Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 1(СИ) Страница 49

Полковник посмотрел сначала на лейтенанта, потом на Шило, старшего прапорщика. А глаза такие — честные-честные…

— Ну, вот что — сказал полковник — сюда с инспекторской поездкой генерал армии Дубынин собирается. Если у вас тут контакты хорошие, так и передайте по цепочке — пусть порядок наведут, оденут форму как положено, свинарник тут подразгребут. Все лишнее с глаз подальше уберут. И пусть сейчас же приступают. Дубынин внезапные проверки уважает, в любой момент нагрянуть может.

— Есть! Разрешите исполнять?

— Валяйте.

Призвав к порядку разложившихся от непосредственной близости капитализма десантников, тронулись дальше. Город был совсем близко — чужой, разросшийся, окруженный контейнерами и машинами самопального базара. Бойцы ОКСВ называли афганские города и кишлаки «муравейники» — очень метко.

— Давай, вправо. Еще раз вправо — командовал Цагоев, как будто был тут и не раз. Пикап медленно тащился по улицам, запруженным машинами, ослами, людьми. Дороги тут были относительно пристойными, душни не было. До того, как капитально прищучили Пакистан — тут даже пятерки не было, понимали — верная смерть.

— Теперь налево. Посигналь.

Пикап остановился около крашеных зеленой краской ворот виллы. Прилично по местным меркам — но точно таких же целая улица, стоят, отгородившись дувалами от остального мира. Обычно хватает…

— Как сигналить?

— Просто посигналь.

Скворцов отбил клаксоном на всю афганскую улицу бессмертный ритм «Спартак-чемпион». Цагоев поморщился.

— Я сказал посигналь, а не похулигань.

Ворота открылись. Скворцов не торопился нажимать на газ.

— Давай. Свои.

Заехали. Двое нафаров с автоматами за спиной — пять и сорок пять, а не семь и шестьдесят два как у афганцев — сноровисто закрыли дверь. Они были не в форме — а в привычной для афганцев одежде.

— Стой здесь. От машины не отходи…

— Есть. Готовность?

— Как обычно.

За спиной — Шило не отходил от пулемета. ДШК — если что эту халупу по кирпичам разберет.

Невысокий человек в чалме и с автоматом Калашникова на груди поверх китайской разгрузки — появился в дверях виллы. Увидев гостя — передвинул автомат за спину.

— Ас саламу алейкум, дорогой — заговорил он — как жена, как дети, как здоровье. Так давно тебя не видел.

— Ва алейкум ас салам, Джафар. Давай, зайдем в дом, что ли. Посидим, о жене, о детях поговорим.

— Пошли, дорогой, пошли. Плов будем кушать, арбуз будем кушать, мне такого барашка привезли, ай, дорогой…

— Пошли, пошли…

Внутри виллы, которая являлась одной из нелегальных точек советского ГРУ, о которых знали лишь люди с особым допуском, собеседники сбросили свои маски. В конце концов, оба они были советскими офицерами и то, что Джафар был всего лишь майором — значения не имело. На этой точке — хозяином был он.

Точка эта — проходила по документам как «точка двадцать два» и была предназначена для того, чтобы поддерживать агентурно-боевые операции в приграничной полосе и за границей, на территории Пакистана. Дезинформация, саботаж, разведка и спасение пленных, ликвидация особо опасных бандглаварей. Афганцы об этой точке не знали, у них была здесь своя сеть. В случае нападения — эта точка должна была стать центром кристаллизации сопротивления и источником информации для Москвы. После мятежа — никому из афганцев уже не доверяли.

— Пять и сорок пять? — кивнул Цагоев на оружие.

— Отстал от реальности — пояснил хозяин дома, который зарос бородой, но ухаживал за ней, не так как моджахеды — здесь всем афганцам пять сорок пять раздали. Двадцать тысяч стволов.

— Зачем?

— Первое — с той стороны семь и шестьдесят два идет, пополнять припасы за наш счет они уже не смогут. Второе — чтобы не произошло потом, тот, кто будет здесь властвовать, придет к нам с поклоном — дайте патронов. Политика…

— Дело тонкое. Как сам?

— Норма.

— Что слышно?

Из-под курпачи — хозяин дома достал трофейную карту, которая была изъята у моджахедов. Карта была испещрена пометками.

Следующие полчаса — двое офицеров ГРУ обсуждали положение на месте. Цагоеву — не было никакой нужды что-то перерисовывать, он знал свою память и знал, что по возвращении в Москву, в Балашиху сможет вспомнить все и перебросить обстановку уже на нормальную карту для доклада. Рисовать — последнее дело, бумага может попасть не в те руки. А вот сам Цагоев не в те руки попасть не мог — всегда носил с собой гранату.

Обстановка была скверной — но не такой, как была еще год назад. Просто скверной в смысле беспокоящих действий. Моджахеды власти в городке не имели, власть имел местный племенной совет, в котором коммунист был только один и сидел он всегда — напротив местного муллы, который в восемьдесят четвертом потерял сына на войне против шурави. Племенной совет решения принимал очень осторожно, в городе кого только не было, но в одном он был един — пришлым здесь делать нечего. Поэтому, моджахедам, по привычке приходившим подхарчиться — здесь ловить было нечего.

Бандгрупп в самом городе было две. Одну возглавлял человек по имени Атабай, это было или имя, или кличка — никто не знал. Из непримиримых, раньше воевал за Халеса. Находился на нелегальном положении, в городе у него было немало родственников, а устраивать массовый шмон было чревато. По неофициальной договоренности — в городе он не гадил, обстреливал колонны на дороге. В группе было три неплохих снайпера. Последняя попытка поимки банды, предпринятая меньше месяца назад провалилась.

Вторую банду возглавлял Багаутдин — человек здесь известный, у него отец был купцом до революции, погиб при режиме Амина. Этот — был то по ту сторону границы, то по эту, не гнушался действовать в городе. Местные к нему относились негативно-настороженно. В группе как минимум двадцать человек, ходят под видом беженцев и прочего перекатного люда. Джафар имел план по его поимке, но пока не реализовал.

С той стороны было все намного сложнее. Прямо на границе стояли румыны — оно и понятно, кусок то тут лакомый. Во главе — сейчас майор Педеску. Три бронетранспортера, несколько внедорожников и грузовиков, до роты пехоты. Коррупционер такой, что свет не видывал. Все, что он контролировал — это погранпереход.

— Вот что… — сказал Джафар, по кавказской привычке цокнув языком — есть подозрение, что этот Педеску стучит тут кое-кому.

— Кому?

— Конторе глубокого бурения.

Цагоев вскинул брови.

— Почему так считаешь?

— Да ходят тут всякие. У самого рынка контора.

Понятно, явка КГБ.

У КГБ и ГРУ дела совсем не ладились. КГБ курировал сам Алиев, Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Соколов — был Маршалом и членом Политбюро, весомой фигурой, к тому же — его поддерживал Соломенцев, как противовес Алиеву. Не раз и не два любой кгбшник мог вспомнить, как его подставили военные и наоборот. Передача КГБ трех дивизий и ускоренное их превращение в ударные силы наподобие дивизии Дзержинского — тоже не радовало и не добавляло теплоты. Поэтому — КГБ и ГРУ информацией не делились и старались держаться друг от друга подальше. Иногда и подставляли друг друга.

— Конкретно?

— Какое-то движение было на границе. Здесь от конторы человек десять было, не меньше. Я счел нужным не лезть под ноги.

— Когда это было?

Джафар пожевал губами.

— Двенадцатого.

О как!

— Есть что? — проницательно заметил Джафар.

— Есть. Разгребать нам. Ты слышал — Наджибуллу грохнули.

— Застрелился…

— Да какая разница… — досадливо проговорил Цагоев — в любом случае, налажали. Но там еще другого дерьма полно.

— Какого дерьма? КГБ похоронить не может?

— Не в этом дело. Суть в чем — того дня через границу прошел американец. Понял? Не агент — а конкретный американец.

— Резидент?

— Скорее всего. Гэбэ — взяло его на контакте с людьми Наджиба и потом обложило Наджиба как волка — но тот предпочел пусть пулю в висок. Агент остался. Теперь игра пойдет от него.

— А ты откуда знаешь?

Цагоев невесело усмехнулся.

— Меньше знаешь, дольше живешь, Джафар, верно?

— Верно.

— Короче — от меня что?

— Обеспечить визит. Есть данные. Что духи что-то готовят. Провокацию, не провокацию — что угодно. Дубынин три шкуры сдерет.

— Что-то намечается? — понял усатый.

— Да. И твое направление — одно из наиболее вероятных. Устроить хорошую засаду — и…

Джафар погладил подбородок.

— Пусть приходят.

— Это не шутки. Может быть задействовано очень серьезное подразделение с той стороны. Весь сброд предателей просто так не собирают.

— Кто с мечом к нам придет…

— Восприми серьезно! — разозлился Цагоев.