Вадим Полищук - «Гремя огнем». Танковый взвод из будущего Страница 43

Новость вызвала оживленную дискуссию по поводу возможной замены колес с железными ободьями на колеса с пневматическими шинами. Признали, что задача хоть и не простая, но вполне выполнимая.

— Кстати, Дмитрий Дмитриевич, а как там ваши опыты с железными колесами?

— Пока ничего утешительного, слишком тяжелыми получаются, да и для обработки обода токарного станка недостаточно будет, карусельный требуется.

— А двигатель пристроить удалось?

Инженер безнадежно махнул рукой:

— Никому не нужен оказался. И так и сяк пытался, никто не берется. А тут слух прошел — в САСШ фирма «Холт» сделала-таки гусеничный трактор.

От этой новости Сергей опустился на стул, брякнул висевший у левого бедра кортик. Сняв фуражку, он провел рукой по волосам.

— А с другой стороны, значит, можно на сегодняшнем уровне делать гусеничную технику!

Заметив готовые сорваться с губ инженера возражения, предупредительно поднял открытую ладонь, призывая с ними повременить.

— Два двигателя у нас есть, две коробки тоже. Что еще нужно? Главный и бортовые фрикционы, катки, траки приводные звездочки. Ну и рамы, на которых это все надо будет смонтировать.

— Как все у вас, господин подпоручик, просто, всего-то дел — начать и кончить. Поверьте мне, стоит только начать, столько проблем вылезет — сами не рады будете, что связались.

— Дмитрий Дмитриевич, — продолжил гнуть свою линию Сергей, — решайтесь, а то я один начну, на личные средства. А если мы сделаем трактор, который сможет хотя бы с места тронуться, тогда все увидят, на что мы способны, глядишь — и на ваш двигатель деньги найдутся.

Похоже, последний аргумент сломил инженера.

— По рукам, Сергей Николаевич. Только не обессудьте, но лапу в ваш карман мне придется запустить очень глубоко.

Выросший на сорок лет позже Иванов никак не мог привыкнуть к неторопливой, размеренной работе предков: другое время, другой темп жизни. Четыре дня Филиппов рисовал эскизы тележки, еще три дня чертежник воплощал инженерские замыслы в строгие линии с проекциями, разрезами и видами сбоку, сверху и с прочих сторон. По проекту инженера четыре катка большого диаметра с каждой стороны жестко крепились к раме через подшипники скольжения. Подвеска как таковая не предусматривалась вовсе, так как скорость не должна была превышать пяти верст в час на второй передаче. Ради упрощения и удешевления конструкции от бортовых передач отказались. Еще одной жертвой упрощения стал топливный насос. Недолго думая Филиппов разместил бак над двигателем, чтобы топливо поступало в карбюратор самотеком. Проблему обзора вперед во время движения отложили до лучших времен.

Наконец в понедельник чертежи поступили в мастерские роты. Там уже были заготовлены тавровые балки, из которых склепали простую прямоугольную раму. Двигатель поставили вертикально и развернули вдоль корпуса. К раме он крепился через каучуковые буферы, которые, по идее, должны были уменьшить вибрации, передаваемые на раму. И тут вылез первый просчет — огромный маховик висел слишком низко. Пришлось заказывать маховик меньшего диаметра, дополнительные потери времени и денег. К тому же новый маховик для сохранения махового момента пришлось сделать тяжелее.

Пока ждали маховик, Филиппов конструировал фрикционы. Образец у него был, но ему почему-то захотелось применить фрикционные накладки «феродо». К делу убеждения инженера Сергей привлек Иваныча, как самого большого авторитета в области танкостроения.

— Еще на старых «бэтэшках» фрикционы были, сталь по стали, без всякой «фероды».

— С накладками фрикционы получатся более компактными, — упорствовал инженер. — Можно будет уменьшить количество дисков, усилия на рычагах станут меньше.

— А где эти накладки можно взять? В России они выпускаются?

— Нет, только за границей, — признался Филиппов.

— Дмитрий Дмитриевич, имейте совесть! Это ж какие деньги! А сроки?

Совместного напора подпоручика с унтер-офицером инженер не выдержал.

— Хорошо, хорошо, но увеличение массы будет на вашей совести.

— Вы, господин инженер, за нашу совесть не беспокойтесь, — успокоил Филиппова механик, — она еще и не такое увеличение массы переживет.

Заказ на отливку катков и приводных звездочек ушел на местный завод, зубчатые венцы заказали в Коломне. Процесс создания прототипа первого отечественного трактора шел полным ходом… И тут кончились деньги.

— Много надо?

— Тысяч десять-двенадцать. Еще фрикционы нужны, магнето, траки, пальцы, да много еще чего…

Необходимая сумма Кондратьева неприятно удивила, он думал, что потребуется раза в три меньше. В ротном хозяйстве таких денег не отыскать.

— Вот что, Сергей Николаевич, из штаба округа телеграмму прислали, рота будет участвовать в царскосельских маневрах. Отложите-ка пока вашу изобретательскую деятельность и сосредоточьтесь на подготовке к этому мероприятию. Чтобы все было в исправности: техника, люди, запчасти необходимые.

— Будет исполнено. А царь на маневрах будет?

— Тебе-то это зачем? — насторожился Кондратьев.

— Да интересно было бы взглянуть хотя бы издалека.

— Не получится, Сергей Николаевич, кто-то из офицеров должен остаться в расположении роты.

— И выбор пал на меня.

— Совершенно верно. Ну не Мирошкина же оставлять! И еще одно поручение есть для тебя. Сейчас проходит автопробег Пекин — Париж, и в ближайшее время участники пробега проследуют вблизи от наших мест.

— Я в курсе, — проявил осведомленность Сергей.

— Так вот, есть серьезные основания полагать, что газета «Матэн», организовавшая пробег, во время войны шпионила в пользу японцев.

— И что требуется от меня?

— Обеспечить режим секретности, чтобы ни одна живая душа не пронюхала о том, что скрывает старый склад на окраине Нижнего Тагила.

— И как вы это себе представляете?

— Ты же офицер армии, ушедшей вперед на сорок лет. Наверняка у вас есть новые методы обеспечения секретности, вот их и используйте.

— Есть использовать!

На неделю всех посторонних перестали пускать на территорию роты, а все увольнения отменили, заменив их строевой подготовкой.

Бам-с, бам-с, бам-с! Звонкие удары кувалды пробивались сквозь шум большого завода.

— Хорош!

Последние растяжки установлены, теперь техника никуда не денется. Вся техника установлена на платформы, солдаты разместились в теплушках. Сергей взглянул на часы: до отправления еще минут десять. С платформы спрыгнул Ерофеев.

— Боюсь я тебя, лейтенант, одного оставлять. В прошлый раз стоило Кондратьеву уехать, как двое сбежали, да еще и стрельбу потом устроили. Смотри, как бы у тебя танк из-под носа не увели.

— Не бойся, Иваныч, не уведут. Из тех, кто может танк водить, здесь один я остаюсь. А ты там, может, еще и царя увидишь.

— Да было бы на что смотреть!

От теплушки донесся крик Мирошкина:

— Ерофеев!

— Иду!

Иваныч хлопнул своей промасленной лапой по ладони лейтенанта и направился к теплушкам. Среди зеленых гимнастерок мелькали разноцветные женские платья. Сергей не ожидал, что за полтора года своего пребывания рота обрастет таким количеством сочувствующего местного населения преимущественно женского пола.

— Сергей Николаевич!

Иванов оглянулся. Ну конечно, господин инженер опаздывать изволят.

— Сергей Николаевич, на днях катки должны быть готовы, примите их построже, там могут быть дефекты…

— Не беспокойтесь, Дмитрий Дмитриевич, приму с пристрастием, а вы поторопитесь, скоро отправление.

Филиппов ускакал к теплушкам. Сергей подумал, что для не привыкшего к такому способу передвижения инженера это путешествие будет полным незабываемых впечатлений.

Свисток паровоза разделил собравшихся на тех, кто уезжает, и тех, кто остается. Зеленый цвет втянулся в вагоны, цветастые платья остались на месте, между ними пролегла незримая черта расставания. Лязгнули сцепки, кто-то из женщин не выдержал, заголосил, будто эшелон не на маневры шел, а на войну. Над головами замелькали платки и ладони. Сергей тоже вскинул руку и замахал вслед. Мимо простучали по стыкам платформы с техникой. На последней платформе замер часовой с винтовкой у ноги.

Вот и все, взвод уехал, а его командир остался. Сергей хотел было уже направиться в расположение роты, но тут его опять окликнули:

— Сергей Николаевич!

Кто бы мог подумать, мадам Мирошкина! Роскошное синее платье, кокетливая шляпка с поднятой вуалью. Одна — видимо, дочку оставила с няней.

— Добрый день, Елизавета Андреевна.

— Какой же он добрый? Я вот одна осталась, без мужа.

Сергей отвел глаза.

— Это же ненадолго, недели через три вернутся.

— А что мне эти три недели делать? — капризно надула губки Елизавета.