Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца» Страница 45

— ?!?

— А разве не ты над Жабчицами патрулировал, не далее как вчера утром, часов в девять или около того. На том же "ястребке", под третьим номером?

— Ну я.

— Вот, значит, ты этого самого Гейдриха и завалил. Больше некому. А он – любимец фюрера. Был. Значит, теперь ты, получается, наоборот, не любимец Гитлера, а его личный враг.[172] Языки доложили. Да, и вот ещё. Я тогда номер как следует не рассмотрел, не до того было… Вчера же, но чуть позже, на железнодорожных путях не доезжая Бреста, тоже ты отметился?

— Тоже.

— Мнда… Наш пострел везде поспел. Тем паче. Кстати, здорово помог, хотя двое моих там легли, к путям слишком близко… подползли. Каюсь, и моя вина. Захотелось узнать, что там немцы такое… экзотическое… затеяли. Очень мощный взрыв был. Но немцам всё же больше досталось. Думал, такой бардак и паника только у нас бывают. Видал, целую пару генералов подобрал. Бесхозных. Один из штаба второй танковой группы, а второй аж из самого Берлина. Из Цоссена,[173] если точнее. До кучи ещё адъютант с полным портфелем документов.

— А на другой берег и до Кобрина – как? — не смог сдержаться, профессиональный интерес, ну, пошлёт – и ладно. Но Катилюсу, похоже, надо было выговориться. Железный, конечно. Но не вовсе.

— Позавчера эсэсманов встретили, дивизия "Дас Райх", мы как раз к границе пробирались, а они там, в деревне, развлекаться изволили. Отдыхали… по-своему, значит. Как именно – тебе лучше не знать. Бойцов удержать невозможно было, да и не хотелось, если честно. Формой вот разжились, ночью через реку вплавь перебрались. Утром только засаду устроили – и вдруг ты. Обратно, с генералами, в открытую шли – на машинах и даже с эскортом мотоциклистов. Эсэсовцев и полевая жандармерия побаивается. У нас есть один… командира изображал достойно, немецкого, в смысле. Ну, ты видел. Гельмут. Рот Фронт.[174] Но через мост всё равно с боем пришлось пробиваться. Немцы есть немцы. Осталось, вон, видишь – шестеро! Из пятнадцати… До нашего аэродрома на машинах ещё, разжились там кое-чем… из довоенных ещё запасов… моих, до Кобрина пёхом – благо, места знакомые, туда самолёт и вызвали. Ночью вылететь не успели, шасси ремонтировали, а дальше ты знаешь. Нам бы теперь машину. Хотя бы полуторку. А лучше ЗИС.

— Вам теперь точно капитана дадут, — сподхалимничал, от души – так почему бы и нет, но response какой-то ненормальный прошёл. Губы сжались в ниточку, в глазах что-то странное мелькнуло… не знал бы данного типуса, сказал бы – злоба и некая растерянность, с тоской и страхом пополам. Ну да ладно. Чужая душа…

Долго ждать не пришлось. Послышался шум двигателя, и из-за поворота нарисовался грузовичок. Я в них не разбираюсь, тогдашних, то есть, но явно покрупнее полуторки. Катилюс приказал сержанту приготовиться перекрывать дорогу, метрах в двадцати от нас, а сам двинулся тормозить транспортное средство. Мудр. Этот шустрик нипочём не остановился бы. Увидев нас, лишь газу прибавил, но как бойцы на дорогу высыпали, с винтарями – тормознул, куда денется. Катилюс к двери. Пассажира. Там дяденька, вальяжный такой весь из себя, в шляпе и при портфеле. Начал сразу кричать, слюнями брызгать, какими-то корочками махать, документы, мол, райкомовские, особо секретные, эвакуация, второй секретарь, да шо вы себе позволяете… Видя такое дело, я принялся было по сторонам озираться, ибо кто-то всегда должен бдить, а когда повернулся, Катилюс уже экономно, возвратным ходом руки, палец указательный покойнику о пиджак вытирал. Тут же и запахло. Соответственно. Этим же слитным движением вышвырнул из кабины ещё конвульсирующую тушку с пробитой глазницей – и все дела. Да… Это вам не паркетные "восточные единоборства", с принятием экзотических поз, раскланиваниями и получасовыми медитациями.

— Времени нету, — пояснил. Для меня.

У водилы, разумеется, шары по банкам. Сидит, не шелохнётся. Бойцы подбежали, брезент с кузова сняли. Чего там только не было. Барахла. Даже фикус в кадке. Всё в кювет, и, со мною и бойцами в кузове, на аэродром. По дороге выяснилось, что у них на всех всего-то пять патронов было. Лепота…

На аэродроме работа кипела. Цырики спешно засыпали воронки на ВПП, прочий же пипл вовсю шастал по самолётному кладбищу. Мы подъехали к Жидову, что степенно беседовал с сурьёзным эдаким мужчиной. Морда лица, как тут называют, "идеологическая" – ну, высокий лоб с залысинами, медальный профиль и всё такое. Род деятельности, однако, выдаёт взгляд. Живой и острый. Командир корабля, как я понял. В неслабо так утеплённой форме. Там у них, на ТБ, реально, пар костей не ломит. Холодрыга и сквознячищи, читал, дичайшие. Без знаков различия. Но званием не лейтенант, определённо.

— Значит, так, — с ходу зарядил бомбёр, — себе нашли. Машинка так себе, но сойдёт. Для сельской местности. ПС-84.[175] Немного повреждён, но ребята его быстренько до ума доведут. Во всяком случае, взлетит и не сразу сверзится. Но – невооружённый. То есть, либо ночи ждать, либо… риск очень большой. Мы-то ладно, не привыкать, а вот груз твой… и вдруг повернулся ко мне:

— Это ты меня собой прикрыл? — киваю. 

— Молоток, — протягивает руку, жму, ответное пожатие крепкое, но не из выпендрона – чую, от души.

— Майор Мосолов. Александр Ильич.[176] Для тебя – Саша.

— Младший лейтенант Малышев. Для вас – Костик. А просто Ильич – можно? — не удерживаюсь, вот, блин, чертёнок в попе… топорщится.

— Можно. Но не нужно. Во избежание, — демонстративно скосив глазом на Катилюса.[177] Прикольный дядька. Люблю таких. Впрочем, фронтовики не так боялись всего, как тыловые. По себе знаю, на войне даже к смерти начинаешь относиться как-то… философски, что ли. Это если в паре-тройке первых дел выжил, конечно.

— Кстати, а как же пожар?

— Какой пожар?

— Ну горели вы, пламя яркое, дым, "мессеры" отстали ещё…

— Аа… Не было никакого пожара. Посадочный факел Хольта. У нас под крылом стоят, для ночных посадок – вместо фар. Замечательно горит. Дай, думаю, попробую. Получилось… Впрочем, приходилось и пожары тушить. Нормально. И садиться мы можем на пашню, на льдину – куда угодно. Слушай, вы б с Гошей посмотрели тут, — широким жестом обводит околоаэродромное пространство с немалым количеством всякой техники, — может, подберёте себе что. А то не долетим ведь. Горючки в баках ТБ осталось немало, должно хватить, но без прикрытия точно хана будет. До ночи же ещё дожить надо – похоже, вот-вот немцы здесь будут.

Топаем к стоянкам. Там в основном "ишаки", попадаются МиГи, даже пара Яков. Удивило множество учебных самолётов. УТ-1, УТ-2, УТИ-4, ну, и конечно У-2. Из экзотики пара десятков, пожалуй, Як-2 не то Як-4. Есть СБ и даже Пе-2.[178] Всё капитально побитое при бомбёжках или уничтоженное намеренно. Странный набор… Вон и пара ПС-84 затихарилась. ГВФ? Не то транспортники… Не знаю отличий. Впрочем, какая разница. Один в хлам, возле второго технари с ТБ возятся. Из всего более-менее прилично смотрятся несколько И-16, что стоят чуть в стороне за уничтоженными, видимо, руки не дошли. Ну, ещё несколько с виду целых учебных ещё дальше затихарилось. Жидов сразу рвёт к стоящему чуть поодаль, двадцать четвёртой серии. Моей любимой. Я же, грустно побродив среди не показавшихся сладкими остатков, остановился на древней, но, похоже, недавно отремонтированной "десяточке".[179] Оказалась полностью заправленной, с боеприпасами и даже парашютом на сиденье. Благо, дождей не было. Повезло. У Жидова же баки пустые и боекомплект не полный. Ну, то, что оружие явно не обслужено – это уже и вовсе детали. Свистнули цыриков освободить путь, привезти от ТБ горючку и парашют из жидовской "чайки". Ну, и насчёт патрончиков посмотреть. По разбитым машинам. Над нами тем временем неспешно разворачивалась "рама".[180] Пожужжала, да и улетела себе. Да… Это "жу-жу" определённо неспроста.

Патроны вскоре нашлись. В лентах даже. Приказал цырям и себе набрать. К трёхлинейкам вполне. Стандарт. Впрочем, те цыри, что в 41-м году, оказались не чета нашим. Будущим, в смысле. Не считая, разумеется, родной ОРР. Ну, там своя специфика. Сопрут всё. То, что нужно, вкупе с тем, что можно, да и то, что лучше бы и не надо, тож прихватят. Заодно.

Эти тоже – сами допёрли. Даже пулемётов кой-каких понаснимали. Турельных. Тем временем подбежал технарь с ТБ, их двое на своих ногах осталось. Тот, который помоложе. С виду пацан совсем, но держится уверенно. Споро подмогнул запустить движки – сначала Жидову, потом мне, и мы, не дожидаясь разогрева, рвём к кромке ближней рощицы, маскироваться. Оказалось, вовремя. Едва успели заглушиться, как начинает мотать душу ставший почти привычным уже заунывный вой. Высоко-высоко, на четырёх с половиной, как и положено по ихним уставам, заведённо разворачивается в смертную карусель свою полная дюжина "штук". Вот ведущий с переворотом сваливается в пике, истошная жалоба сирены нарастает, на полутора выходит, роняя капельки бомб. Сотки, похоже. Летят к земле, и тут же два взрыва возле транспортника. Облюбованного нами. Красиво, если смотреть со стороны. У "специалистов" приходилось читать, будто сирены эти для психологического эффекта ставили. Отнюдь. То есть, и психологический тоже имел место быть, но основная функция в том, чтобы сигнализировать пайлоту достижение максимальной скорости пикирования. Они же от потока выли, чем быстрее поток, тем выше тональность. Автомат у них ещё имелся. Вывода. Из пике, в смысле. Без малого курорт, кто понимает… Вторая "штука" накрыла-таки ПС-84. Значит, не судьба… Остальные неспешно, в несколько заходов отбомбились по самолётным стоянкам и просто вокруг. По людям, опять же, где заметили. Но не по полосе. Внимание, это важно!