Артём Рыбаков - Три кольца (СИ) Страница 45

— А с чего дорога дальняя?

— Эх, Виталий, в чёрном теле тебе своих пацанов держать надо! В чёрном теле! — генерал повернулся в Терёшину. — Что, Валерка, начальника своего в неведении держишь?

— Не до того было, если честно, Михаил Александрович, — Гедеван ни капельки не смутился, — у нас тут у самих дым коромыслом и хай до небес. А испытания никуда не убегут.

— Так, Валера, что за испытания?

— Сегодня под Удомлей испытания НУРСов[121] закончили. — ответил вместо Терёшина генерал. — В аккурат в формате С-8[122] сделали. Топливо, конечно не фонтан, но параметры всего на двадцать процентов хуже, чем у довоенных получились, а если учесть что старые уже на складах залежались, то всего на десять.

— И сколько их таких хороших сделать могут? — сразу взял быка за рога Сибанов.

— Пока три десятка в месяц. С топливом затык — химики по объёмам не справляются. Да и зачем нам много? Или ваши «сороки» на хвостах опять какие-нибудь дурные вести принесли?

— К сожалению ты угадал, Миша, но давай, летуна нашего подождём, его это тоже касается.

После пятиминутного разговора ни о чём, дружеских подначек и шутливого пропесочивания «молодого», то есть Гедевана, дверь, наконец, открылась и к компании присоединился «винтокрылый бог Твери и всех окрестностей» (именно так его титуловал Андреич), полковник Трубников. В принципе, он мог быть и генерал-полковником, благо с главнокомандующим был на короткой ноге больше тридцати лет, с тех примерно пор, когда молодой Межников носил капитанские погоны, а сам вертолётчик — лейтенантские и только что прибыл в ЦБП на стажировку после училища. Но Сибанов потому главкома генералиссимусом и дразнил, что много лет назад, когда встал вопрос о карьерном росте довольно зло пошутил: «Если ты, Миша, себе сейчас сразу после капитана генерала присвоишь, то я тогда стану фельдмаршалом госбезопасности и тебе, чтобы меня снова обскакать, только и останется, как мундир генералиссимуса примерить». Вот так и стал Михаил Александрович Межников «генералиссимусом», для своих, конечно.

— Привет честной компании! — судя по голосу настроение у летуна было приподнятое.

— И тебе привет! — откликнулся главный Следопыт. — Что весёлый такой? Или уже в баре принял?

— Всё б, тебе напраслину на честных служак возводить, Андреич, — высокий и сухопарый полковник присел на диван рядом с Гедеваном. — Свой стакан я ещё на полигоне опрокинул, но то когда было… Так что господа хорошие не жидитесь, а налейте стаканчик коньячку в честь приятного известия!

— Валер, плесни господину Дуэ[123], но немножко, на пару пальцев. А ты, крылатый, не расслабляйся, потому как эта драгоценная жидкость, — Виталий покосился на стоящую на столе бутылку «Наири», — вполне может не в то горло пойти. И, соответственно, корм не в коня будет.

— Вот застращали, застращали, — скороговоркой ответил полковник, но рюмку опрокинул в рот торопливо, словно действительно опасался предсказанной Сибановым неприятности.

Последний же сопроводил залихватский приём алкоголя одобрительным кивком, дождался когда лётчик закусит и только тогда перешёл на серьёзный тон:

— Новости, собственно говоря, две — агентура скандинавов попробовала похитить Занозу и к нам едет посольство южан.

— Ох, ни хрена себе! — удивился Трубников, а вот генерал, поскольку о посольстве уже знал, прореагировал значительно более сдержано:

— Чего от Илюхи хотели? И, кстати, что это вы его самого сюда не притащили?

— Понимаешь, Миша, — вкрадчивым голосом ответил Сибанов, — мы потерпевшего нашего отправили куда подальше, во избежание, так сказать…

— Уж не посольство ли это самое встречать? — криво усмехнулся генерал.

— Приятно с тобой работать, Миша!

— Ты это уже скоро тридцать лет как твердишь, Виталя.

— Так как только ты поглупеешь, так я и перестану.

— Я тебя обязательно предупрежу… — генерал отхлебнул из фарфоровой чашки настоящий чай и продолжил: — А теперь расскажите господа Следопыты подробности. Страсть, как авантюрные приключения люблю.

— Если коротко, то наши северные соседи в результате многолетней операции вышли таки на «пасеку». Точнее — раскопали, на какой тропинке следы к ней искать. И попробовали Илюшку нашего в полон взять и расспросить со всем старанием, — несмотря на шутливость оборотов, лица всех слушателей были серьёзны и сосредоточены. — Мы, правда, сами его к ним аккуратно подводили, так что парень был на стрёме и вывернулся.

— А через кого они работали? — Межников задал вопрос, что называется, по существу.

— Я думаю. Миша, что погоняло «Дуб» тебе знакомо?

— Да уж, наслышан. То есть ребятки через него заходили?

— Нет, он сам оттуда. Мы, собственно говоря, на него ополчились, когда Валерка, — кивок в сторону Гедевана, — обратил внимание, что из наших не осталось практически никого, кто бы с ним работал. Что само по себе напрягает. А когда мы «гостей дорогих» с чувством распросили, то один из прибалтийских парнишек признался, что да — были таки заказы на «сырую работу». Так что действительно шкандыбалы хвосты подчищали качественно. По нашим нынешним прикидкам, настоящий Дуб с их помощью дуба дал лет пять назад, а потом под его личиной уже их человечек шалить начал.

— А может, и с самого начала он ихний был?

— Нет, не может, Василий ещё лет двадцать назад с Дубом контакты навёл, в общем-то наш первый «мирный договор» был, так что точно рокировочка была.

— Взяли страдальца?

— Соскочил. Очень красиво уход обставили… Кстати, Николай, — обратился Сибанов к Трубникову, — если тебе запчасти к «Ирокезу» нужны, можешь на мигаловском аэродроме пару горстей набрать.

— Вот даже как! — восхитился вертолётчик. — А что только запчасти? Целый взять не могли?

— Смогли бы, но военная фортуна, сам знаешь, девка такая… Капризная, стерва!

Межников молча сделал отхлебнул чаю, несколько секунд покатал жидкость во рту, проглотил, потом поставил чашку на стол и посмотрел на главу Следопытов:

— То есть я правильно понимаю, что вертолёт был только для прикрытия?

— Да, именно так.

— И, соответственно, игра пошла резкая.

— Совершенно верно! — Виталий Андреевич выбил пальцами дробь по столешнице. — Валер, давай-ка сюда диковинку!

Терёшин достал из портфеля небольшой свёрток и положил его на стол перед собой.

— Что там? — спросил Межников.

— А ты открой, Миша. Порадуйся.

Генерал аккуратно развернул бумажный кулёк.

— Твою мать! — выдохнул он, глядя на лежащий перед ним фрукт с далёкого юга и нашивки Королевских ВВС Швеции.

Глава 6

Город Михнево. 50 километров южнее Столицы.

— … Вы толком так ничего и не объяснили, полковник! Так — намётки и намёки сплошные. Может, более конкретно поговорим?

— Ага! Уф! Хорошо! — Удовиченко опрокинул на себя лохань холодной воды и теперь пыхтел и фыркал словно морж, вылезший на берег. Разговор продолжился и в парной, как говорится — без отрыва от производства.

— Что «уф»? — я сам окатился ледяной быквально минуту назад и отлично понимал состояние полковника, но не всё же гостям нам по ушам ездить и психологически давить.

— «Уф» — потому что хорошо! — рдея лицом, умиротворённо ответил полковник. — Больше двух недель к вам добирались, а в дороге какая на хрен баня?

— Обыкновенная, следопытская.

— Это как? — на лице Удовиченко явственно отразился неподдельный интерес.

— Да элементарно! Неужто не знаете?

— Может и знаю, но не знал, что она «следопытская», — мы устроились на лавке в предбаннике и наслаждались покоем, потягивая брусничный морс.

— Её раньше «индейской» ещё называли. — пустился я в объяснения. Ставите палатку, а ещё лучше — тент с пологами, что бы дно не попортить. Рассаживаетесь внутри. Камни в костре нагреваете, внутрь заносите и поддаёте, как обычно. Только лица отворачивать приходится — это если в маленькой делать.

— А, слышал я про такой способ. Но как-то не догадались сделать. Да и мыться не очень удобно.

— Это почему же не удобно? Камни в вёдра с водой — вот и тёплая. А основная грязь с потом сходит. У нас раньше в любом рейде баня в обязалово была — вместо дегазации[124].

Старик покачал головой:

— У нас в «горячие» зоны мало кто ходил, вот и не появилось привычки. Специфика… Да и ИПП[125] с ИДК[126] у нас хватало… — и после небольшой паузы неожиданно попросил: — Раскажи, как раньше в Москву ходили, Василич.

— С какой целью интересуешься, Сергеич?

— Я в столице только один раз и был, — грустно, как показалось мне, ответил пожилой вояка. — Как училище окончил на три дня приехал… Мир посмотреть, себя показать…