Вадим Полищук - «Гремя огнем». Танковый взвод из будущего Страница 45

Но были и недостатки. Рама была низковата. Для европейских дорог клиренса хватало, а для российских — нет. Сохранилась цепная передача на задние колеса. Эпопея с карданной передачей трактора объяснила, почему европейские производители машин не спешат применять столь прогрессивное новшество.

За всеми хлопотами с неизбежностью парового катка надвинулся новый, 1908 год. В конце декабря Сергей обратил внимание, что Кондратьев на утреннем разводе чем-то озабочен. Изучив характер капитана, он предположил, что тот получил плохие известия. Так и оказалось.

— Сергей Николаевич, у меня плохая новость.

— К нам едет ревизор?

Капитан шутки не принял и ответил вполне серьезно:

— Хуже, к нам едет Леруа.

— Вот так сюрприз! А зачем?

— Вот об этом меня уведомить как-то забыли. Впрочем, до Рождества он здесь вряд ли появится.

А это что? Генерал Редигер разбирал пришедшие с последней почтой бумаги. Арткомитет ГАУ просит содействия в организации конкурса на разработку трехдюймовой фугасной гранаты. Предполагаемые участники — «Крупп», «Шнайдер», «Виккерс». Хороший выход для экономии времени, но потом придется платить победителю огромные деньги и переносить чужую технологию на русские заводы по производству боеприпасов. А это опять время и деньги. Кстати, сколько там предполагается иметь снарядов на одну трехдюймовую пушку? Всего тысячу. Надо бы увеличить до тысячи двухсот, а лучше до полутора тысяч, но все опять упирается в деньги. А с конкурсом нужно поступить следующим образом…

Две недели спустя в Арткомитет от имени министра был доставлен обычный четырехпатронный ящик для «трехдюймовки». И явно не пустой. Вскрыв его, члены комитета увидели четыре патрона с уже готовыми гранатами. Маркировка была полностью стерта. В сопроводительном письме от министра рекомендовалось конкурс не проводить, а взять за образец присланные гранаты и наладить их производство. После некоторой перепалки в комитете так и поступили.

ГЛАВА 9

— Господа, я не спрашиваю вашего мнения, зачем такое оружие нужно русской армии! Меня интересует, какой из двух образцов вы рекомендуете к принятию на вооружение?

Капитан и полковник переглянулись. Ответственность на себя взял Филатов, как старший по званию и должности.

— Второй, Ваше высокопревосходительство, тот, что с откидным металлическим прикладом.

— Обоснуйте, господин полковник, — потребовал министр.

— При почти одинаковой дальности прицельной стрельбы, второй образец легче, имеет меньшую скорострельность, что благоприятно сказывается на расходе боеприпасов. Его рожковый магазин снаряжается намного проще и быстрее. У него надежный предохранитель. Практически все его детали, за исключением ствола и затвора, изготавливаются из стального листа одной толщины, основной способ соединения деталей — сварка. Только ствол и затвор требуют специальных технологий. А поскольку длина ствола всего восемь дюймов, его вполне можно изготавливать из бракованных стволов трехлинейных винтовок. Таким образом, затраты металла и станочного времени при производстве данного образца ожидаются в три-четыре раза меньше, чем трехлинейной винтовки.

— А недостатки у него есть?

— К недостаткам, Ваше высокопревосходительство, можно отнести отсутствие режима одиночного огня, каковой имеется у первого образца.

— Значит, второй, — принял решение министр. — Что потребуется для организации производства опытной партии?

На этот раз первым выступил капитан Федоров.

— Ваше высокопревосходительство, основные преимущества этого образца заключаются в максимальной приспособленности к массовому производству. Для этого потребуется стальной лист толщиной в одну двенадцатую, прессы, изготовление штампов займет много времени. Сварку в оружейном деле сейчас никто не применяет, также потребуются опыты и время.

— Жду от вас смету и список необходимого оборудования.

Министр поднялся, давая понять, что прием закончен. Тем не менее капитан Федоров все-таки отважился задать министру вопрос:

— Ваше высокопревосходительство, но зачем нашей армии автоматическое оружие с прицельной дальностью триста шагов?

— Господин полковник сказал, что вместо одной трехлинейной винтовки можно получить три-четыре автомата при тех же затратах. Сейчас в нашей армии становится все больше солдат, которые непосредственного участия в стрельбе по неприятелю не принимают. Связисты, артиллеристы, обозники, а вооружать их чем-то надо. Они-то и получат данное оружие. И расход патронов будет небольшим, потому как стрелять им придется от случая к случаю.

— Ваше высокопревосходительство, но наши оружейные заводы полностью покрывают потребность армии в винтовках, — не унимался Федоров, — а моя автоматическая винтовка…

— К вашей винтовке, господин капитан, мы еще вернемся, а пока что извольте выполнять.

— Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство, — вытянулся капитан.

После долгих мучений с подбором сталей и режимов термообработки ручные пулеметы наконец-то начали выдерживать по тридцать тысяч выстрелов без серьезных поломок. Можно было передавать их на войсковые испытания и думать о массовом производстве, но все упиралось в финансы. Только-только выделили средства на строительство в Туле при содействии фирмы «Виккерс» цеха по выделке пулеметов, как опять предстоят немалые расходы.

Тяжело вздохнув, министр взял в руки следующую бумагу.

Леруа действительно приехал неделю спустя после Рождества. Новая, хорошего тонкого сукна шинель подчеркивала принадлежность капитана к армейской аристократии. В роту он прибыл вместе с Кондратьевым, но ротный командир всем своим видом показывал, что к миссии штабиста он никакого отношения не имеет и только выполняет распоряжение вышестоящего начальства.

Сергея капитан нашел в мастерских, там как раз завершали регулировку тяг бортовых фрикционов.

— Рад вас видеть, Сергей Николаевич! Только что же это вы все своими руками, для этого нижние чины существуют?

— Не могу сказать, что наши чувства взаимны. Извините, руки не подаю. — Сергей демонстративно вытер грязные руки тряпкой. — А что касается неподобающего отношения…

— Ну что же вы так сразу, Сергей Николаевич, — не стал обострять капитан, — я к вам совсем по другому вопросу. Где мы можем поговорить?

— В ротной канцелярии.

Леруа отправился в канцелярию, а Сергей остался, чтобы переодеться. К нему подошел Ерофеев:

— По наши души?

— Скорее, по наши с Мирошкиным. Вы ему не интересны.

— Держись, лейтенант.

— Черт не выдаст…

— Леруа не съест, — подхватил Иваныч.

Разговор вышел долгим и тяжелым. Леруа пер как «тигр» и давил, давил, давил.

— Господин капитан, от имени взвода я заключил с вами соглашение: мы — даем вам военную информацию, вы — не требуете от нас политической. И до сих пор мы четко выполняли это соглашение…

— Это если не считать прошлогоднего побега, — вставил шпильку Леруа.

— Никем не доказано, что Малышев и Панкратов бежали, чтобы предупредить вождей революции об опасности.

— Бунтовщиков, господин подпоручик, называйте вещи своими именами. И бросьте свою демагогию. И вы, и я прекрасно понимаем, зачем и куда они побежали. И помните, вы присягу давали перед богом, — напомнил капитан.

— Пришлось принять, — огрызнулся Сергей, — давили очень. А до этого я еще одну присягу давал.

— А эта, стало быть, уже и не считается?

— Стало быть.

— А если я вас арестую?

— И что, пытать будете? А если я не те фамилии назову, как проверите?

Разговор зашел в тупик Капитан постучал пальцами по крышке стола. Потом, приняв решение, поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Зря вы так, подпоручик, я ведь все равно узнаю.

— Честь имею, господин капитан.

Сергей попытался лихо щелкнуть каблуками, но вышло не очень. Повернувшись через левое плечо, он с облегчением покинул канцелярию.

Капитан Леруа отступил, но не успокоился, и следующую его мишень предугадать было нетрудно. Сергей хотел предупредить Мирошкина, но не успел. На следующий день подпоручик прибыл на службу в крайне расстроенных чувствах, что явно читалось у него на лице. Сергей затащил его в свою каморку и начал проводить разъяснительную работу:

— Держись, ничего тебе Леруа не сделает, руки коротки.

— Не могу больше, — схватился за голову Мирошкин, — он давит и давит, давит и давит. И она, она тоже вместе с ним. Грозится к родителям уехать и дочку забрать.

— А ты что хотел? Извини, друг, но Елизавета твоя — не декабристка. Или ты забыл, кто ее в Годзядань привез вместе с подругой?

— Так что же мне делать?

Сказано это было с таким отчаянием, что Сергей забеспокоился за Мирошкина всерьез. Возникла мысль под каким-нибудь благовидным предлогом изъять у него наган, а то еще себе в лоб пулю пустит. Или в лоб Леруа. Ни тот, ни другой исход Сергея не устраивали. Не придумав, как забрать револьвер, Иванов прибег к уговорам: