Новичок в XIX веке. Снова в полиции! - Михаил Леккор Страница 42

class="p1">Нет, конечно, на пути у разнесчастного поручика еще будут всякие полицейские — служащие по министерству внутренних дел, армейцы — по ведомству военному, пограничники и таможенники — по министерству финансов. И это не считая корпус жандармов и отдельные отряды моряков на суше и на море. Громоздкая, но очень сильная и многочисленная структура разворачивалась медленно, но когда приходила в режим активного действия, то остановить ее движение не мог никто.

Неисчислимые тысячи человек. Техники еще нет, а вот людей и коней нагнали на предполагаемых путях страшный ужас! Как же, августейшее требование. Говоря официально-бюрократическим языком, по докладу следователя Московской полиции коллежского асессора князя Долгорукого государь повелел: преступника арестовать, посадить в Петропавловскую крепость и предать справедливому суду.

Справедливому в данном случае означает — не забыть сообщить во время суда в чем и за что барон оскорбил членов августейшей семьи и, страшно сказать, самого сюзерена и что государь его повелел наказать. Как, решить должны судьи. И принести на стол императора варианты умерщвления или тюремного наказания. Там уже, как его императорское величество решит.

И во главе этого мощного клина (полицейские, военные, жандармы и т. д.) находился он — коллежский асессор князь Долгорукий. Хоть бы чин что ли внеочередной дал ему сюзерен, хе-хе. А то там командует генерал NN, тут — адмирал KK, здесь тайный советник 1-го класса DD. А над ними стоит мелюзга, всего лишь коллежский асессор. Обидятся несчастные!

А все почему государь Николай Павлович так скуп? Несчастная, блин, любовь! Молчал бы в тряпочку, были бы тебе и новые чины, хоть бы и генеральские, и ордена вдобавок к Владимиру 2-го класса. И денежек бы государь-император обязательно насыпал.

Но осерчал сильно на него государь. Он бы и без того бы выгнал обратно в Москву, а то и в Сибирь без уже пожалованных наград, но, вот ведь на счастье повезло — в России миллионы людей — а заменить князя Долгорукого не кем!

Константин Николаевич и сам понимал, что действует при императорском дворе чрезмерно смело, даже нагло, но ничего поделать не мог. Любовь! Сам себя ругал, в душе даже материл, но к Марии тянулся.

Вчера он поднимался на одной стороне лестницы, она спускалась по другой стороне. Просто посмотрели друг на друга и замерли!

И пусть они стояли под окнами гостиной, и на них смотрела вся августейшая семья. Но они замерли и стояли, пока Николай Павлович гулко не прокашлялся в своем кабинете. Мария Николаева с трудом отвела взгляд, пробежала дальше по своим великокняжеским заботам. Прошел по своим интересам и князь.

И непонятно, как Николай Павлович еще тепел хамское поведение современной молодежи? Константин Николаевич в бытность свою в XXI веке детей не имел, хотя и пожил до пенсии и умер естественной смертью в старости. И тем более в XIX веке, когда жизнь только начиналась. Но все равно, как бы он дочь свою наказал! Хотя он и не отец. А, может, именно что не отец!

Тот-то своим родительским сердцем понимал, что дочь тоже человек и уже для девушки стара. И оставить ее незамужней у монаршего престола не очень хороший выход. А отсюда подвести к ней молодого человека и терпеть пока не надоест. Или пока не выйдет замуж.

Так рассуждал князь. Может, он и ошибался, но безусловно понимал, что оставлять в Зимнем дворце сыщика из-за одного дела, пусть и важного, но почти что завершенного, не стоило. Не стоило по сравнению со всей императорской семьей.

Его оставляли здесь только из-за милой Марии. Сама ли она попросила, или Николай решил своей головой, но оставили. Для настоящего мужчины находится в прямой зависимости от женщины не очень хорошо. А от прелестной девушки еще и приятно. Честно говоря, он совершенно запутался, но был в замечательном тонусе!

И все же, Константин Николаевич считал, что они виделись в последний раз. Затягивать с поимкой и арестом барона Нейгарда не имело смысла. А потом они навсегда расстанутся…

В гостинице, кстати, его ждал новый сюрприз. Слуга Гриша по указанию самого князя искавший квартиру в наем, в кои-то время действовал быстро и оперативно. Он в одни сутки нашел им жилье, дешевое, и как докладывал сам слуга, комфортабельное и соответствующее положению благородного дворянина.

Чуйка попаданца не то, что тревожно зазвенела. Нет, она завопила и загремела, предупреждая, что здесь очень что-то не то. Чтобы человек так активно заработал, надо иметь хороший стимул. Какой и что будет с этого плохого самому князю Долгорукому?

Пришлось ему после вкусного обеда, хоть это соответствовало статусу князя из рода Рюриковичей, вместо полноценного отдыха в постели гостиничного номера взять извозчика и ехать на окраину столицы, где находилась эта чудо-квартира.

И, ведь самое главное, не признается, гад! Как человек опытный и довольно циничный полицейский, Константин Николаевич сразу же стал считать причиной явственную прибыль или, хотя бы, пользу. Что еще мог получить простой слуга? Деньги, хорошая пища у хозяйки, наконец, смазлива девка среди крепостных слуг (вариант — вольнонаемной обслуги). То есть, кое-что могло перепасть и хозяину, имея ввиду, разумеется, хорошую пищу. Но опять же это условно, ибо то, что нравилось простонародью, дворянам очень даже не шло.

В конце концов, все обнаружилось на своей квартире. Князя встречала сама молодая хозяйка — миловидная и, что немаловажно для любого мужчины, еще незамужняя. Окинув общим оценивающим взглядом девушку, Константин Николаевич подумал, что, во-первых, если она дворянка, то можно с нею и замутить. Только вот, ох, Маша! Во-вторых, его Гриша не обнаглел? Он, конечно, не видел дворянских бумаг у этой семьи, но даже по осанке, походке, даже по выражению лица сразу видно — это породистая дворянка. Или хотя бы она воспитывалась и обучалась, как дворянка.

И как бы в пику ей у хозяйки была служанка Марфа — простонародная девка. Очень простонародная. Было просто смешно смотреть, как хозяйка, девушка лет двадцати, хлопочет по хозяйству, изящно, культурно, очень красиво. И тут же ее копирует служанка, только вот получается это у нее грубо, вульгарно и, естественно, не красиво.

Хозяйка показала князю Долгорукову две предназначенные ему комнаты. Они ему, в общем-то, понравились с учетом того, что жить ему в Санкт-Петербурге долго не придется. А так, крыша над головой есть и ладно. Цена в месяц с учетом полного пансиона слуги и завтрака для барина составляла красненькую (10 ₽ ассигнациями). Мало, очень мало. И зря, между прочим, ведь если и хозяйка на что-то рассчитывала, то совершенно зря.