Владимир Лошаченко - Русский хан Страница 5

Раздевшись до пояса и скинув сапоги, я вышел на арену.

По здешним меркам мой противник был гигантом, этакий шкаф под метр восемьдесят, но с добродушной физиономией. Надо с ним аккуратнее, не стоит калечить парня. Двигаюсь в обычном режиме. Потолкались минут пять, и хватит для публики. Осторожно положил местного батыра через бедро – припечатал на лопатки. Фиксация – чистая победа. Дал ему руку, помог подняться с травы. Батыр расстегнул свой широкий пояс с серебряными бляшками и протянул мне. Оказывается – чемпионский пояс.

– Мне чужого не надо, надень обратно.

У парня слезы в глазах.

– Рахмат, спасибо тебе, я пятый год этот пояс завоевываю, – и поклонился.

– Да будет тебе, носи на здоровье.

Обнял за плечи: давай, мол, народу помашем. От восторга ревело все кочевье. После схватки я стал в Орде очень известным человеком. Толгат-хан вручил мне приз – кожаный мешочек с золотом, и сказал:

– Я рад, что не ошибся в тебе, Владимир, ты не только сильный батыр, но и великодушный человек. Вечером, после пира, нужно поговорить.

Нужно, так нужно. Мне и самому не мешало бы выяснить пару вопросов. Самый наболевший: сколько еще торчать в Орде? Загостился по самое не могу. Подозреваю, Марьяша к этому руку приложила. После пира остались в юрте втроем, кроме нас с ханом присутствовал еще шаман Карчи. Он, кстати, по-русски лучше хана разговаривает. Посидели, помолчали. Первым начал Толгат-хан:

– Десять зим назад наш старый шаман предсказал твое появление.

Я поперхнулся чаем: разве такое возможно?

– Старый шаман славился своими предсказаниями, почти всегда они сбывались. Его пророчество я запомнил накрепко. Шаман умер через две зимы после предсказания. Кстати, он был отец нашего Карчи, – хан кивнул в его сторону.

– Слушаю тебя внимательно, хан, – я отставил пиалу.

То, что я услышал, не укладывалось в голове.

– Карчи, повтори пророчество, по-русски у тебя лучше получается.

– Слушаюсь, повелитель. Пророчество гласило: на семнадцатую весну твоей дочери к тебе явится человек с белым тигром, он не из нашего мира. Отдашь ему в жены свою дочь и то, что ты найдешь у Седой горы. Поможешь ему в его великих делах.

На этом шаман закончил. По знаку хана шаман достал из-за спины небольшой кожаный сверток и развернул его. На куске тонкой кожи лежал пистолет «ПМ» без магазина. Полный писец.

Любых сюрпризов ожидал, но таких – найн.

– Что это? – спросил хан, указывая на пистолет.

– Личное оружие, убивает на триста пятьдесят шагов, – честно ответил я, но не стал в подробностях приводить ТТХ. – Ваш старый шаман был прав, я из другого мира, из будущего. Только насчет твоей дочери и Седой горы большие сомнения.

Толгат-хан развеселился:

– Ай, вай, какой скромный юноша. Кто обещал моей дочери взять ее в жены?

Все, охомутала меня красавица, папочке проболталась – отлетался вольный сокол. Хан продолжил:

– У Седой горы мои воины нашли огромный шатер из серебристого железа. В нем много чего есть.

То, что мы тебе показали, это оттуда. Карчи, покажи Владимиру бумагу.

Шаман достал из-за пазухи халата деревянный круглый пенал, вытащил из него свернутый в трубку лист и положил передо мной.

– Мой толмач вместе с Карчи пробовали перевести текст – не получилось.

Я всмотрелся в бумагу.

Да уж, накладную № 0003527 склада № 3 С. А. в этом мире никто не расшифрует.

– Хан, здесь на бумаге список оружия, находящегося на хранении в складе.

– Уже не хранится, все у меня, – оскалился Толгат-Хан.

Список впечатлял.

Карабин СКС – 12000 шт.

Патроны 7.62 мм к СКС – 3 млн.

Автомат АКС-74 – 300 шт.

Патроны 5.45 – 1 млн.

Пулемет КПВ – 30 шт.

Патроны 14.5 мм – 6 млн.

Ротный миномет 82 мм – 10 шт.

Выстрелов к миномету – 30 тыс. шт.

Пистолет «ПМ» – 200 шт.

Патроны 9 мм – 300 тыс. шт.

АПС – 100 шт.

Мины «МП» – 4 тыс. шт.

Глушители к «Стечкину» – 60 шт.

Гранат РГД – 5 тыс. шт.

Ниже перечислялись всякие магазины, ленты к пулеметам и т. д.

От такого богатства у меня в глазах зарябило.

– Так, спокойно, нужно все обмозговать.

– Если оружие отдам, что будешь делать? – полюбопытствовал хан.

Прокрутив в голове варианты, я ответил:

– С таким оружием можно раскатать в блин любую орду. Я имею в виду монголов. Правда, есть препятствие – нужны обученные воины.

Сталинское выражение: «Кадры решают все», здесь было более чем уместно.

– Отложим заботы на утро, – решил Толгат-хан.

Весь следующий день я провел в размышлениях: где взять солдат на такую гору оружия? Обучить кочевников? Не знаю, не знаю, слишком большой разрыв во времени. Хотя попытаться можно. Обедал в обществе Марьяши и Сынка. Тигр налопался мяса и дрых у входа в юрту, высунув наружу нос.

– Попили-поели, пора делом заняться.

Выдав сей афоризм, девушка ухватила меня за руку.

– Пошли, Владимир, к отцу, свататься будешь.

И потащила из юрты. Когда начал вякать, что, дескать, женитьба не ко времени – было уже поздно. Мы стояли перед Толгат-ханом. Расслабился, вот и получи семейную жизнь, балбес. Всю инициативу Марьям взяла на себя, я только поддакивал. Хан веселился вовсю, потом, состроив серьезную морду, заявил:

– Владимир, отдаю тебе в жены свою единственную и любимую дочь.

Речь закатил минут на пять.

– Не обижай, люби и будьте счастливы. Затем пошло перечисление приданного.

– Какой калым даешь за невесту? Кроме «ижака», у меня ничего ценного не было.

Не предлагать же карабин с Сынком в придачу. Ударили по рукам, но я сразу Хана предупредил: бензина – корма для стального коня – осталось мало. Отару овец и пятьдесят золотых монет хан не принял, сказал, что молодой семье нужнее будет. Свадьбу играли три дня, погуляли от души. Подарков надарили много, особенно всякой живности: табун лошадей, сто пятьдесят голов, двести овец и сто верблюдов. Первая брачная ночь и последующие были фейерверками любви. С женой мне действительно повезло, она не только красива и умна, но хорошая хозяйка. Интересно, что, при всей большой отцовской любви, Марьям не стала чванливой и надутой белоручкой. Кобылу подоить, мяса нажарить – для нее не проблема. Она очень порядочна, чистоплотна и с огромным чувством юмора. Наверное, в папу пошла. Одним словом, отрада воина. Неожиданно я поднялся по статусу – стал ханом, о как! Когда Толгат-хан объявил о передаче мне тумена всадников, я согласился, но с одним условием: выбирать буду сам. Через неделю вместе с Толгат-ханом осматривал найденное оружие. Хан долго в себя приходил после показательной стрельбы из пулемета КПВ. При отборе стрелков я руководствовался прежде всего психологическом состоянием воина: кто как поведет себя после выстрела. В целях безопасности карабины заряжал одним патроном. Отбор проходил километра за два от кочевья. На импровизированном стрельбище из десяти карабинов в день отстреливалось до трехсот человек. Мишени – бараньи шкуры на шестах – висели чисто символически. Я объяснял правила стрельбы каждой сотне. Намучился выше крыши. С грехом пополам набрал четыре тысячи воинов, тех, кто при выстреле не бросал карабин на землю и не бежал сломя голову куда подальше. Просеял все два тумена – адская работа. И винить-то их не за что, они дети своего времени. Остальные шесть тысяч обкатывал у стрельбища. Лошади и люди должны привыкнуть к стрельбе и разрывам гранат. Стало очевидно: обучение затянется до будущей весны. До прихода Бату-хана с ордой два года. Думаю, успеем подготовиться.

Глава 2

Наступила зима, приближался Новый год по моему времени. Толгат-хан с ордой в октябре решил откочевать на южные пастбища. Я пытался его отговорить – без толку. Мои доводы о булгарах хан воспринял скептически. Ну и флаг тебе в руки и барабан на грудь. Обтрепанная орда вернулась месяца через два с половиной, тестя, раненого, привезли на повозке. Он потерял убитыми полтумена воинов и треть обоза с людьми. Марьяша с Карчи выхаживала отца, получившего две стрелы. Раны болезненные, но не смертельные. Хуже другое – погиб старший сын Галим. Толгат-хан довольно быстро поправился. Я навещал его, когда было свободное от обучения нукеров время. О многом с ним толковали, прежней самоуверенности у него заметно поубавилось. Он поклялся отомстить булгарам, ругал себя последними словами, что не внял моим советам. Как ни цинично звучит, но, благодаря сим печальным событиям, я получил надежного союзника в будущей войне. Марьяша была беременна, ребенка ждали к весне. Мы с ней иногда спорили, кто родится. Мне хотелось мальчика, ей – девочку.

Спорили шутя. Какая разница, главное – это будет наше дитя. Марьяше беременность пошла на пользу. Стала мудрее и мягче. Обычному человеку хватило бы с лихвой того, что я имел. У меня ситуация была немного другая. На подсознательном уровне я не сомневался, что придет день, и я вернусь в свой мир. А как же Марьяша с будущим ребенком? Так ведь потому я и не хотел жениться. Сынок стал таким здоровенным – в холке мне по плечо. Марьяшу признал за хозяйку, ластится к ней, просит почесать за ухом. Своих воинов стал обучать метанию гранат и сразу получил результат – трое убитых и пять раненых. Это не зер гут. Нам, кстати, подарили на свадьбу около сотни рабов. Из них сорок молодых парней, все русичи. Мы с Марьяшей посоветовались и дали им вольную. Собрали народ и объявили о своем решении. Я дополнил: через три года все будут на Руси.