Екатерина Флат - Избранница Тьмы Страница 5

Да что ж такое-то. Даже здесь покоя нет! Уже в академию вернулась, чтобы только Савельхею не мешаться, не досаждать ему своим обществом, так теперь еще и кошмары спать не дают. За что мне это? Чем я провинилась?

На глаза навернулись слезы. В груди снова заныло от боли. И, кажется, уняться она никак не хотела, с каждым мгновением разрастаясь все больше, как будто собиралась меня поглотить. Без остатка. Ну и к черту! Пусть поглощает! Может, хоть тогда я наконец высплюсь.

В какой-то момент, глотая слезы, вновь заснула. На этот раз без сновидений.

Дикий пронзительный звон, буквально снесший меня с кровати, оказался местным аналогом будильника. Как выяснилось, валялся он в куче вещей, среди книг, которые я не удосужилась полностью разгрести. Поняв, что ничего страшного не происходит, а будильник затыкается простым ударом о стену, я со стоном повалилась обратно на кровать. Правда, уже поверх одеяла.

Вот и начались учебные будни. Может, ну их? Учебу эту, магию, все миры вместе взятые?

Некоторое время я так и лежала, глядя в унылый потолок. Да, даже потолок в этой каморке унылый!

Накануне, перед тем как заснуть, я долго плакала в подушку. Наверное, она насквозь пропиталась слезами. Плакала из-за всего сразу. Из-за того, что Савельхей испытывает ко мне отвращение и считает обманщицей, нацепившей метку избранницы, чтобы только… ну, может, чтобы добраться до богатств темного властелина. Из-за того, что нет дороги на Землю. А ведь там остались любимые родители, иногда надоедливые, но не менее любимые родственники, веселые друзья. Даже не верится, что больше никогда их не увижу! Утешает только одно – они не помнят меня, как будто меня на Земле и не было вовсе. Может быть, родители счастливы и у них есть другой ребенок? Надеюсь, они счастливы…

Эти мысли разрывали на части, и я плакала, плакала, пока не заснула. И вот теперь чувствовала себя совершенно разбитой. Никуда идти не хотелось, делать тоже ничего не хотелось. Зачем? Какой в этом смысл?

Но, с другой стороны, я ведь не собираюсь, как распоследняя истеричка, вопить, что жизнь без Савельхея кончена, и прыгать с самой высокой башни академии? С одной башни уже спрыгнула, случайно поскользнувшись. Хватит. Как бы мерзко ни было на душе, как бы ни хотелось выть и лезть на стену, придется жить дальше. И в этой жизни мне не вернуться на Землю, как не вернуться назад к Савельхею. Значит, мое место здесь, в академии, а потом – ив каком-нибудь магическом мире. Пора осваивать магию. И я сделаю все возможное, чтобы построить свое будущее среди множества магических миров. Для начала, встану с кровати и пойду умоюсь.

Благодаря будильнику до занятий успела собраться и сходить в столовую. Без особого любопытства заглянула в листок сегодняшнего меню.

Основное блюдо: «Может, магия поможет мне отвлечься от мыслей».

Закуска: «Или окончательно добьет, самой с башни прыгать не придется».

Напиток: «Вот стану крутой магичкой и разнесу на фиг замок Савельхея!»

Десерт: «Как он мог?!»

Совет дня: «Ученье – свет! Думайте о насущном».

Вот, даже эфельтири считает, что лучше учиться, а не думать о всякой ерунде.

Я осмотрелась. Отыскав взглядом Николетту, вяло ковырявшуюся вилкой в тарелке, поспешила к ней. Иввина сидела с ней рядом и весело шепталась с какой-то зеленокожей девушкой, вероятно, одногруппницей, а потому моего появления не заметила.

– Привет! – Я выдавила из себя улыбку. Получилось не очень, но ответная кислая улыбка Николетты вполне сочеталась с моей.

– Привет, – откликнулась она, чуть пододвигаясь, чтобы уступить мне место.

Говорить особо не хотелось, поэтому я тоже принялась за еду. Тем временем зеленокожая девушка махнула Иввине рукой и, бросив: «До встречи на паре», ушла. Нимфа повернулась к нам.

– А… Лика, кажется? Привет.

С трудом подавив тяжелый вздох, я повторно поздоровалась. Ничего не понимаю. Что происходит? Почему Николетта выглядит настолько несчастной? Почему Ив не так разговорчива, как раньше? Хотя с зеленокожей незнакомкой она вроде бы очень даже охотно общалась. И, наконец, куда делся Бонифаций?! Как будто весь мир сошел с ума или я попала совсем в другую академию. А может, вообще лежу лепешкой возле башни замка Савельхея и страдаю предсмертными бреднями. Чего только не примерещится растекшимся по брусчатке мозгам.

– Представляете, с нашей преподшей по травоведению несчастный случай произошел, – хихикнула Ив. – У старшего курса пару вела, показывала, как правильно выращивать вельюнис пушистый, а он очень привередливый и тепло любит, но не солнечное, а живых существ. Поэтому его нужно часто гладить, когда растет. А когда семя сажаешь, нужно его сначала в ладонях согреть. Потом – подышать, поцеловать, шепнуть ласковые слова, и можно в землю опускать. Но, видимо, как-то уж очень хорошо она его поцеловала… – Иввина сделала многозначительную паузу.

– И что произошло? – оживилась Николетта.

Я тоже с интересом воззрилась на нимфу.

– Да ничего особенного, – она снова хихикнула, – пророс вельюнис прямо у нее в руках – до сих пор отцепить не могут – держится, тепла не хочет лишаться. В общем, у нас небольшая перестановка в расписании – травоведение заменили дополнительной практикой по общей магии.

– Этот вельюнис так трудно отодрать? – удивилась Николетта. Я тоже плохо себе представляла, как растение должно цепляться за человека, чтобы толпа магов с ним справиться не могла. Разве что насквозь пророс через пальцы?

– Ты что! – возмутилась Иввина. – С ним очень бережно надо. Иначе завянет. Ладно, мне пора бежать. А то препод очень не любит опоздавших.

Николетта проводила Иввину тоскливым взглядом и повернулась ко мне.

– Слушай, Лика… – она замялась, – может, ты не будешь на парах садиться вместе со мной?

– Почему? – искренне удивилась я. Нет, подружиться мы с Николеттой не успели, потому как виделись до моего появления в академии всего один раз, но и для того чтобы предлагать мне сесть где-нибудь подальше, этого тоже маловато. Потом меня посетила догадка, и я даже смогла улыбнуться: – Признавайся, с кем подружилась!

– Подружилась? – непонимающе переспросила Николетта. – Нет, ты меня неправильно поняла. Ни с кем я тут не подружилась и с радостью сидела бы с тобой. Но… видишь ли, все же заметят, что ты сидишь со мной. А еще увидят твою магию, такую же, как у меня.

– И что в этом плохого?

– Возможно, к тебе станут относиться не очень хорошо, – осторожно заметила она.

– Почему? – кажется, повторяюсь.

– Да потому что я – избранная! И если мы будем много общаться, одногруппники начнут относиться к тебе так же, как и ко мне.

– Так, погоди, – я совсем запуталась. – К тебе относятся плохо, потому что ты избранная?

– Ну, что-то вроде того.

– Так здесь половина академии избранных.

– Но никто из них не связан своей избранностью с самой академией и Источником вселенской магии заодно, – буркнула Николетта, поднимаясь из-за стола. – Ладно, если хочешь, можешь со мной пойти. Только я предупредила.

Я не стала озвучивать своих сомнений, но уж очень походило на то, что Николетта преувеличивает. В самом деле, я в роли избранной здесь уже побывала, и никакой шумихи вокруг этого не поднималось. По крайней мере, из студентов мало кто вообще знал о моей якобы избранности. Не думаю, что положение вещей настолько поменялось. И по-прежнему не вижу ничего такого, за что Николетту можно было бы недолюбливать.

В общем, я отправилась с ней. Даже если б уверена была, что на входе в учебную аудиторию нас тухлыми помидорами закидают, не передумала бы.

Помидорами нас не закидали. Ни яйцами, ни тухлыми взглядами – тоже. В лекционном зале оставалось достаточно свободных мест, чтобы мы смогли выбрать по вкусу – сбоку, на краю ряда, подальше от первых парт и внимания преподавателей. Устроившись рядом с Николеттой, я достала из выданной Нуфиусом сумки письменные принадлежности и приготовилась конспектировать. Да, я буду учиться! И стану прекрасным магом. А что от занятий отстала – не беда, нагоню. На крайний случай, может, Николетту попрошу, если она не будет против.

Последующие две пары лекций по боевой магии дались мне тяжело. Учитывая, что в первое свое посещение академии я довольно быстро получила освобождение от занятий, а сейчас уже месяц прошел с начала учебного года, пропустила я довольно много и сейчас почти ничего не понимала. Кое-как спасали знания, самостоятельно почерпнутые из книг за время моего пребывания в замке Савельхея, но толку от них было не так много, как хотелось бы. Я старательно записывала все, что говорил препод, и надеялась разобраться в этом чуть позже. Во время коротких перерывов, когда можно было перевести дыхание и размять руки, успевшие отвыкнуть от быстрого письма, оглядывалась по сторонам. Однако ничего подозрительного не замечала. Может, и вправду, Николетта преувеличивает?