Глеб Дойников - «Все по местам!» Возвращение «Варяга» Страница 46

— То есть за двое суток «Адзума» в принципе не могла дойти до Сасебо и вернуться обратно. Какой ближайший порт мог обеспечить Камимуру углем и мелким ремонтом?

— Хасидате, но он не предусматривает базирование броненосных кораблей, там нет боеприпасов для главного калибра… Да «Адзумо» же после боя шел с повреждениями и неполным боекомплектом! У него времени было только-только раненых сгрузить и на перехват пойти!

— Ну вот, не прошло и полгода, как вы поняли то, что должны были понять сразу, как только опознали противника. Вы все еще считаете, что Николай Готлибович — человек, способный на неоправданный риск? Или согласитесь с моим мнением, что капитан 2-го ранга Рейн умеет думать и принимать решения?

— Всеволод Федорович! Ну не было у нас шансов догнать «Адзумо»!

— Броненосный крейсер, вернее броненосец 2-го ранга, крейсер 1-го ранга и вспомогательный крейсер против броненосного крейсера противника, имеющего ход не более 15 узлов, проблемы с управлением и нефункционирующую кормовую башню главного калибра. Вы рапорт Рейна читали? Он на своей 19-узловой «Лене» с полупустыми угольными ямами догнал. А вы на 19-узловой «Авроре» с ямами почти пустыми, значит, «шансов не имели»? Добить его было бы сложно, но, наверное, все же возможно. Это орден святого Георгия как минимум для вас и гвардейское звание для корабля по статуту. А умело составить представление — так, глядишь, и орлы на погонах заведутся. У меня вот завелись в подобной ситуации.

— Всеволод Федорович! Да один снаряд главного калибра «Адзумы» — и мой крейсер пойдет на дно! Вы поймите меня…

«Бесполезно. Гнать? Торопиться не будем. Пока просто в отпуск по болезни. Скорее всего, типичный представитель породы „командиров для мира“, увы, именно их и штампует сейчас система, негативный отбор. Сам-то он в этом, может, и не виноват, но мне на мостике „Авроры“ такой деятель на хрен не нужен».

— Иван Владимирович, на мой взгляд, вы БОЛЬНЫ. Сейчас вас доктор осмотрит, если я прав, лекарства пропишет, подлечит. В Крыму отдохнете, поправитесь и вернетесь.

— Всеволод Федорович! Я…

— Вы свободны, вот направление к врачу. Он вас осмотрит и скажет свое мнение о состоянии вашего здоровья. Если вы здоровы — вернетесь к исполнению обязанностей командира крейсера. А с больного человека — какой спрос.

Когда обескураженный Сухотин покинул кабинет, Руднев снял трубку телефона.

— Коммутатор? Медчасть! Добрый день, Вячеслав Степанович, Руднев беспокоит. Сейчас к вам подойдет каперанг Сухотин. Есть у меня подозрение, что у него нервное расстройство на фоне общего истощения организма. Длительный переход в тропиках, нервное напряжение, бой этот неудачный. Просто перенапрягся человек. Вы его осмотрите и, если мои подозрения подтвердятся, устройте Ивану Владимировичу отпуск по состоянию здоровья на полгода… Крым или Кавказ. Отдохнет человек на курорте, подлечится. А там, глядишь, и вернется к исполнению обязанностей… До свидания!.. И вам не болеть.

— Коммутатор! «Корейца»!

— Вахта! Командующий эскадрой на проводе. Связь с командиром корабля!

— Добрый день, Павел Андреевич! Руднев беспокоит. Скажите, на ваш взгляд, старший офицер Засухин способен командовать крейсером?.. А Анатолий Николаевич подготовил себе замену? Да, открылась вакансия, но вы ему не говорите, просто вечером направьте ко мне, чаи погоняем, поговорим…

После решения кадрового вопроса с «Авророй» и распределения работ на кораблях на первоочередные и «терпящие отлагательства» (в последний пункт опять попал ремонт трофейного японского эсминца, уже получившего имя «Восходящий», но опять выброшенного из дока — ремонт крейсеров был приоритетной задачей) настало время главного — планирования будущих операций.

В который раз Петрович поймал себя на том, что он полностью сменил приоритеты. То, что в Москве перед компом казалось самым главным — перевооружение кораблей и смена тактики, сейчас стояло на последнем месте в списке приоритетов. Ну какой смысл перевооружать корабли и мечтать о красивых и эффективных маневрах при таком уровне подготовки матросов и командиров? Первым все равно, из чего промахиваться, из старой восьми-дюймовки или новейшего орудия Армстронга, а вторые… Тут еще хуже. Только на обучение сносному маневрированию ВОКа ушло почти полгода. А теперь, с приходом «Осляби» и «Авроры», надо начинать мочало сначала… Напиться, что ли? Так и это нельзя, сегодня еще в штабе веселье предстоит…

— Господин адмирал, к вам Лейков, прикажете пустить? — раздался из приоткрытой двери голос вестового.

— Да, конечно… — задумчиво потянул Руднев, прикидывая, что именно могло понадобиться от него человеку, который, собственно, и заварил кашу с перемещениями в прошлое.

До сегодняшнего дня лже-Лейков старался не попадаться на глаза адмиралу без крайней необходимости. Так что его визит был для Руднева сюрпризом и весьма интриговал. После должного приветствия бывший профессор перешел к делу.

— Всеволод Александрович, это вы в Питер Вадику отправляли мои соображения по поводу того, чем я могу помочь Русскому флоту?

— Ну, положим, не «Вадику», а доктору Банщикову, лицу, приближенному к императору, отцу русского дворянства и тому подобное, не забывайтесь. Да, отправлял, для участия в умственном штурме, что мне одному-то голову ломать, а в чем, собственно, дело? Только быстро, у нас в штабе через час кое-что запланировано, опаздывать никак не могу.

— Это для вас он «особа приближенная», а я его с пяти лет знаю… На глазах вырос, можно сказать. Но не суть. Просто ему моя идея с магнитными минами понравилась, и он…

— Стоп. В эту войну нам это физически не успеть, это же на годы работа. Дай бог к Первой мировой поиметь работающий образец, достаточно компактный для установки в мину. Ну ведь обсуждали мы это уже с вами! Чего опять по второму разу…

— Нет, я не про мину. Просто нашему мальчику, — Руднев поперхнулся чаем и сделал мысленную заметку обязательно напомнить Вадику, кто он есть такое, по версии Фридлендера, — пришла в голову интересная идея, как можно эти наработки использовать при дворе.

— Что??? Использовать магнитные мины? При нашем дворе? Нет, я, конечно, и сам готов там половину персоналий перемочить, но ведь они-то, в отличие от кораблей, магнитного поля Земли не возмущают. Только народные массы своим образом жизни и жадностью, ну точно наши олигархи XXI века…

— Не, нет, не мины, конечно, магнитный колебательный контур. У него, кроме мин, есть еще пара интересных применений, вот о них меня Вадюша в телеграмме и спросил. Но чтобы это собрать, мне надо быть в Питере самому. Может, отпустите?

Спустя полчаса, взяв с Лейкова клятвенное обещание закончить модернизацию радиостанций на всех кораблях эскадры перед отбытием в Питер, Руднев в принципе согласился на его отъезд в столицу. Дело, если оно выгорит, и правда того стоило.

А во Владике Лейкову больше работы не оставалось, даже подшипники на «Варяге» могли поменять и без него. Это же не радиотехника, а простая паровая машина тройного расширения, по ней и тут спецов хватает…

— Дым на зюйд-ост!

— «Варяг» и «Богатырь» — на пересечку, — мгновенно отреагировал Небогатов.

— Вспомогательный крейсер, «Ниппон Мару». Уходит на ост на 17 узлах, что-то телеграфируя.

— Догнать и немедленно потопить, пока он на нас Камимуру с Того не навел! — продолжал командовать Николай Иванович.

— Еще дымы, на этот раз норд-вест!

— Так, бронепалубники у нас не успеют, «Громобой»?

— Ему еще пары в котлах полного хода надо разводить, — осторожно напомнил адмиралу свежеиспеченный начальник штаба Николай Николаевич Хлодовский.

— А почему у нас всего в двух сотнях миль от Рюкю броненосные крейсера идут с холодными котлами полного хода? Они что, на прогулке?? — сорвался Небогатов.

— Так вы же сами еще вечером отдали приказ «идти экономичным ходом», а отмены так и не последовало.

— А кроме как у меня больше ни у кого головы нет? — злился уже скорее на себя самого Небогатов.

Пока адмирал был занят самобичеванием, а на «Громобое» разводили пары в холодных котлах, дым на норде материализовался в эскадру из четырех быстроходных броненосцев, о чем и последовал доклад. Адмирал приказал уходить от них на зюйд, надеясь соединиться с ушедшими за японским дозорным бронепалубниками. Но спустя еще четверть часа последовал новый доклад.

— «Варяг» сообщает по радиотелеграфу, что утопил «Ниппон Мару» и теперь возвращается вместе с «Богатырем», но за ними гонится Камимура с пятью броненосными крейсерами!

В результате не слишком удачного маневрирования Владивостокский отряд оказался между молотом и наковальней. Попытка прорыва мимо крейсеров Камимуры привела к очередному попаданию в злосчастную носовую оконечность «Осляби». Ход броненосца упал с семнадцати до четырнадцати узлов, и броненосцы Того на горизонте стали явственно приближаться. У более быстрых броненосных крейсеров еще был шанс уйти, но Небогатов отказался бросать «Ослябю» на съедение. Последовавший бой ВОКа с объединившимися силами Того и Камимуры, в котором русские крейсера постепенно избивались до состояния полной небоеспособности, был прерван Рудневым.