Игорь Негатин - Экспедитор Страница 5

4

Ночь прошла спокойно. На удивление. Нет, я не нагнетаю обстановку, но хищного зверья здесь много, редкая ночевка обходится без стрельбы. Попадаются такие экземпляры, что поневоле задумаешься о более мощном калибре, чем у «калашникова». Начиная от волков, которые гораздо крупнее наших и достигают восьмидесяти килограммов, до саблезубых кошек, напоминающих давно вымерших смилодонов, и шерстистых носорогов, неизвестно каким образом выживших в этом мире. Ученые только руками разводили, когда получали отчеты побывавших здесь экспедиций. Эти звери, учитывая уровень цивилизации, пусть и погибшей, просто обязаны были исчезнуть.

Особенно много неприятностей доставляли носороги. Они, как и положено этим животным, обладали скверным зрением и крайне склочным характером. Полгода назад один такой рогач наткнулся на два только что приземлившихся модуля и был так этим расстроен, что разнес один из них вдребезги. Он бы разбил и второй, но два магазина, выпущенных из автомата, сделали свое дело, и трофей нам достался в «слегка испорченном» виде. Знатная была зверюга. Кроме этого есть и удивительные земноводные, в которых зоологи опознали далеких родственников сухопутных черепах. Двухметровой длины и весом почти в тонну. На голове этих монстров росли костистые наросты, отдаленно напоминающие корону.

Прямо над головой прожужжал разведывательный квадрокоптер. Прожужжал и, набирая высоту, резко ушел в сторону. Ну вот и гости пожаловали… Рогов приложил козырьком руку и проводил аппарат взглядом. Быстро ребята добрались. Думал, они прибудут позднее и я успею позавтракать.

Через полчаса вдали показался багги – аппарат, присланный сюда в виде конструктора для больших и серьезных мальчиков. Помещается – в разобранном виде – в четырех модулях ГТМ. Почти идеальное средство передвижения для здешнего климата. Их доставили еще в первую экспедицию, когда стало ясно, что мы здесь немного задержимся. Причина такого интереса? Извините, но я понятия не имею. Начальство нам не докладывает.

Следом катили еще три машины. Они шли чуть медленнее, таща за собой легкие тележки для грузов. Рогов, увидев эту картину, сразу расслабился и даже улыбнулся. Ну да, конечно. Если есть люди, то мир уже не кажется таким страшным. Это он зря. Со временем поймет, что расслабиться можно будет только тогда, когда вернешься и отсидишь положенный срок в карантине. Иногда случаются нехорошие истории. Даже со своими.

Знаете, почему младший Захаров едва не погиб? Один парень из экспедиции в Пятерке сошел с ума. Без всякого повода. Взял пулемет и, прежде чем его успели подстрелить, убил бо́льшую часть коллег. Пришел в палатку, где мужики в тот момент обедали, и выпустил в них двухсотпатронную ленту. В итоге – девять трупов и два тяжелораненых. Вот так бывает… Так что отдыхать будем дома.

– Странник, я Квартет! Как меня слышите? Прием!

– Квартет, я Странник! Слышу и вижу.

Следующую фразу перекрыли непонятные помехи. Сквозь шумы донеслась последняя фраза:

– …оньяк при… зли?

– Привезли. – Я усмехнулся и пошел навстречу конвою…

Люди, впервые попадавшие в этот мертвый город, всегда почтительно замирали перед открывшейся картиной. Мелкая речушка, несущая воды по извилистому руслу, и изрядно обветшалый, но еще вполне пригодный для переправы каменный мост, за которым начинался Город. Мы не знаем, да и никогда не узнаем, как он назывался, но эти развалины достойны всяческого восхищения! Некоторые здания, на коих еще сохранились купола, были облицованы разноцветной каменной плиткой, что создавало ощущение ожившей восточной сказки.

Сразу за мостом на высоких, почти трехметровых постаментах из белого мрамора стояли две статуи, изображающие буйволов с широкими, слегка изогнутыми рогами. Несмотря на почтенный возраст, они выглядели так, словно были поставлены еще вчера. Пусть их черная полированная поверхность и потускнела, но сохранила мельчайшие детали, созданные руками неизвестного мастера.

Разведывательный багги, где нам выделили два задних места, первым поднялся на холм и остановился. Один из парней перехватил мой взгляд и ухмыльнулся, кивнув на пораженного увиденным Рогова.

За этими статуями начинались городские кварталы. Развалины домов различной степени разрушения, среди которых буйно разрастались деревья, уничтожавшие следы человеческой деятельности. Город был большим. По некоторым оценкам, здесь проживало больше двухсот тысяч человек. Если сравнивать архитектуру с нашим миром, то нечто похожее на древние арабские города.

Нет, в город не сунемся. Перебравшись на другую сторону, повернули налево и съехали на берег. Примерно через полкилометра мы увидели возвышенность, на которой стоял лагерь наших археологов. Четыре большие палатки, ограда из колючей проволоки и вышка с пулеметчиком для защиты от хищной фауны.

Когда до лагеря осталось не больше пятидесяти метров, из палатки вышел черноволосый бородач. Знакомьтесь: Михаил Кондратьев – временно исполняющий обязанности царя этого мира. Первый, так сказать, после Бога.

Чуть позже, когда мы разобрались с документами, а Рогова увели кормить и выпытывать новости, мы с Кондратьевым засели у него в палатке. Если вы служили в армии, то интерьер этого жилища знаком до зубовного скрежета. Печка, брезентовая койка, стол, несколько табуреток и разная бытовая мелочовка, включая деревянный ящик с навесным замком, который, за неимением лучшего, изображал сейф.

– Господи, как надоело… – Мишка тяжело вздохнул и покачал головой. – Домой хочу! К жене и детям! Не знаешь, когда смена будет?

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – По графику.

– Знаешь, где я эти графики видел?

– Догадываюсь. Там твои ребята что-то про коньяк спрашивали?

– Ну да. Привез?

– Если память не изменяет, то последним рейсом я уже доставил вам ящик коньяку.

Кстати, про «крайние» и «последние». Терпеть не могу, когда коверкают русский язык, к месту и не к месту используя слово «крайний». Коверкают даже те, которые и парашют видели только по телевизору. Особенно умиляют офисные барышни и прыщавые девоподобные юноши, которые с важным видом любят щегольнуть этим словом. Крайний, мать вашу так… Экстремалы доморощенные, хвостом вас по голове.

– Понимаешь, Серега… – протянул Кондратьев и развел руками. – На базу, хоть это и удивительно, вышел носорог. Пока его отогнали, он успел разнести несколько ящиков, среди которых был и доставленный тобой коньяк. Такая вот незадача, понимаешь…

– То, что носорог сунулся в лагерь, – это плохо, но меня поражает другое.

– Что? – Он посмотрел на меня с таким бесхитростным выражением на лице, что я не выдержал и расхохотался.

– Почему при любых неприятностях, Михаил Олегович, первым делом страдают ящики со спиртным? Надо будет подать Захарову идею, чтобы запретил эти поставки.

– Это еще почему?!

– Ну ты сам посуди, зачем хранить такие хрупкие вещи? Я лучше попрошу, чтобы побольше сгущенки загрузили. Сладкое, знаешь ли, очень полезно для организма!

Мишка покосился на меня и тяжело вздохнул. Коньяк, уничтоженный необъяснимыми силами и враждебными стихиями, – наша постоянная тема.

– В гробу я видал эту сгущенку! Я ее с армии ненавижу.

– Чего вы такого обнаружили, что меня вместо отпуска отправили к вам в гости?

Мишка стер с лица ухмылку и покосился на вход. Несколько секунд он молчал, потом поднялся и выглянул наружу. Вернулся обратно, уселся на табурет и кивнул:

– Присаживайся…

Он вытянул из пачки сигарету, закурил и задумчиво уставился в стол. Я терпеливо ждал. Есть, знаете ли, моменты, когда лучше подождать, если не хочешь, чтобы послали далеко и всерьез. Молчал Мишка долго. Так долго, что успел выкурить сигарету и прижечь новую. Высадив вторую, он впечатал окурок в земляной пол и посмотрел на меня:

– В общем, Серега, мне здесь перестает нравиться.

– Не понял… – протянул я.

– Погоди, Шатров, давай обо всем по порядку.

Кондратьев поднялся, зажег походную газовую горелку и поставил на нее небольшой, видавший виды чайник. Дождался, когда вода закипит, и приготовил нам по чашке кофе. Пусть и не так, как я люблю, но тоже неплохо. Задумавшись, он порылся в рюкзаке, достал фляжку и щедро плеснул коньяку в небольшие серебряные стаканчики, которые вместе с этой флягой считал своими талисманами.

– Будем! – Он поднял один из них.

– Будем.

– В общем… – Мишка залпом выпил коньяк и отставил стаканчик в сторону. – Эта хрень началась неделю назад. Аккурат после того, как мы тебя домой проводили. Помнишь, ребята жаловались на помехи в эфире?

– Помню.

– Так вот – начиная с того дня помехи возникают два раза в день… – Для убедительности он даже выставил перед собой два пальца. Не дождавшись ответной реплики, Кондратьев продолжил: – В одно и то же время, как по часам… В девять утра и шесть вечера. Помехи такие сильные, что на территории Города связь вообще не работает.