Уильям Моррис - Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия Страница 43

— Друг Уолтер, — сказал Дик, — не давайте человеку слишком много размышлять о постигшей его трагедии, оставляя его одного. Это только укрепит в нем мысль, что он совершил преступление, и, вы увидите, он покончит с собой.

— Я не думаю! — сказала Клара, — Мое мнение таково: пусть лучше он теперь переживает период мрачных угрызений совести, потом, придя в себя, он увидит, как они были необоснованны. Тогда бедняга вновь сможет быть счастлив. Что касается самоубийства, вы не должны этого бояться, так как из всего, что вы говорите, ясно, что он действительно влюблен в ту женщину и, говоря откровенно, пока его любовь не удовлетворена, он будет не только крепко привязан к жизни, но станет дорожить всем, что жизнь ему подарит. Мне кажется, этим и объясняется то, что он воспринял случившееся несчастье так трагически.

Уолтер задумался и сказал:

— Да, может быть, вы и правы. Возможно, мы должны были бы отнестись ко всему спокойнее, но, видите ли, гость, — продолжал он, обращаясь ко мне, — подобные вещи случаются так редко, что если уж это произойдет, мы не можем не быть удручены. В конце концов мы все склонны простить нашему бедному другу, что он так нас расстроил, ибо причиной всего было его высокое уважение к человеческой жизни и счастью. Я больше не стану об этом говорить. Только вот что еще: не довезете ли вы меня вверх по реке до нужного мне места. Я хочу присмотреть уединенное убежище для бедного малого, раз он этого так желает. А я слышал о подходящем доме на холмах за Стритлеем. Если вы высадите меня там на берег, я поднимусь и осмотрю этот дом.

— Он пустует? — спросил я.

— Нет, — сказал Уолтер, — но человек, который в нем живет, конечно, покинет его, когда узнает, зачем он нам нужен. Нам кажется, что свежий воздух возвышенности и пустынный пейзаж подействуют на нашего друга благотворно.

— Да, — улыбаясь, сказала Клара, — притом он не будет далеко от своей возлюбленной, и они, если пожелают, легко смогут встречаться. А в таком желании сомневаться не приходится.

Этот разговор происходил, когда мы шли к лодке, и вскоре мы уже плыли по прекрасной широкой реке. Дик энергично работал веслами, и наше суденышко быстро скользило по спокойным водам. Было около шести часов, и кругом еще стояла тишина. День выдался безветренный. Мы очень скоро достигли шлюза, и, пока мы там стояли, постепенно поднимаясь вместе с прибывающей водой, я невольно подумал, что вот мой старый друг, знакомый шлюз, самого простого сельского образца, все еще находится на своем месте. И я сказал:

— Проходя шлюз за шлюзом, я дивлюсь, что вы, такой богатый народ, любящий интересную работу, ничего не придумали взамен этих неуклюжих приспособлений!

Дик рассмеялся,

— Дорогой друг, — сказал он, — до тех пор, пока вода сохранит привычку «неуклюже» течь с горы, нам, пожалуй, надо будет мириться с необходимостью подъема по лестнице шлюзов. Кстати, я не вижу причин нападать на Мэпл-Дэрхемский шлюз. Здесь очень красиво.

С этим я не мог не согласиться, глядя на свесившиеся над нами ветви огромных деревьев. Солнце просвечивало сквозь листву, и я слушал, как свист дроздов сливался с шумом воды. Не будучи в состоянии объяснить, почему мне потребовалось, чтобы убрали шлюзы (о чем я, в сущности, вовсе и не думал), я промолчал. Но заговорил Уолтер:

— Видите ли, гость, теперь не век изобретений. Прошедшая эпоха оставила нам многое по этой части, и мы теперь пользуемся теми изобретениями, которые нам полезны, и отказываемся от тех, в которых не нуждаемся. Действительно, еще недавно (точной даты я указать не могу) для шлюзов употреблялись очень сложные машины, хотя люди и не зашли так далеко, чтобы заставлять воду течь в гору. Как бы то ни было, это оказалось чересчур хлопотным, и простые  шлюзы  с  воротами  и  противовесом  были найдены вполне целесообразными. Кстати, их легко можно ремонтировать, в случае надобности пользуясь материалами, находящимися всегда под рукой. Вот они и стоят до сих пор.

— Кроме того, — сказал Дик, — вы сами видите, что шлюзы такого устройства красивы, и я думаю, что ваши механические шлюзы, которые заводятся, как часы, были бы безобразны и испортили бы вид реки. А это достаточная причина, чтобы сохранить на месте старое сооружение. Прощай, добрый товарищ, — сказал он, обращаясь к шлюзу и проталкивая лодку через открывшиеся ворота сильным ударом багра. — Живи долго и оставайся вечно юным!

Мы поплыли дальше, и река открывала мне знакомые виды, относящиеся к тем временам, когда Пэнгборн еще не был целиком во власти вульгарных вкусов, как впоследствии. Теперь он по-прежнему был деревней, то есть группой небольших домов, живописно разбросанных по местности. Буковый лес все еще покрывал холм над Бэзилдоном, но равнина внизу была более населена, чем в мое время: поодаль виднелось пять больших домов, архитектура которых прекрасно гармонировала с окружающей природой. Внизу у зеленого берега реки, в том месте, где она поворачивает к Горингу{49} и Стритлею, несколько девушек резвились на траве. Они окликнули нас, когда мы проезжали мимо, и мы на минутку остановились поболтать с ними. Девушки только что выкупались в реке, были легко одеты и босы. Они должны были отправиться на луг беркширского берега, где начинался сенокос, а пока веселились в ожидании своих товарищей, которые должны были заехать за ними в лодке. Сперва они и слышать не хотели никаких объяснений и звали нас с собой в луга завтракать. Но когда Дик рассказал о нашем намерении участвовать в сенокосе выше по реке и заметил, что не следует лишать меня удовольствия из-за задержки в другом месте, девушки нехотя согласились. В отместку они засыпали меня вопросами о стране, откуда я приехал, и о тамошних обычаях. Их вопросы меня порядком озадачили, и, без сомнения, мои ответы порядком озадачили их. Я заметил, что эти миловидные девушки, как и все люди, которых мы встречали, за отсутствием серьезных новостей вроде тех, которые мы услышали в Мэпл-Дэрхеме, интересовались всякими мелочами: погодой, сенокосом, последним новым домом, распространенностью птиц той или иной породы, причем они обсуждали эти вопросы не поверхностно и небрежно, но находили в них живейший интерес. Я заметил, что женщины знают обо всем этом не меньше мужчин. Они определяли виды растений, знали их свойства, могли рассказать о повадках той или иной птицы или рыбы.

Удивительно, как эта встреча изменила мое представление о деревенской жизни. В прошлую эпоху говорили, что, будучи поглощены повседневной работой, деревенские жители мало что знают о жизни окружающего их мира и ничего не могут рассказать о ней. Но эти новые люди были любознательны, проявляя интерес ко всему, что происходило на их полях, в лесах и на холмах, словно они были горожане, только освободившиеся от тирании каменных домов.

Могу отметить как подробность, на которую стоит обратить внимание, что не только насекомоядных птиц было больше, но чаще встречались и их враги — хищные птицы. Когда   мы   накануне   проезжали  Медменхем,   над   нашими

головами кружил коршун. На изгородях сидело много сорок. Я видел несколько ястребов и, кажется, маленького сокола. Когда мы проезжали под красивым мостом, заменившим бэзилдонский железнодорожный мост, два ворона каркнули над нашей лодкой и улетели к холмам. Из всего этого я заключил, что дни лесников, охранявших дичь, миновали, и даже счел лишним задать Дику вопрос по этому поводу.

Глава XXVI

НЕПРИМИРИМЫЕ УПРЯМЦЫ

Беседуя с девушками, мы увидели, как от беркширского берега отчалило двое сильных молодых людей и женщина. Дик вспомнил шутливый намек, брошенный девушками, и спросил их, как это случилось, что с ними нет никого из мужчин, чтобы ехать на тот берег. Куда же девались все их лодки?

— Они взяли большую лодку, — ответила одна из младших девушек, — чтобы возить камни с верховья.

— Кого ты подразумеваешь под словом «они», милая девочка? — спросил Дик.

Девушка постарше и повыше ростом, засмеявшись, сказала:

— А вы пойдите и потолкуйте с ними. Посмотрите туда, — и она указала в сторону северо-запада, — вы видите, что там идет стройка?

— Да, — сказал Дик, — и меня удивляет, что это происходит в такое время года. Почему они не работают с вами на сенокосе?

Девушки рассмеялись, и прежде чем смолк их смех,

беркширская лодка врезалась в зеленую траву берега. Девушки расположились в лодке и продолжали лукаво усмехаться, в то время как вновь прибывшие приветствовали нас. Прежде чем отправиться в путь, высокая девушка сказала:

— Простите наш смех, дорогие соседи, но у нас дружеская распря вон с тамошними строителями. Нам некогда рассказывать вам всю историю, но вы ступайте и спросите у них сами. Они будут вам рады, если только вы не станете мешать их работе.

Все они еще раз дружно рассмеялись, посылая нам ласковый прощальный привет. А гребцы тем временем перевезли их через реку, мы же остались на берегу у нашей лодки.