Дорога миров - Владимир Поляков Страница 43

Времена, кстати, были сложные. Распри между крестоносцами набирали обороты, в то время как магометан сколачивал в единый и сильно-сильно превосходящий числом ударный кулак султан Саладин. Надо сказать, что Одо являлся выдающимся человеком, который ставил честь и славу своего ордена превыше прочего и уж точно не собирался прогибаться под какие-то там договоры с сарацинами, которые если и признавал, то чисто формально. Тому явные примеры — отказ в выдаче тех своих братьев, которые обвинялись в убийстве сарацинов, пусть даже каких-то значимых. Прямо отказывал даже коронованным особам, пусть порядку ради и отбрёхивался тем, что лишь понтифик в Риме имеет некую власть над членами Ордена. На деле же… По словам автора читаемых нами строк, он и понтифика бы отправил в далёкое путешествие, если бы тот попробовал приказать нечто, что входило бы в явное и чёткое противоречие с интересами собственно Ордена Храма.

Яркие победы, строительство новых крепостей на порубежье, наплевав на какой-то там договор с сарацинами о недопустимости подобного. Одо вообще не признавал такого рода договоров, считая их недостойной европейских государей слабостью. И правильно делал, ведь именно выстроенный вопреки всяческим договорённостям замок Шастеле близ ключевых в плане стратегии Голанских высот долгое время держал осаду, напрочь блокируя орды Саладина, рвущиеся на штурм Иерусалима. Крепость пала, но пали и планы Саладина, войско которого было частью перебито, а частью просто истощено, после чего уползло обратно в свои норы.

Увы, но в то же время, в 1179 год в сражении при Мар-Айюн, Одо де Сент-Аман, прикрывая короля Иерусалима, важного и нужного для продолжения войны с сарацинами, попал в плен. Это оказалось невосполнимой утратой для ордена Храма уже потому, что великий магистр хоть и сделал всё возможное, выполнив поставленную цель даже ценой собственной жизни — напрочь отказавшись, чтобы ради его выкупа Орден поступился чем-то действительно важным — но не позаботился о подходящем преемнике. Верхушка же Ордена, на которую он мог положиться, она немалой частью полегла на полях битв. Оставшихся же просто не хватило, чтобы избрать подобающую замену, а не её жалкое и извращенное подобие. Ведь именно тогда закончился взлёт Ордена и началось сперва незаметное, но падение.

Девятый глава тамплиеров, Арно де Торож, хоть и был довольно искушённым военачальником, но его склонность решать вопросы дипломатическими методами… Мирные переговоры с Саладином — это было бы смешно, если б не было так грустно. Ведь они проводились сразу после того, как войска крестоносцев впервые всерьёз угрожали исламским святыням. Следовало напротив. собрать все силы и додавить врага, но де Торож был лишь бледной тенью своего предшественника. Более того, опасался по настоящему использовать реликвии Ордена, помогающие обострить разум и укрепить волю. Дескать, они есть, вот и пусть себе существуют, а самим пользоваться… Опасения, нерешительность, страх перед возможным «небесным воздаянием».

А затем на смену бледной тени пришло полное ничтожество по имени Жерар де Ридфор. Тот самый, с чьим именем связано не просто поражение в битве при Хаттине, где все тамлиеры были убиты и добиты прямым указанием Саладина, что опасался рыцарей Ордена Храма сильнее всех прочих своих врагов. Не просто поражение — не пустые слова, ведь сам де Ридфор отнюдь не был убит. Это подобие тамплиера оказалось в плену, где со всей доступной мерзостью гнилой своей души продало с потрохами свой собственный Орден. Откровенно трясясь за собственную шкуру, ничтожный глава могущественного Ордена отдал приказ комендантам крепостей, таких как Газа и другие, сдать их без боя войскам Саладина.

Могли ли храмовники не выполнить приказ, послав по известному адресу слова явного предателя? Могли, вот только… Сложность состояла в том, что наиболее верные заветам тамплиеры либо пали при Хаттине — а в поражении был виновен прежде всего сам де Ридфор, измотавший войско тяжелейшим маршем по пустыне, никому не нужным и ни разу не выгодным — либо находились достаточно далеко и не могли либо не успевали вмешаться.

Так или иначе, крепости были сданы, предательская шкура отпущена на все четыре стороны и… естественно, вернулась в Орден, словно ничего и не было.

Раскол. Именно тогда он и случился. Тайный, конечно, но именно верные той, прежней политике отсутствия каких-либо договоров с магометанами совершили то, что раньше и помыслить бы не могли — скрыли реликвии Ордена. Как оказалось, сделали это совсем не зря.

Вернувшийся из плена предатель. Вновь требующий подчинения себе, но не находивший его в немалой части храмовников попытался было метнуться к реликвиям с целью «перенести их в иное место», но сделал это столь неловко, что сразу стало ясно — опять же не всем, а лишь малой части вообще посвящённых в существование и истинную суть оных — предатель сдал не только крепости, но и все тайны Ордена, только бы уцелеть самому.

А затем… Поняв, что до реликвий ему не добраться, де Ридфор вновь решил предстать в ореоле «доблестного борца с сарацинами». Только вот дураков верить ему было маловато, а те относительно немногочисленные сторонники или просто фанатично соблюдающие устав Ордена — в том числе касаемо подчинения главе оного — были специально подведены в ловушку, которая и захлопнулась в битве при Акре. Предатель вновь оказался в плену, а поскольку больше ничего предложить не мог, да и его сторонников в Ордене изрядно проредили тем или иным образом — был банально обезглавлен как абсолютно бесполезный для сарацин кусок мяса.

Более чем годовой период отсутствия магистра как такового, сильное ослабление воинской силы Ордена Храма, да и хранители реликвий, ушедшие в подполье, скрывшиеся от любопытных глаз, присматривались, чтобы не совершить новую ошибку. Затем становление главой тамплиеров Робера Де Сабле — может и не самого лучшего и талантливого, но хотя бы верного идеалам. Очень недолгое правление и гибель в очередной битве. И снова продажная шкура, выдвинутая той частью Ордена, которая хотела не чести и славы, а скорее золота и удержания власти над находящимися далеко от мест военных действий владениями. Только на сей раз магистр Жильбер Эрайль даже увидеть реликвии не смог, как недостойный. Именно тогда малая часть Ордена, сама себя назвавшая Хранителями, окончательно обособилась и одновременно ушла в тень. Можно было и не подозревать, что обычный брат-тамплиер на самом деле есть куда большее и