Долг Лорда (СИ) - Нетт Евгений Страница 45

Авалон был практически убит мною, а его сущность — поглощена и готова к использованию в качестве топлива для прорыва на следующий ранг, когда вернувшее свой изначальный оттенок небо захватило золотое сияние столь интенсивное, что даже отсюда мне было больно туда смотреть.

Золото. Специфический цвет, которого в таких масштабах достичь могли очень и очень немногие. Из моего окружения — одна лишь Кей, и то только после покорения глаз. Могла ли она прорваться во время боя? И был ли этот бой? Ведь если Дарих всё там порушит и всех убьёт, то ему просто нечем будет мне угрожать, а я стану тем врагом, что будет преследовать его до конца своих дней.

Палач был прав в одном: меня ограничивают привязанности, но это благо и для меня, и для тех, кто, потенциально, может стать моим врагом. Исчезнут ограничения — и у меня не останется ничего кроме мести. Понимает ли это Дарих? Не может не понимать. Хочет ли он этого? Точно нет. Убив дракона, он лишил самого себя страховки: паду я, падёт он — и канал уже никто никогда не восстановит. А, возможно, хватит и одной лишь моей смерти, так как я догадывался, что ему нужна не просто моя жизнь, за которой он мог прийти лично и играючи её отнять.

Послать меня восстанавливать канал, сохранив жизни тем, кого я готов защищать любой ценой — вот и весь план. Простой и надёжный, ведь если не справлюсь я, то он всегда сможет подготовить Астру.

Сука.

Очередная часть души Авалона оказалась оторвана от основного тела, а я — пошёл в последнюю атаку, рассчитывая закончить бой здесь и сейчас. Чем быстрее я справлюсь здесь, тем быстрее вознесусь и смогу вступить в бой с Дарихом. И пусть мои шансы в прямом противостоянии будут не такими уж и большими, но просто бросить на растерзание Великий Дом я был не готов.

Словно девятый вал, пространство моей души хлынуло вперёд, расколов принявшую форму летящего в пустоте астероида душу Авалона на несколько частей. Стоило этому случиться, как по ушам ударил его отчаянный то ли крик, то ли визг, а мгновением позже я уже вернулся в реальный мир. Выжатый, словно лимон, но удовлетворённый победой и готовый двигаться дальше.

Кэл всё ещё сражался с Авалоном, всё так же медленно, но уверенно завоёвывая преимущество. Ни на первый, ни на второй взгляд помощь ему была не нужна, так что я просто и незатейливо уничтожил сердце и мозг трупа, а браслет, валяющийся внизу, на земле, растёр в труху вместе с рукой Авалона. Ваарона Кэл прикончит — в этом можно не сомневаться.

Значит, от меня требуется лишь шагнуть на следующий ранг. «Лишь», ха. Да если бы это было так просто…

Но я справлюсь.

Просто не могу не справиться!

Остатки тела Авалона полетели вниз, к земле, а энергия, в которую превратилась захваченная присутствием Марека душа надавила на плечи, мягко указывая, что мне тоже не стоит задерживаться в воздухе. Начав снижение, я всё яснее понимал, сколь огромные объёмы маны кружат вокруг меня. И вся эта сила, от и до, принадлежала Мареку, решившему превратить саму свою суть в топливо для моей эволюции. Авалон был приятным, но небольшим дополнением, призванным увеличить мои шансы забраться в ходе ритуала повыше. И так как сейчас мне была важна каждая крупица силы, брезговать и отказываться от такого дара я не собирался: плевать, что он был тем ещё куском дерьма. Теперь это всего лишь мана, пусть и несущая в себе что-то такое, неприятное.

— Кэл, выиграй мне время! И не суйся к городу — там маг, не уступающий по силе многим королям демонов!

В очередной раз столкнувшись со зверолюдом, друг нашёл меня взглядом и коротко кивнул, тем самым уверив меня в том, что он всё услышал.

А я тем временем опустился на землю, и кружащие вокруг потоки маны, будто повинуясь чьей-то беззвучной команде, хлынули ко мне, впитываясь в тело. Больно не было, но мир вокруг начал темнеть, и, в конечном итоге, я потерял сознание…

Со скоростью, которой позавидовали бы и быстрейшие из императоров, Кэл преследовал из последних сил пытающегося отбиться мага. Всё, начиная от брони и заканчивая копьём героя было покрыто сажей и выщербинами, оставленными смертоносной магией ветра. Ваарона прозвали Секущим не за красивые глаза, ибо он действительно умел и любил сражения.

Правда, с превосходящим его наголову противником он встретился впервые, так как иначе объяснить ту панику, что объяла мага, было невозможно. После того, как Золан расправился с его напарником и лишил их единственного имеющегося пространственного артефакта, Ваарона словно подменили. Он всё чаще ошибался, не проявлял сколь-нибудь значимой инициативы, а каждый его шаг лишь приближал неизбежную смерть.

Жалеть его после того, как вдалеке раздался уже второй по счёту взрыв, способный снести с лица земли целый город, он не собирался. Кэл всецело разделял желание друга отомстить, но ничем не мог помочь в бою против того, кто, со слов Золана, был сильнее многих известных королей демонов.

Зато он мог обеспечить другу защиту, покуда тот занят продвижением на следующий ранг. Объёмы магии, видимые и ощущающиеся безо всяких способностей к магии, Кэла откровенно пугали, но пока он был слишком занят противником, чтобы хотя бы примерно прикинуть, сколь огромной мощью будет обладать Лорд Великого Дома после того, как завершит впопыхах подготовленный ритуал, в котором в качестве источника силы использовались не артефакты и части магических зверей, а тело и душа разумного иномирца.

Брошенным копьём разбив очередное заклинание-ловушку, Кэл стремительным и хищным движением сблизился со своим оппонентом, впечатав тому в подбородок пышущий праной кулак. Секунда — и копье, оказавшееся за спиной зверолюда, вернулось, попутно распоров тому кожу на спине. Кэл имел все шансы покончить с магом одним-единственным ударом, но из-за оригинального стиля ведения боя последнего опасался это делать, отдав предпочтение планомерному выматыванию. Рана здесь, рана там — и меньше чем через минуту бездыханное тело уже будет лежать на земле далеко внизу, и, что особенно важно, без лишних рисков.

Ярость, вызванная тем, что подлый враг ударил по близким Золана, не была способна помутить разум многое повидавшего героя, человека, на чьих руках было больше крови, чем у кого-либо ещё из ныне живущих. Ведь только он записывал на свой счёт не только лично убитых врагов, но и союзников, которых он мог защитить — но не сделал этого по тем или иным причинам.

Началось это с того дня, когда Кэл в страшном бою потерял своих женщин, а вместе с ними и всякое желание наслаждаться жизнью так же, как раньше.

Вспыхнувший на мгновение гнев заставил прану ускориться стократно, и неожиданный даже для самого копейщика выпад поразил Ваарона, и, на этот раз — точно в сердце. Глаза отметили слабость, а тело самостоятельно, в обход разума, нанесло удар. Если Кэл в этой жизни чем-то и гордился, то лишь своими инстинктами и рефлексами, которые не упали на него с неба, а сформировались и отточились в десятках и сотнях сражений, в которых поражение означало бы смерть.

— А… Кх-х…

Бесконтрольно хлынувшая из тела зверолюда мана начала рвать его собственное тело на лоскуты, отчего вместо слов из глотки мага вырывались лишь невнятные хрипы. Кэл, прождав чуть больше секунды, стремительным рывком приблизился к Секущему Ветру — и, коротко замахнувшись, снёс ему голову, отправив тело в непродолжительный полёт прямиком к перепаханной, напоминающей поле боя земле.

Несмотря на то, что сражались императоры преимущественно в воздухе, следы ожесточенной схватки можно было заметить повсюду.

Проводив взглядом безжизненное тело вплоть до самого момента падения, герой длинным выпадом послал вниз волну праны, превратившую труп в фарш. Теперь никто не смог бы распознать в мертвеце не то, что Ваарона Хмеля, но и даже гуманоида.

Проконтролировав смерть врага, Кэл обернулся — и пристально посмотрел на Золана, окружённого яростно кружащей вокруг него маной. Тело демона казалось ничтожно маленьким на фоне устроенной им же бури маны, но это лишь подтверждало истину, известную каждому жителю этого мира с рождения: вне зависимости от твоего пола, внешнего вида и физических кондиций, ты можешь стать по-настоящему сильным. Кэл ценил эту особенность сего мира больше прочих, так как в прошлой жизни ему пришлось многого натерпеться от «элиты», от тех, кто считал себя лучше по праву рождения. На деле же эти ублюдки оказались самыми обычными людьми, состоящими из точно такой же плоти и крови.