Сергей Жилин - Август Хромер Страница 45

Удивительно, что арестовав уже не меньше пары десятков сектантов, сантибы не могут ровным счётом ничего из них вытянуть. Ребята молчат, где нужно, как рыбы без языка. Похоже, очень преданы своему лидеру. Деньгами такого не добьёшься.

Или блюстители закона не тех арестовали. Возможно, на серьёзные операции специально отбирают самых идейно преданных людей, а наёмники выполняют грязную работу.

Следующей статьёй идёт заметка о заявлении министра внутренних дел, достопочтенного Димитра Фурьяже, о неоднократных попытках подкупить его неизвестными. По словам Димитра, где-то полгода назад странные личности предложили ему крупную сумму денег, и вот теперь ситуация повторилась буквально на днях. Своих требований, однако, неизвестные не назвали.

Ещё бы им называть – никакой язык столько не назовёт. Подкупив министра внутренних дел, можно творить в стране много всего такого, что запрещает такая интересная книжка, как Уголовный Кодекс. Он имеет столь сильное влияние на Сантиб и суд, что с его помощью можно безнаказанно провернуть практически любое дело.

Странно, что Димитр Фурьяже стал оглашать инцидент в газетах. Боясь наказания, неизвестные могут в следующий раз прийти к нему с линейным ружьём. Всё в Гольхе возможно.

Я отвлёкся от газеты и занялся чаем, чтобы тут же услышать хлопок двери в прихожей. Вернулся Истериан.

– Слава Богу, Август, ты оторвался от чтения той книжки! – вместо приветствия сказал мне длинноволосый полукровка, вваливаясь в гостиную.

– С чего ты взял, что я читал? – я заметно насторожился.

Истериан плюхнулся в кресло напротив:

– В окно видел.

– Через окно не видно мой рабочий стол.

Истериан, сделав хитрое лицо, которое ни один человек даже близко состроить не сможет, потрогал висок, намекая на Блуждающий Взор:

– Я очень старался, – иронично покрасовался мой друг, – Что читал?

– Географию, – хмуро соврал я.

– Судя по толщине, в книге полно карт, – Истериан сделал вид, что принял мою ложь, но по тону понятно, что он мне не верит.

Тут я заметил в руках у полукровки какую-то книгу, значит, он в самом деле был в библиотеке. Наведываться в хранилище знаний рано утром – это в его репертуаре.

– А что у тебя? – я кивнул на тонкий томик.

Мой товарищ обрадовано продемонстрировал книгу, держа её на вытянутой руке прямо у моего носа. На чёрной обложке красуется раскрытая ладонь и готические алые буквы «Хиромантия». Пособие для гадалок?

– Объяснишь, на кой чёрт тебе сдалась эта макулатура? – потеряв интерес, спросил я.

– Хочу кое-что понять, – полукровка налил себе чашку чаю, – Связанное с сектантами.

– Удиви меня… – я подстегнул товарища поскорее всё разъяснить.

– Хочу понять, почему именно мизинцы. Сектанты не отрезают других пальцев.

– Думаешь, это имеет большое значение?

– Не знаю, но не стоит отрицать.

Что ж, не уверен, что Истер найдёт хоть что-то интересное, но не стоит ему мешать. Возможно, он откопает какую-нибудь маленькую зацепочку, такую же маленькую, как и слух о связи Бликов с исследованиями профессоров университета… Как-нибудь следует рассказать Салли и двинуться в этом направлении, благо других у нас пока просто нет.

Истериан моментально погрузился в свою книжонку, сверяясь с оглавлением. А затем начал с силой листать страницы, чтобы поскорее добраться до нужной главы. На лице – знакомая маска учённого, корпящего над мудрыми письменами.

Я же, совсем позабыв неинтересную газету, посмаковал чай с песочным печеньем, наготовленным Арикой. Выпечка у служанки ничуть не хуже прочих блюд.

– Кажется, я нашёл то, что нужно, – пробубнил скрюченный над книжкой Истериан спустя десять минут вождения пальцем по строчкам.

Я промолчал, что мой друг расценил, как просьбу прочесть вслух:

– В хиромантии каждому элементу ладони даётся своя функция, своё значение. Немаловажным является и значение пальцев на руке. Если смотреть по длине, то сразу бросится в глаза, что средний палец гораздо длиннее, что определяет его главенство, а остальные, меньшие, группируются справа и слева от него. Поэтому нередко руку сравнивают с четырёхчашечными весами, где большой и указательный пальцы представляют чашки с одной стороны, а безымянный и мизинец – с другой.

Истериан украдкой посмотрел на свою ладонь, подвигал пальцами и продолжил:

– Здесь хиромантия соединяется с астрологией, подчиняя пальцы планетам: средний палец подчинён Кроносу (означающему неизменимое предопределение, судьбу), безымянный – Солнцу (роль человека в искусстве), указательный – Зувсу (отношение человека к разного рода почестям), большой – Фрутис (связан с чувствами) и мизинец – Гирмирию (расположение человека к наукам). [20]

Полукровка остановился и задумчиво подпёр голову кулаком. Я не мог дождаться от него ни слова в течение десяти минут, чего не сильно-то и хотел, но молчание затянулось:

– Ты узнал, что хотел? – ровным голосом спросил я.

– Нет, – не стал врать Истериан.

– Это всё, что там сказано?

– Конечно же, нет, – обижено принялся защищать книгу мой друг, – Тут ещё много всего, но дальше идёт, по большей части, про линии на пальцах, сгибы, длины фаланг… Думаю, если всё прочесть, найти что-нибудь занятное можно.

Отрадно, что Истер нашёл, чем заняться, хоть и довольно, на мой взгляд, бесполезным делом. Так он хотя бы будет меньше мешать.

– Не думаю, что сектанты руководствуются учениями гадалок, – вырвалось у меня.

– В то же время неясно, чем они вообще руководствуются, – Истериан расслабился в кресле, – Читал газету?

– Да.

– Порезали ещё троих, что для большой группировки ещё не так много. Вот только чего они этим добиваются? Для чего им нужны мизинцы?

– Для глупых ритуалов, – в моей голове давно поселилось именно такое объяснение происходящим убийствам.

Истериан категорически не согласен, что активно выразил всеми своими движениями головы, рук, плеч и прочего:

– Для ритуалов они могли бы и свои отрезать, я так думаю. Может, бусы или чётки делают?… Ну, на бутафории сдвинулись…

– Иными словами, без особого смысла?

Полукровка сильно задумался над этими словами, после чего выдал лишь:

– Возможно.

Мы прекратили обсуждение садистических проявлений сектантов и занялись добиванием чая и печенья. На улице становится всё пасмурнее, словно в и без того тёмные тучи подлили дёгтя. День обещает нам много воды и холода.

Лучше не думать о злосчастной погоде, что у меня отлично выходит за роялем. На ум ничего не идёт, кроме странноватых композиций с вертлявыми созвучиями и вечно меняющимися тональностями, похожими на хаос, заключённый-таки в кандалы порядка и чёткости. Мелодия не задерживается в ушах, действуя на слух, она продолжает движение в голову, вкручиваясь в самый мозг, чего ни одно другое сочетание звуков сделать не может. По крайней мере, ни одно другое не способно делать это так беспринципно.

Самое сложное произведение мне далось довольно легко, я даже не сфальшивил в том месте, где до этого делал это регулярно. Истериан сидит неподвижно с таким видом, будто готов прыгать и хлопать в ладоши, как маленький мальчик.

Меня остановили. Резко и неожиданно. Мощный стук в дверь сбил меня с ритма, и я вынужден был прерваться. На пороге уже околачивается гость, и я практически уверен, что знаю, кто это пришёл спозаранку.

Спустя всего полминуты я убедился, что был прав. В гости пожаловал детектив Салли Фер. Сегодня она надела клетчатый тёмный пиджачок и юбку-карандаш. По виду девушки можно предположить, что она с самого утра безостановочно бегает по городу.

– Доброе утро, мальчики! – поприветствовала нас Салли и присела на диван.

Я предпочёл остаться на стуле перед роялем.

– Ты, Салли, выглядишь вымотано, – заметил Истериан, – Что с тобой?

– Облетела полгорода! – стараясь выражением глаз выразить всю полноту своей усталости, ответила девушка, – Занималась допросами.

– Что это дало? – включился и я.

Салли сконфужено опрокинулась на спинку дивана, и тут подоспела Арика со стаканом холодной воды для неё. Отпив немного, детектив недовольно ответила:

– Представьте себе – ничего! За утро я успела допросить всех, чьи имена мы получили вчера вечером, но ни один из них не знал об артефакте, некоторым лишь был известен сам факт покупки.

– Либо кто-то из них врёт… – отметил я.

Девушка неопределённо махнула рукой и поджала губы:

– Я привыкла изобличать ложь, Август. Не думаю, что я столкнулась с бесподобным актёром, способным скрыть свои эмоции.

– Поверим тебе на слово, Салли.

– И что это означает? – спросил Истериан.

– А это означает то, что наша теория о замешанности в этом какого-то влиятельного махинатора не подтверждается, но это пока, – задумчиво проговорила Салли, вперив взгляд в потолок, – Мы, как и все, могли упустить ещё одну личность, с которой покойный Борн был знаком.