Павел Дмитриев - От! От! От винта! (СИ) Страница 44

И дрались они с «пришлыми» конкурентами буквально «смертным боем». Солдаты НОАК часто были вынуждены вставать между враждующими бандами, получая град ударов палками и камнями.[300] Причем вооружать армейские части чем-то кроме цитатников Мао министр обороны Линь Бяо попросту боялся,[301] по большому счету никто не понимал до конца, на чьей стороне выступят полковники и генералы, если дело дойдет до «большой крови».

Пример уже был — в Шанхае на помощь сражавшимся сторонникам секретаря горкома Чэнь Писяня пришли части адмирала флота Восточного моря Тао Юна,[302] который по совместительству являлся заместителем командующего Нанкинским военным округом. И теперь самый богатый город Китая с десятимиллионным населением и существенная часть восточного побережья управлялись своим собственным Генеральным Секретарем ЦК КПК, причем Мао Цзедун там признавался вождем великим, но увы, впавшим в безумие и старческий маразм. Впрочем, жителей такие тонкости интересовали мало, большинство пережили «Борьбу против трёх», «Борьбу против пяти», «компанию против Ху Фан», и прочие мероприятия компартии, во время которых люди боялись ходить около высотных домов, слишком велик был шанс попасть «под самоубийцу».[303] И теперь они были согласны принять в вожди даже владыку подземного мира Янь-Вана со всей его стражей, лишь бы снова не попасть под карающий меч революции.

Первое время «Шанхайский горком» гордо отказывался от сотрудничества с засевшим на острове Чан Кайши. Но в кровопролитной коммунистической усобице скоро стало не до чистоты идеологии, шедшие с редким остервенением бои не оставляли места компромиссам. Не зря говорят, что самые страшные враги — бывшие друзья, и с Тайваня на материк потекла полноводная река американского оружия, продовольствия, и даже добровольцов. Не было сомнений — нажми Линь Бяо и НОАК сильнее, и у бойцов Тао Юна появятся не только самолеты, но и артиллерия с танками, а там рукой подать до авианосцев и линкоров. За примером далеко ходить не надо — Корея и Вьетнам совсем рядом.

Угроза не шуточная, и Великий Кормчий уже более года нащупывал возможности вернуться обратно, в привычный союз с СССР. Пусть в 66-ом дело дошло до полного разрыва отношений и хлестких обвинений, пусть там у власти «новые цари», зато враг общий! Все можно объяснить перегибами Хрущева, и обидой на этого авантюриста и грубияна. Ведь не зря товарищ Косыгин всегда говорил: «Мы коммунисты, вы коммунисты. Не может быть, чтобы мы не смогли договориться, глядя в глаза друг другу».

Однако «откат» шел крайне не быстро, в ответ на все инициативы МИД СССР прозрачно намекал, что горячо приветствует новый курс, но не собирается «терять лицо». В подтверждение этому во всем, что не касалось самой высокой политики, отказа не было, скорее наоборот, северный сосед более чем охотно шел на сотрудничество. Куда более цинично и меркантильно, в сравнении с прошлой «эпохой», но проблемы возникали только по наиболее современным видам вооружений. Даже по обогащенному урану переговоры велись относительно успешно,[304] дело упиралось скорее в размер и порядок оплаты — на кредиты или растянутый «бытовой» бартер новое руководство Советского Союза не соглашалось категорически, и требовало предоплату в золоте или валюте.

На этом фоне Мао Цзедун увидел в горящем «Энтерпрайзе» настоящий знак судьбы. Ему было очевидно, враг временно ослаб, и более благоприятный шанс для решения Шанхайского вопроса может не выпасть никогда. Уже давно не секрет, Чэнь Писянь постоянно консультируется с Чан Кайши по поводу присоединения к Китайской республике на правах автономной области. Случись это, и безопасность мятежного региона окажется под защитой ООН и США, ведь именно Китайская республика признается большинством государств и международных организаций как законная власть всего Китая, и даже входит в Совет Безопасности ООН![305]

Потерян при этом будет не только Шанхай, более чем вероятно, по его примеру свой путь начнут выбирать другие регионы. Так что можно без преувеличения сказать, особого выбора у Председателя КПК не было. Ведь он был готов скорее спалить половину страны в пламени ядерной войны,[306] чем потерять собственную власть.

Перед лицом нелегкого выбора Великий Кормчий колебался не не долго. Последней соломинкой стали переговоры между Вьетнамом и США, которые 15-го мая начались в Париже на фоне всеобщей забастовки и ожесточенных столкновений между студентами и полицией. Мао рискнул, он решился на самые крайние меры. Очередной выпуск «Жэньминь жибао» украсила новая речь вождя, из которой наибольшую известность получил следующий фрагмент:

«Империалисты готовят против нашей страны наступательную войну, войну всеобщего разрушения и массового уничтожения народа с помощью ядерного оружия. Поэтому им надо противопоставить решительные, активные действия наших Вооруженных Сил, и в первую очередь сокрушительные ядерные удары стратегическими средствами. Только этим можно обуздать империалистических агрессоров, сорвать их преступные планы, быстро нанести им поражение. Стратегическая оборона, а затем контрнаступление в современных условиях не смогут обеспечить достижение решительных целей войны.[307]

Американский империализм кажется громадой, но фактически является бумажным тигром и делает предсмертные потуги. Он убивает людей чужих стран, он убивает также белых и негров собственной страны. Этот враг сам по себе не исчезнет! Мы не должны бояться перенесения военных действий на территорию изменников партии и Гоминьдана! Ликвидировать компрадорско-феодальный строй мы обязаны любой ценой, не останавливаясь в применении любого оружия.

Необходимо понимать, атомная бомба — это бумажный тигр, которым американские реакционеры запугивают людей, с виду он кажется страшным, а на самом деле вовсе не страшен. Исход войны решает народ, а не один-два новых вида оружия. Следует выступать против переоценки сил врага! Если один борец за права всех угнетенных смог вывести из строя целый корабль, то чего боимся мы?»[308]

— Дззз! Дззззз!!! — взорвала ночную тишину подмосковной дачи «вертушка».

— Черт! Тяжело начинается неделя, — пробормотал Шелепин слова из анекдота будущего, вылезая из-под одеяла. — Только-только заснул!

Впрочем, Председатель Президиума Верховного Совета СССР ворчал скорее для проформы, он прекрасно понимал, по пустякам никто звонить в два часа ночи понедельника не станет. Причина должна быть на столько веская, что…

— Саш, что там? — у самого аппарата догнал его вопрос жены. — Лишь бы…

— Нет, Верусик, вроде ни с кем воевать не собирались! — добавил легкости в голос муж. И продолжил, чуть рисуясь: — Сейчас узнаем, кто там из Москвы в Анадырь собирается переехать! — Шелепин у аппарата! — поднял он трубку.

— От командующего Тихоокеанским флотом товарища Амелько получено сообщение о вероятном применении ядерного оружия в районе Шанхая! — на одном дыхании, почти единым словом, выпалил кто-то незнакомый.

— Подробности?! — рявкнул в трубку Александр Николаевич. — И представьтесь!

— Уточняются, товарищ Шелепин, — далекий голос, казалось, был готов сорваться от смущения. — Докладывает оперативный дежурный Генштаба майор Симкевич!

— Принято, — Александр Николаевич зло бросил трубку на рычаг, и запоздало добавил: — Ну спасибо, товарищ Мао!

— Саша! — требовательно потребовала отчета супруга. — Что-то серьезное? На тебе лица нет!

— Хитрожопый Председатель решил поиграть атомными бомбами… Похоже, против ребят Писяня, хотя кто этих узкоглазых разберет!

— Что сейчас будет?! — как-то совсем по бабски подтянула одеяло под подбородок Вера Борисовна.

— Да черт его знает! Сейчас я в Кремль, этот майор наверняка всех разбудит по инструкции, там все решим. — Шелепин раздраженно потряс головой прогоняя остаток сна. — Позвони пока водителю и в охрану, я пока хоть водой себе в морду плесну! И Володьку[309] набери на всякий случай.

Сборы недолги, уже через четверть часа Александр Николаевич непривычно крепко поцеловал жену у двери ЗИЛа, и негромко, чтоб не слышал водитель, прошептал ей на ухо:

— Верусик! С утра детей оставь тут, пусть посидят денек. И на всякий случай проверь состояние бомбоубежища. Но аккуратно, панику не поднимай ни в коем случае! Да и вообще, не переживай, все будет хорошо!

Сказал, и не дожидаясь встречных вопросов быстро спрятался в автомобиль. Понятно, что китайские ракеты до Москвы не долетят. Но не объяснять же впопыхах жене, что окончательное решение на ядерный удар принимает командир ПЛАРБ,[310] причем не только в СССР, в США все точно так же. А как именно поведут себя люди под реальными ядерными взрывами — предсказать очень сложно.