговорившись, облеклись в серебристые и вспять сняли свои ореолы власти. Утомленно расстроенным смотрелся не только Асил, но и старший Рас, точно это не Перший, а он давеча прибыл от Родителя на векошке.

– Как Огнь? – вопросил, нарушая недолго царившую после прихода Асила тишину, Перший, обращая поспрашание к младшему из них.

– Многажды лучше, – незамедлительно отозвался Дивный, сидящий слева от старшего брата и трепетно ему улыбнулся. – Оногдась он бывал у Родителя, и тот остался доволен его видом… Думаю малецык оправился, и вмале сможет, как сам того желает, отбыть к себе в Золотую Галактику.

– Не будем торопиться, мой милый, – внимательно выслушав брата, произнес достаточно властно старший Димург, он всегда так говорил, коль они собирались вчетвером, и в его венце змея не менее авторитарно блеснула зелеными очами. – Не куда поколь его не отпускай. По первому я с ним потолкую и увижу. Огнь довольно-таки скрытен, да и времени прошло не так много с момента его лечения… Тем паче, Родитель распознал у него такой не благостный рифт естества. Сейчас нужно не торопиться, дабы не случилось ухудшения… Посему днесь, мой бесценный, держи Огня подле себя. Вскоре я его заберу и слетаю в Северный Венец, чтобы Огня осмотрела Кали-Даруга. Уверен, только после осмотра живицы, мы можем быть спокойны за него… И да, – Бог прервался на малость, лишь для того, чтоб перевести дыхание и огладить подушечками перст левой руки свои полные губы. – Прошу, тебя, малецык доколь к тебе не присоединится Асил, облетай всех сынов…, – добавил он. – Облетай и прощупывай.

– Присоединится Асил, – изумленно повторил Небо, обидчиво блеснув в сторону старшего брата лучистым светом своих небесно-голубых очей.

– Да, присоединится вмале, – медленно растягивая слова, отозвался Перший, все еще голубя перстами сияние на губах. – Родитель велел свернуть соперничество за лучицу. Потому я и вызвал сюда тебя, Дивный… Так, что Асил вместе с Кручем отбудет из Млечного Пути, а Седми, с каковым я уже связался, его подменит… Подменит, чтобы я смог ему пояснить все обстоятельно по лучице и согласовать дальнейшие действия… В целом, как и действия Вежды, оный прибудет несколько позднее.

– Может допрежь того, как ты станешь увязывать действия сынов, нам, наконец, дадут пояснения, по поводу произошедшего? – теперь слышимо прозвучала досада в голосе Небо и черты лица Бога зримо исказились, точно брат его чем задел.

– Конечно, мой драгоценный малецык, все поясню, ты только не гневись по пустякам, – нескрываемо полюбовно молвил старший Димург, и ласково оглядев всех братьев, устало вздохнул, точно пред тем пронес вельми тяжкий груз. – Просто, мой милый, я очень утомился… Прости, что не принял тебя сразу как прибыл, ибо отправился в дольнюю комнату, поколь девочка была в кувшинке под приглядом бесиц-трясавиц. Много… много было потрачено сил. Так как Родитель, желая меня проучить, заставил присутствовать на втором вмешательстве в плоть и при Его толкование с лучицей, кое как ты понимаешь, несколько меня обесточило. – Досада немедля покинула лицо Небо и он многажды участливее оглядел всю фигуру старшего брата. – Как я уже сказал, – дополнил Перший. – Родитель свернул соперничество за лучицу, ибо… Что ж, будем говорить, как есть, Крушец уже сделал свой выбор. О том он при лечении сказал Родителю… Сказал, что определился с печищей и не потерпит никакого имени кроме Крушеца. Ну, а так как Родитель считает данную лучицу неповторимо-уникальной, чтобы не тревожить малецыка, и повелел прекратить соперничество. Да, и поскольку Родитель оставил Крушеца в этой плоти, не изымая, поелику меж ними днесь наблюдаются крепкие связи, сейчас надо как можно дольше продлить жизнь девочки. Ведь итак понятно, что после лечения, срок бытия плоти значительно снизится, однако нам необходимо время, чтобы наш любезный малецык сумел окончательно оправиться и набраться сил дотоль как покинет ее… Малецык, – голос Першего рывком потух и также резво погасло сияние его кожи. Бог зараз сомкнул очи, глубоко вздохнул… раз… другой, а посем более степенно продолжил, – Крушец очень тяжело перенес лечение… Потому во время второго вмешательства Родитель приставил к нему нимб, чтобы все время за ним наблюдать… не только ноне в плоти, но и погодя в мироколице. Ежели наново начнутся сбои в кодах в мироколице Родитель пришлет птиц гамаюн, они его изловят, и отвезут в Отческие недра. Если будут нечастые сбои, дождемся его вселения, и после сыны перевезут Крушеца в новой плоти к Родителю. И малецык тогда, однозначно. продолжит взращивание в Березани.

Старший Димург замолчал, и, вскинув с облокотницы кресла вверх руку, дланью заслонил часть лица, укрыв под ней очи. И тотчас змея в навершие его венца, беспокойно свершив движение по кругу, многажды подавшись вперед и вниз своей треугольной головой, заглянула в лицо своему властителю. Ее раздвоенный, сине-марный язык легохонько прополз сквозь плотно сомкнутые перста, и видимо зашевелился туды… сюды, вроде вторя едва слышимому шипению.

– Крепкие связи и долгая эта жизнь, – раздраженно продышал Небо, чуток качнув головой и с тем придав особый ход вращению системы в собственном венце. – И Крушец мог бы в следующей жизни стать Богом.

– Я же говорил, что эта жизнь у плоти не была бы полноценной, – проронил Перший, и, убрав от лица руку, самую толику повел перстами вверх, тем самым повелевая змея занять положенное ей место в навершие венца. – Девочка прожила бы не более семи-девяти асти. Это была не самая лучшая плоть. Просто в кодах Крушеца, как пояснил Родитель, уже давно находился сбой. И, бесценный малецык, именно по данной причине так долго не вселялся, ибо искал плоть паболдыря. Бедный мой Крушец, моя уникальность, очевидно, сие произошло, потому как я в свое время пытался облыжничать Родителя и ему пришлось пережить слишком много волнения.

Теперь Димург подался назад и с тем вогнал спину и голову глубоко в облачный ослон кресла. И немедля его стенаниям, точно в унисон, отозвался шумным вздохом Асил, все время неотступно глядящий в пол залы. Тонкие желтые ленты единожды выплюхнувшись из облаков синхронно качнулись вправо… влево и нежданно замерли, вероятно, остановленные напряженным молчанием Зиждителей.

– Дивный, что Родитель обесточил пока мы были у него? – вопросил Перший, беспокойно зыркнув на нескрываемо расстроенного Асила, стараясь несколько разрядить скованную атмосферу залы.

– Крайние Галактики нашей Вселенной, – отозвался Дивный, распутывающий завитки в своей густой, темно-русой бороде достигающей груди, на концах закручивающейся по спирали в отдельные хвосты. – С правого окоема, покуда ничего важного. Но если Родитель изымет нашу драгость Крушеца, – Бог вложил особую теплоту в величание лучицы, – пострадают с той стороны наши и твои брат Галактические владения… И, конечно, Северный Венец, он самый близкий к тому окоему.