Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ] Страница 44

   Поздний обед, или ранний ужин у Сталина мне понравился и неслабо удивил. Кроме нас за столом присутствовали и Меркулов с Берией, приехавшим как раз к тому моменту, когда мы направились из беседки в дом. В просторной столовой, за овальным столом было, как ни странно, уютно. На меня уже не давило присутствие Сталина и других, видимо мозг справился с морально-психологической нагрузкой, да и просто хотелось кушать. А вот удивил сам процесс обеда и как всё происходило.

   По соседству с основным столом, на котором стояли фрукты, овощная нарезка, зелень, хлеб и столовые приборы с напитками, стоял ещё один небольшой стол. На нём-то и стояли основные блюда: кастрюли с супами, различные гарниры, несколько видов по-разному приготовленного мяса и птицы. В первый момент я даже растерялся. Как оказалось. Каждый сам выбирает. Что будет кушать и сам себе накладывает. Иосиф Виссарионович первым подал пример, а я уж потянулся за остальными. Выбрал себе обалденно вкусные щи, на второе взял котлету по-Киевски с картофельно-овощным гарниром. А вот что меня удивило особо, так это почти полное отсутствие спиртного, не считая бутылки коньяка и вина только соки, морсы и минеральная вода. Правда я этому и не расстроился, хотя грамм сто бы пропустил, чтобы окончательно прийти в норму. Но решил обойтись одной рюмкой коньяка. Пока кушали, шла неторопливая беседа на какие-то нейтральные темы, никак не касающиеся ни сегодняшнего разговора, ни вообще темы моего 'попаданчества', много шутили. После звонка Сталина в столовую зашли две официантки, освободили стол от пустых тарелок и оставшейся еды, принесли чай, множество вазочек с вареньями и печенюшками. Всё это быстро и без слов. Так же беззвучно как появились, девушки ушли. Сделав пару глотков чая, Иосиф Виссарионович отставил чашку в сторону, взял в руки трубку и неожиданно спросил.

  - Товарищ Стасов, как вы считаете, если наши учёные смогут открыть проход в ваш родной мир, что мы можем получить благодаря этому?

  - Людей, информацию и технику, товарищ Сталин, - я не один раз размышлял о такой возможности, поэтому ответил ни на секунду не задумываясь.

  - Поясните свою мысль, - Сталин кивнул, то ли одобряя мои слова, то ли просто разрешая говорить. Меркулов и Берия смотрели на меня спокойно, но явно одобрительно. Как никак, а я их подчинённый, а 'одобрямс' вождя это и им плюс, если я всё правильно понимаю.

  - Я уверен, что в том мире найдётся немало людей, которые будут не против переселиться сюда. А их знания, профессиональные навыки могут оказать неоценимую помощь Советскому Союзу. Люди важнее любой информации, которой ещё нужно уметь пользоваться. На второе место я ставлю получение уже самой информации, в первую очередь технической, потом всей остальной. А на третье место ставлю технику: от образцов автомобилей, тракторов и военной техники до станков и научного оборудования. По цене металлолома можно приобретать станки и оборудование устаревшее в двухтысячных годах, но на порядки превышающее всё существующее сейчас. Сюда же я включаю медицинские препараты и оборудование для их производства.

  - А вы сами хотели бы участвовать в походах 'на ту сторону'? - задав этот вопрос, Сталин пристально посмотрел мне в глаза. Только в этот момент я вспомнил о рассказах про тяжёлый, давящий взгляд вождя. Выдерживать взгляд Иосифа Виссарионовича было реально тяжело, но я справился.

  - Если руководство страны доверит мне такую задачу, я не подведу, товарищ Сталин! - отвечая я с немалым удивлением осознал, что уже стою вытянувшись смирно у стола.

  - Садитесь, садитесь, Андрей Алексеевич, - Сталин взмахнул рукой с зажатой в ней трубкой. - Об этом ещё рано говорить, но мы учтём ваше мнение и готовность выполнить любое задание.

  Как мне показалось, Сталин был удовлетворён моими ответами и вообще беседой со мной. Спокойный, расслабленный Берия и улыбающийся Меркулов убедили меня в таком мнении. Ещё через десять минут разговора 'ни о чём', мы попрощались с Иосифом Виссарионовичем и покинули дачу. В Москву я возвращался уже в машине Лаврентия Павловича. Всю дорогу он молчал, время от времени бросая на меня короткие взгляды, а заговорить самому мне не хотелось - слишком много мыслей крутилось в голове, слишком многое нужно было обдумать. А когда меня высаживали во дворе моего дома, Берия неожиданно сказал:

  - Всё хорошо, Андрей. Товарищу Сталину ты понравился и он верит тебе. Теперь не опозорься, и всё будет хорошо! Завтра, с утра, заедете в госпиталь, а потом на службу. Спокойной ночи, майор.

Глава 22

- Шире шаг, шире! - бегущий рядом инструктор злорадно оскалился. - Растрясай жирок, курсант. Растрясай! Привык по кабинетам сидеть, а потом в санаториях лежать, раненого изображая. Так что шевелись, шевелись!

   Господи! Чем я провинился перед тобой?! Дыша как загнанная лошадь, я с трудом переставлял ноги, вспоминая прошедшую неделю. Честно говоря, совсем не так я представлял себе последствия встречи со Сталиным. Расставшись с Лаврентием Павловичем у подъезда своего дома, я был разбужен уже в пять утра дверным звонком. Почему-то он у меня был ещё более гнусным, чем на телефонном аппарате. Хотя может я просто не выспался? С трудом поняв, что происходит, бурча себе под нос всякие гадости о разбудившем меня негодяе пошкандыбал к двери, прямо в трусах и майке. Правда не забыв взять пистолет, которым очень удобно чесать, гм, чуть ниже поясницы.   - Спишь, майор?! - передо мной стоял 'Бах' с до омерзения бодрым и свежим лицом.- О, про пушку не забыл - молодец!   Сергей Иванович отодвинув меня в сторонку словно дверную створку прошёл в квартиру.   -Да ты не стой в дверях, а одевайся давай! Ехать пора!   - Зачем одеваться? Куда ехать? Ты время-то смотрел сколько? Что происходит? - ошалев от происходящего, спросоня я забыл, что передо мной генерал. - И...   - Ко мне в центр, куда же ещё? - 'Бах' посмотрел на меня как на дебила, с участливой, приторно доброй улыбой. - Тебе Владислав Николаевич не говорил, что займёмся твоей формой? Говорил! Говорил, что ты опозорил осназ? Говорил. Вот и наступил момент, возвращать себе прозвище, а то грохнут тебя когда-нибудь. Ты ведь всё равно, не смотря ни на какие приказы, куда-нибудь влезешь. Так что давай, одевайся и поехали. Время пошло, майор!   - А...   - Это распоряжение Меркулова утверждённое самим Лаврентием Павловичем!    И вот уже неделю меня гоняют как проклятого. Сплошные кроссы, кроссы, кроссы... А когда не бегаю, меня бьют. По другому это действие и не назовёшь, такое чувство, что 'Бах' приказал использовать меня в качестве манекена или боксёрской груши, так серьёзно взялись за меня. По простоте душевной я считал, и небезосновательно, что кое что могу в плане рукопашки. Так вот - ни черта я не мог и не могу! На пару моих ударов, которые прошли, инструктора отвечают десятью. А с завтрашнего дня ещё и тир добавляется. Вчера приезжал Берия, и я посчитал, что за мной. Ага, как же! Лаврентий Павлович ехидно поулыбался глядя на то, как меня гоняют по тренировочной площадке, посоветовал лучше тренироваться и уехал! Гад!!!    Сбившись с шага я споткнулся и не успев сгруппироваться пробороздил носом по земле.   -Ага! Мы ещё и падать не умеем! - садист, по недоразумению называемый инструктором аж заприплясывал рядом со мной. - правильно командир говорил - запустил ты себя 'Вредло', запустил! Ведь когда ты проходил стажировку, ты так не падал. Ну ничего, ничего! У нас целых два месяца, чтобы тебя в порядок привести!   - Какие два месяца! - забыв про боль и усталость я подорвался с земли и заорал, как медведь прекративший спячку. - Какие два месяца? Да я...   - Головка от .....! Встал? А теперь беэго-ом!!! - оказалось. Что инструктор кричит громче, эффективней и я...побежал, мысленно костеря инструктора, руководство и безумно жалея себя несчастного всеми гнобимого.   

   - Ну что, Всеволод, как там наша головная боль поживает? - нарком только что вернулся с заседания ГКО и был в хорошем настроении.Дела на фронтах если не отличные, так хорошие точно, и в немалой степени благодаря успешной работе его 'родного' комиссариата, в лично курируемых им направлениях научной и технической работы всё шло тоже более чем нормально. А то, что война шла к концу, накрывало пока ещё осторожным, едва уловим но всё крепнущим ощущением счастья. Что её конец не за горами, было неясно только самым упёртым гитлеровцам, всем остальным же...Допросные листы пленных немецких солдат и офицеров говорили о том же. А поспешные попытки руководства Венгрии, Румынии, Болгарии выйти на Советское правительство для переговоров о своей дальнейшей судьбе ещё более укрепляли ощущение близкой и желанной победы. Так что Лаврентию Павловичу, как и сидящим за столом совещаний Меркулову, Судоплатову и Абакумову, было от чего находиться в приподнятом настроении.   - Стонет и вопиёт, Лаврентий Павлович,- Меркулов широко улыбнулся, поддержанный не менее широкой усмешкой Абакумова и хохотком Судоплатова. Все они дружно вспомнили, как мимо, даже не заметив слегка обалдевших от этого генералов, качаясь протопал мокрый как мышь Стасов, что-то зло бурчащий себе под нос и сверкающий шикарнейшим бланшем под левым глазом. Произошло это всего три дня назад, когда они приехали в учебный центр осназа НКВД СССР, поучаствовать в очередном выпуске 'птенцов гнезда Бахова' и посмотреть на состояние Стасова.   - Гоняют его как проклятого, Лаврентий Павлович, - Судоплатов пожал плечами. - Только вот зачем? Его же решили к работе, где подобные навыки необходимы, и близко не подпускать.   - Мартынов посоветовал, а я поддержал, - Берия тоже улыбнулся и став серьёзным продолжил. - Да и медицина наша тоже об этом просила, с изменениями психики Стасова связано. Мол, психическое напряжение копилось с момента его появления у нас, а сейчас наступил своеобразный кризис. Вернее не наступил, а должен был состоятся вот-вот, в любой момент. Вот и решили, что экстремальные физические нагрузки, в том числе и психологического плана, совмещённые с определёнными действиями, проводимыми научной группой, позволят нормализовать его состояние. И если судить по последним отчётам, то именно это и происходит. В норму приходит майор. И наука довольна, даже более чем!   - Бесценный опыт! Ценнейшая информация! - спародировал высоким, тонким голосом Меркулов, присутствовавший при докладе руководителя научной группы, и захохотал, поддержанный всеми присутствующими.   - Вот, вот! Точно! - отсмеявшись нарком вновь стал серьёзным. - Ладно, товарищи, посмеялись и будет. Работаем, товарищи генералы, работаем...