Владимир Поселягин - Ганфайтер Страница 44

Те в шоке наблюдали, как у меня в руках появились бокалы. Но потом молодой шепнул профессору, так я стал его мысленно называть, что это просто фокус, и они успокоились. Профессор одним махом выпил вино и, осмотрев бокал, а он действительно был произведением искусства, и стукнул по нему ногтем и с удивлением расслышал хрустальный звон.

Когда я ему налил ещё, он спросил:

– Извините за моё любопытство, но откуда у вас эта самодвижущаяся повозка? Я сам видел, как она, гудя, двигалась без лошадей и верблюдов.

– Купил, – просто ответил я. Меня забавляла эта ситуация.

– Где именно? – деловито поинтересовался профессор.

– В Америке, в городе Сан-Диего. Там было несколько площадок с такой техникой. А это техника, вот и я сделал закупки.

– А вы не поясните, как она двигается, очень уж интересно!

– Вот это извините, нет. Ни к чему вам это знать.

– Но?.. – начал, было, профессор, тогда, перебив его, я сказал:

– Всё, мистер Гувер, я ложусь спать, устал, и вам это советую сделать. Кстати, могу ещё посоветовать не приближаться к моему дому на колёсах, да и вообще держаться от него подальше. Я собираюсь установить систему безопасности, и если вы её пересечёте, то умрёте, а сейчас до свидания, – вставая со стула, сказал я. – Меня никто не трогает, я никого не трогаю.

Те намёк поняли и нехотя удалились. С системой безопасности я не соврал, установил два поля растяжек вокруг автобуса, метрах в пятидесяти от него, а также сигналки и датчики. У меня была специальная охранная система, как раз для таких случаев. Все работы заняли полчаса. Там ничего сложного, втыкай в песок – вот и всё. Потом активировал охранное оборудование, проверка, душ и сон.

Поспать нам, естественно, не дали. Где-то в четыре часа утра, за час до рассвета, раздался хлопок и вой раненого. Зевая, я успокоил проснувшихся дочек, накинул на себя разгрузку и, на ходу надевая ПНВ и прижав к боку «калаш», вышел наружу, почти мгновенно нырнув обратно. Вокруг пояса безопасности скакало около сотни всадников, и все они были вооружены. Причём у лагеря учёных их не было, да и те не спали, стояли в стороне и с интересом наблюдали за представлением, сложив руки на груди. Теперь стало ясно, кто вызвал этих налётчиков-бедуинов.

Осторожно приподняв шторку жалюзи над дверью, я присмотрелся. Снаружи слышались крики бедуинов и редкие выстрелы в воздух. Было ещё темно, хотя над горизонтом и начало появляться просветление, намекающее о скором появлении солнца, однако всё же пользоваться прибором было можно и, я бы сказал, удобно.

В подсвечиваемом зелёном цвете всё было достаточно видно, поэтому я быстро изучил обстановку, принимая решение. В это время позади открылась дверь, ударив мне по глазам ярким электрическим светом, отчего я сорвал прибор с головы, моргая от солнечных зайчиков, а из туалета вышла Кира, в самом заспанном и растрёпанном виде. Не обратив на меня внимания и покачивая в руках мишутку, шлёпая босыми ногами, она ушла в мою спальню.

В принципе, что хотел, я уже видел, поэтому сняв ПНВ, отправился поднимать детей. Снаружи действительно было около сотни всадников, половина на верблюдах, половина на лошадях, и они крутили карусель в двадцати метрах от моей охранной системы, то-то она так пищит. А один то ли бедуин, то ли из носильщиков, рядом не было лошади, лежал на моей охранной линии с изувеченной ногой. Кричать и стонать он уже прекратил, видимо, потерял сознание от болевого шока. Ещё бы, ноги-то фактически нет.

– Кирилл, Гена, Анна! – громко позвал я, двухэтажная кровать была рядом. – Поднимайтесь и одевайтесь. Рядом бандиты, мне нужно вас укрыть, пока я их прогоняю.

Мальчишки вскочили сразу и стали шустро одеваться, забрасывая меня вопросами, а вот Анна накрылась подушкой, покрепче прижимая к себе Дениску. Пришлось стянуть с неё одеяло, потрясти и повторить свои слова. Наконец она присоединилась к старшим братьям, одеваясь сама и одевая сонного Дениса, а я прошёл в нашу спальню, где стал будить Алису с Кирой и одеваться, а то был в одних трусах да с разгрузкой на голое тело.

Как и я, мои дети жутко не любили, когда их поднимают рано, и обычно у них после этого портилось настроение, отчего они его портили другим. Но это дети, я портил жизнь тем, кто меня разбудил куда ярче и изобретательнее, вплоть до смерти в жутких мучениях от моих рук.

То, что бандиты могут стрелять в автодом, я опасался, но после размышления подумал, что профессор наверняка дал чёткий приказ захватить автодом целым. Он мне явно не поверил, что я купил дом в Америке. А я ведь не врал. В Штатах, но будущего. Да и не совсем купил. Не, парочку действительно в кредит взял, когда проводил разведку, но остальные в количестве сотни единиц просто угнал, стащив ключи в офисе.

В это время под улюлюканье раздалась серия разрывов, и небольшой открытый чемоданчик охранного оборудования, на экран которого транслировалось всё, что происходит снаружи, показал, что одна часть оборонного пояса разрушена. Выглянув наружу, я понял, что бедуины используют петли на верёвках, то есть лассо. Набрасывая верёвки на датчики и растяжки, они просто срывают их, подрывая и отключая, очищая пояс для атаки. Умное решение, надо сказать, у бедуинов явно есть тот, кто имеет голову на плечах и умеет ею пользоваться.

Дальше я действовал быстро, распахнул дверь, и вызвал БМП-2. Причём так, чтобы корма находилась в двух метрах от входа в автодом. Мне нужно было обезопасить своих детей, пуля, как известно, – дура, поэтому по прочности брони это была самая предпочтительная машина.

Детишки уже толпились у входа, свет в доме был выключен, чтобы не палиться, хотя, по-моему, бедуины засекли появление тёмной махины бронемашины, потому как криков стало больше, однако я не обращал на них внимания, а открыв оба люка, по очереди переносил в боевое отделение детей. Там горело неяркое освещение, поэтому по скамейкам они устраивались сами.

Как только дети оказались в десантном отсеке БМП, я убрал автодом в «запазуху» и, забравшись следом за детьми, закрыл дверцы. Всё, теперь тут кроме песка и бронемашины остались стоять столик и стулья. Убрать их у меня просто не было времени.

Пробравшись на место наводчика, эту БМП я ещё не использовал, поэтому боекомплект был полон, устроился в кресле. Слегка покрутив башню, я включил встроенный в прицел ПНВ и, прицелившись, открыл огонь.

Осколочные снаряды автоматической пушки прошли сквозь тела бедуинов, троих разорвало, да и верблюды пострадали, но часть снарядов, что миновали скачущих бедуинов, попали в тех, в кого я метил. Тут всего восемьсот метров, грех промахнуться. Так вот от очереди осколочных снарядов профессора и его помощника практически разорвало, раскидав ошмётки в разные стороны. После этого я стал короткими очередями с ПКТ бить по бедуинам, изредка присоединяясь пушкой, когда были крупные многочисленные цели.

Когда я убрал руки от гашеток, то обнаружил, что живых вокруг не наблюдается. Бедуины потеряли едва ли больше тридцати, максимум сорок человек, ушли врассыпную. Конечно, не хотелось бы оставлять их живыми, могли вернуться, а мёртвый враг – это всё же мёртвый враг, однако не догонишь, хотя…

К пушке ещё был боекомплект, поэтому, пройдясь снарядами по палаткам и навесам, я перебрался на место мехвода и, надев шлем, крикнул детям, чтобы они держались покрепче. Запустив двигатель, я стронул тяжёлую машину с места и, лавируя между тел, не хотелось потом чистить траки, стал удаляться от места боя, банально объезжая пирамиды. Мне нужно было найти такое место, откуда не видно трупы. Не хочу детей травмировать, они и так вон испуганные сидят.

– Кто хочет со мной полетать? – спросил я у них, остановив и заглушив машину.

– Мы хотим, – за всех ответил Кирилл.

– Если бы не хотели, то пришлось бы. Оставлять вас одних я не собираюсь, – хмыкнул я.

Убедившись, что в пределах видимости никого нет, – краешек солнца начал появляться на горизонте, поэтому видно было и без ПНВ, – я открыл дверцы БМП и пригласил детей на выход. После этого бронемашина отправилась в «запазуху», потом её почищу и заправлю, а сейчас вызвал «МИ-24».

Причина такого выбора была в десантном бронированном отсеке: ни у «Кобры», ни у других ударных штатовских боевых вертолётов их не было, так что выбор был очевиден.

Пока дети устраивались в десантном отсеке, я забрался в кабину, заняв кресло пилота, и начал запускать все системы. Через три минуты «Крокодил» поднялся в воздух и, завывая турбинами, направился по отчётливо видным следам в направлении, куда убрались выжившие бедуины. Они напали на меня и моих детей, напугав последних, и я не собирался подобного прощать. Заказчики уничтожены. Осталось добить исполнителей. Встроенная пушка и блоки НУРСов мне помогут, были ещё ракеты против авиации и две бомбы-пятидесятки на подвесках, но не думаю, что они мне пригодятся.

На скорости двести пятьдесят километров в час я буквально через минуту догнал бедуинов, которые, как оказалось, стояли лагерем совсем недалеко от пирамид, теперь ясно, как «профессор» так быстро смог их вызвать. Лагерь бедуинов, где виднелись суетящиеся фигурки в балахонах и тюрбанах, находился у небольшого ручья в таком же небольшом оазисе.