Marquis Von Emden (СИ) - "Мархуз" Страница 42

- И воюет бесчестно, отсиживаясь в траншеях...

- Потому что боится вступить в рукопашную, за что только награждают...

- А ещё он обзывался земляным червяком!...

Здесь автор нагло врёт, такого доблестные русские офицеры не говорили, так как ещё не читали Киплинга и не видели мультик про Маугли. Но всё остальное постоянно озвучивалось. В вину Олегу вменяли даже то, что богат неведомо как.

- Да за такие деньги любой может побеждать, пусть попробует, как мы...

У союзников такие же тёры-перетёры велись, правда, в первую очередь, из-за кадрового голода. Кроме того, насмехались над сардинцами, которых практически полностью уничтожили всего лишь в двух боях.

- Они дольше добирались морем, чем успели повоевать, - сыпались насмешки одних.

- Пусть король Сардинии объявляет личную войну Старко, - подхихикивали другие.

- Да вы что, господа, тогда же за две недели Сардинское королевство войдёт в состав Фризии, - издевались третьи.

- Господа, господа, давайте лучше подумаем, что мы можем противоспоставить генералу Старко, - охладил беседующих местный Наполеон.

Тот, который из славного рода французских диктаторов, но имеет трубу пониже. Если ещё один штурм предпринять, то можно вообще без корпуса остаться. Взяли, блин-картошка, русские редуты. Про штурм Севастополя уже никто и не упоминал. Оставалась одна надежда, что у русской дивизии специального назначения закончатся боеприпасы и она опять отойдёт к перешейку. И это в тот момент, когда взяли Керчь и теперь не знают, что ней делать. Про Кавказ никто не хотел думать, так как тамошние русские после взятия Карса захватили и Эрзерум. Уже приближаются тихой сапой к Трабзону.

Создавалось такое впечатление, что единой победной картины больше не существует, а представители разных стран, входящих в коалицию, уже действуют каждый сам по себе. Плохо, что в горной местности, где всё изрезано складками, нет возможности вести повальный контроль над местностью. Какие-то нехорошие люди в пятнистой форме, обычно неотличимые от окружающей среды, начали взрывать склады и поджигать лёгкие деревянные сооружения. Организовывать пикники, даже в тылу стало опасно. Не дай бог, если неизвестно откуда прилетят лёгкие русские ручные гранаты и нарушат отдых на природе. Да, это пока редко случается, но раньше такого не было.

Союзники ещё не знали какие пораженческие провокационные статьи вскоре появятся в европейской прессе, где вся правда-матка о войне вылезет наружу. Особенно, о шапкозакидательных заявлениях Франции (а точнее Наполеона Третьего) по поводу будущего раздела мира. Англии явно не понравится отведённая ей третьестепенная роль и подачка в виде Кипра и Крита. Они обязательно спросят почему Австрии отойдут все Балканы, хотя австрийцы пока даже пальцем о палец не ударили? Или французское завоевание всей Италии для передачи сардинцам, которых уже почти нет в Крыму. Да, вот вроде были, стояли, а потом не стало.

А прусский король начал тайные переговоры с русским царём, выражая полную дружбу и уважение. Уж лучше вовремя прогнуться, чтобы в один прекрасный день русские дивизии со стальной артиллерией и бронированными солдатами не пришли с визитом. Впрочем, никто в мире и не ожидал от него активных действий. Да и император Франц-Иосиф, вроде всем поддакивал, но до сих пор действовал по заветам почившего Николая Первого.

Три дня не бесконечны и 30 мая 1855 года начались телодвижения на восточном фланге. Артиллерийская дуэль, когда все молотят по всем и меньшие потери несут те, кто тщательнее защитился. А вот большие потери у тех, кого бьют из более качественного оружия. Конечно, французам нужно месяц-другой отсидеться, вдруг у Старко и Хрулева закончатся снаряды и порох. Хотя, с другой стороны, им могут новые привезти с перешейка. Но возникла мощная финансовая проблема, которая вскоре будет обсуждаться в парламенте. На какие шиши вести войну, если расходы интервентов (особенно французов) неимоверно велики и цифры не удастся скрыть? Тем более, что до сих пор неясно, кто и когда будет за это платить!

Глава 34

Глава тридцать четвёртая

Перестрелка обострялась тем, что штуцеры собранные в перемирие, помогли девятнадцатитысячному корпусу Хрулева стать уже на две трети нарезным. Вроде мелочь, но при дальних дистанциях вообще-то существенна. Французы были лишь на треть дальнобойны. Ещё один минус союникам - раненые. Воевать это люди не могут пока, а забот требуют. Те, кто выживет, будут нуждаться в оружии, а кушать хотят уже сейчас. И с артиллерией у "немцев всех видов" начиналась проблема. Действенные стальные пушки уж очень качественно выводили из строя вржеские орудия, ремонтировать задолбаешься.

В итоге, на дистанции 300-400 сажен с французской стороны действовало порядка восьми тысяч штуцеров (да и то на грани дальнобойности) и лишь четыре десятка пушек. Неспешно, так как пули приходится вбивать молотком, а орудия заряжать через дуло. Зато по иноземцам пуляло сразу семь тысяч казнозарядок и ещё двенадцать тысяч штуцеров. И пушки лупасили иногда, пока вяло и чисто контрбатарейно. Конечно, без прямой стычки весь этот гемор может длиться долго, но зато обеспечивает осаждённым время для восстановления и ремонта своих позиций. Всё-таки поставка восьми тысяч сестрорецких винтовок сказалась в тамошних перестрелках и интервенты временно перестали делать вылазки. Тем более, что и корабли не рыпались, дабы пострелять издалека. Они слишком дороги, чтобы служить мишенями для гаубиц и ракет.

К трём часам пополудни выяснилось, что почти тысяча французов уже выбыла из строя в противостоянии с русскими. Прикольно, но нашим однозначно помогало персональное бронирование. Бывает, что вражеская пуля прилетит и куда-нибудь тюкнет, но... Она же на излёте, так как восемьсот метров дистанции это предел для штуцеров Тувинена. Да, пока вроде всё тихо, но генералы врага уже начинают беситься. Оказывается, приближается какая-то позорная годовщина для французской армии и нужно сделать в такой день нечто великое, чтобы достойно отрапортовать. Генерал Брюне был очень недоволен, ожидая у моря погоды, да что там - ощущал себя бессильным комаром, а не потенциальным победителем. Под рукой двадцатитысячный корпус, сзади двенадцатитысячный резерв, да ещё на должность назначили этой ночью, дабы сменить проштрафившегося вчера Мейрана. Кто виноват в провале грандиозной операции сутки назад? Так ли сильны русские или генерал Мейран просто не сумел распорядиться с умом своими подчинёнными? С самого утра шло гадание на кофейной гуще, пока кофе не кончилось.

Брюне пил кофе с коньяком, но даже по чуть-чуть к трём часам дня оказалось достаточно, чтобы море оказалось по колено. Ура, свершилось, французы опять попёрли изо всех щелей строиться в колонны, чтобы гордо и смело расправиться с врагом. Видимо европейцы - это такие бледнолицые, которые бесконечно готовы наступать на одни и те же грабли. Или их только этому и учат, а может именно в постояннных штурмах и зарыта сермяжная правда войны? Хотя, есть ещё фактор тех времён, когда солдаты считаются расходным материалом, причём в одну цену с теми ружьями, которыми вооружены.

Сражение повторилось тютелька в тютельку, как и в предыдущие разы (а по другому-то и быть не могло). Ну нет приёма против лома, пока им владеет лишь одна сторона конфликта интересов. Конечно, если бы у русских имелась лишь горстка героев, как обычно, обороняющихся лишь штыками да бранными словами, но с двадцатью пятью тысячами хорошо вооружённых, а частью и бронированных, воинов следует считаться. Как и с сотней стволов артиллерии! Единственное отличие выявилось после боя - количество раненых и убитых завоевателей превысило пятнадцать тысяч. Именно из-за упорства наступавших и последовавших за ними резервов. Единицы, сумевшие дорваться до окопов, были зарезаны там же.

Спору нет, боеприпасов осталось лишь на одно такое сражение, но ужё из Бахчисарая тёпает обоз, а к Турецкому Валу регулярно поступает новое, по мере изготовления. Да, кстати, сорок тонн американского пороха уже везли под охраной казаков Хомутова. Самый золотой, а то и бриллиантовый, порох всех времён и народов в истории. В смысле, невероятно дорого обошедшийся владельцам.