ОПГ «Деревня» - Alchy Страница 49

На той стороне реки оказался скит староверов, всего-то в паре километров от реки. А так как Никита проделал этот путь босиком, то ему они показались как пятнадцать. В скиту с ним тоже не разговаривали, а он сам помалкивал. Вещи его забрали, а самого посадили в сухой колодец. Вечером к нему пришел убелённый сединами старец и со всем вниманием его выслушал. Никита, ободренный, что его не бьют — взахлеб рассказывал и доказывал. После чего его били кнутом, изгоняя беса и предлагая покаяться.

Покаялся он сразу, но ему не поверили. А настоятель скита, что-то поразмыслив — продал его купцам уфалейским. Те к его рассказу отнеслись внимательней и даже вернулись в скит, выкупит вещи Никиты. Из вещей осталось только немного одежды, рюкзак со спрятанным в нем учебником и смартфон. Зарядник пропал с концами. Книги сожгли, как бесовские.

Никита воспрял духом — его кормили, слушали внимательно и не били. Он уже строил планы, как отомстит этим погрязщим в дикости староверам. Но тут они приехали на завод, Никиту вновь кинули в поруб и стали ежедневно допрашивать. Вытягивая всё. И не жалея кнута...

Глава 16

Глава 16

6 ноября 1776 г.

- Вставай, просыпайся! Егор, да ты будешь вставать или нет!? - От бесцеремонного встряхивания он наконец приоткрыл глаза и сел в постели, зевнув с подвыванием.

- А сколько времени, Ксюш? - начав одеваться, поинтересовался он.

- Пол-восьмого уже, и так дала тебе поспать лишнего, иди давай кури, да я чай завариваю.

Ксюша прошла на кухню, освещённую светом диодного светильника. Он оделся, набил в полумраке трубку и вышел к ней. Приобнял, поцеловал в голову и умилившись сказал: «Да ты моя хорошая, хозяюшка!» Та, довольно улыбнувшись — погнала его на улицу. Он открыл печную дверцу, подцепил краешком совка из кучи уже догорающих темно красных углей немного, выбрал понравившийся и переправил самодельными щипцами в трубку. Пыхнул пару раз, раскуривая, пока Ксюха не замахнулась на него полотенцем: «Давай-давай, на улицу! Неча здесь курить!»

Вышел через скрипнувшую дверь в сени, потом на крыльцо — на улице подмораживало. Раскашлявшись, раскурил трубку и трусцой направился в туалет. По пути из туалета дернулся, по старой памяти, к гусям, но вспомнил, что всё. Гуси теперь у Анисима, тот развил кипучую деятельность и за месяц возвели не только вторую конюшню, но и коровник.

В котором сейчас, после долгих переговоров с угрозами, подкупами и использованием административного ресурса — собрали под двадцать голов крупного рогатого скота. На развод и селекцию, а так как коровы с бычками занимали лишь малую часть отапливаемого коровника — большую часть отвели под птичник. С курицами и гусями, гусей по большей части перебили с наступлением холодов (в сенях у Егора висело четыре с половиной тушки гусиных, половину они на двоих съели в охотку), оставив на развод самок, да несколько самцов. А курицы исправно снабжали яйцами детский сад и подростков, которые проходили обучение то у врачей, то у Расула.

Совместное проживание КРС и птицы было временным. В планах Анисима было серьезно заняться селекцией и увеличением поголовья, так что уже летом ожидалась постройка отдельного птичника. Заодно появилось немало новых рабочих мест и неожиданно - в передовики производства среди скотников выбились вызволенные из плена Федус с Васей. Как говорил Серёга: «Пенитенциарная система РФ за много лет не могла исправить, а несколько дней у башкир сотворили чудеса. Так что всем оступившимся будем давать шанс — пару месяцев исправительных работ у Азата! И если это не поможет — тогда в колодки и на завод».

Пока впрочем, после рассказов Федуса о мытарствах и страданиях, будучи в полоне — всплеска криминала не наблюдалось. Были мелкие конфликты на бытовой почве и из-за личной неприязни, но всё это обычно утрясалось между самими участниками, до дружинников и тем более участкового эти происшествия доходили уже в виде слухов и сплетен. Случаев хищения на производствах не было, пока.

А производства разрослись, пол-гаража отдали под винокурню и бродильный цех, Расуловские умельцы смастерили несколько бражных колонн, туда же ушла ректификационная колонна Егора. И у населения немало различных агрегатов собрали. На спирт перерабатывалась картошка и частично зерно в виде солода. Продукция из бражных колон со свистом уходила через казаков по окрестностям, элитный ректификат оставляли себе и частично казакам. Эксперименты с выгонкой самогона из немалого запаса сахарной свеклы из хранилища — провалились, самогон выходил не ахти, с запахом.

Въедливо прошерстив информацию, которой как на электронных носителях, так и в книгах - немало провалилось в прошлое - решили получать кустарным путем сахар. Ну или сироп хотя бы. И вот уже несколько дней, как эксперименты увенчались успехом. Выход сахара был не очень большой, большая часть уходила в черную патоку, да и сам сахар был не белым, а грязно желтым. Зато это был настоящий сахар, такой на Урале и по десять рублей за