Владимир Свержин - Закон Единорога Страница 5

– Вот и славно. Мне было бы очень больно обидеть тебя. Ты же знаешь, что среди всех лордов королевства друга, преданней меня, тебе не сыскать.

– Знаю, – проворчал Росс.

– И то, что все, о чем здесь говорится, делается только для нашей общей пользы, тоже знаешь?

Шамберг только вздохнул.

– Тогда слушай. Король наградил тебя герцогским титулом и мечами коннетабля, но это, увы, отнюдь не означает, что он хоть на миг стал доверять тому, кто недавно стучал копьем в ворота его замка. С этим необходимо бороться. Причем бороться решительно и непрестанно. Будь поближе к королю. Демонстрируй ему свою верность и преданность. Но не перегибай. Тебе ведь тоже вроде бы как следует опасаться короля. Джон знает, что как полководцу цена ему ноль. Даже тот маневр, которым он сбил с толку тебя и вас, мой принц, под Нейвуром, оказывается, присоветовала ему леди Джейн. Его величеству позарез нужен будет военачальник, на которого он мог бы положиться. Ты ему в самый раз.

Шейтмур замолчал, задумчиво поглаживая свои коротко стриженные волосы.

– Неплохо было бы устроить небольшую победоносную войну. Пожалуй, Шотландия для этого будет в самый раз.

– Опять проклятые горы! Черт бы их побрал! – тихо выругался Росс.

– Нет, в горы лезть не стоит. Глупое это занятие – гоняться рыцарям за голоногими дикарями по скалам и ущельям. Шотландцы сами нападут на нас. Я об этом позабочусь.

– И что дальше? – осведомился Шамберг.

– Дальше? Дальше лорд Невилл притащит их за собой в нужное место, где незваных гостей уже будешь ожидать ты. Поверь, ореол защитника Британии от нашествия тебе очень не повредит. Для нашего же дела он решительно необходим.

– А мне-то что делать? – внезапно вмешался Меркадье, дремавший после ухода королевы, положив голову на измазанные руки.

– Тебе? У тебя задачи не менее важные. Слушай внимательно. Если нашему другу мессиру Вальдару удастся расстроить переговоры Франции и империи, а я очень надеюсь, что ему это удастся, то скорее всего боевых действий у тебя не предвидится. Хотя возможно, что Филипп все-таки решится напасть, и, как мне представляется, в таком случае удар будет нанесен в Лангедоке и, очень вероятно, под видом крестового похода. Впрочем, это только предположение. Папа Иннокентий III Лангедоком крайне недоволен, а король Франции после снятия интердикта, спешит выказать себя ревностным католиком. Ладно, посмотрим. Пока же, пользуясь тишиной, тебе следует тайно, но так, чтобы слух об этом дошел до Лондона, связаться с Артуром Бретонским и убедить его начать подготовку к высадке в Англии. О слухах можешь не беспокоиться, я их развею.

– А сам-то Артур здесь зачем? – недовольно бросил Росс.

– Артур? Абсолютно незачем! Но призрак этой высадки должен постоянно тревожить сон короля Джона. Да, и вот еще что.. К вам непременно будут присылаться всяческие лизоблюды: секретари, помощники, слуги, монахи – о каждом вам надлежит незамедлительно сообщать мне. Вот, на сегодня, кажется, и все. Надеюсь, для нас всех этот вечер не станет бесполезной тратой времени. И, как сказано в Экклесиасте: «Что бы ни стала делать твоя рука, делай это со всей мощью».

ГЛАВА 2

А может, и не стоит заходить на этот остров?..

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Видимо, вчера, погруженный в свои мысли, я не заметил, как уснул. Не открывая глаз, я прислушался к своим ощущениям: плеск волн, довольно сильное покачивание корабля и мерные шлепки весел свидетельствовали о том, что эскадра уже вышла в море. – Милорд! – услышал я чей-то испуганный мальчишеский голос. – Проснитесь, милорд, проснитесь ради Бога!

– Ну что еще такое? – недовольно пробормотал я, даже не потрудившись открыть глаза.

– Беда, милорд! Ваш оруженосец сошел с ума!

– Да? – я соизволил открыть глаза и удивленно приподнялся на локте. – И в чем это выражается?

Передо мной стоял вихрастый подросток лет четырнадцати, одетый в блио, со скакуном Меркадье, с абсолютно круглыми от испуга глазами.

«Видимо, кто-то из пажей Эда», – подумал я, натягивая штаны.

– Так что же он натворил? – повторил я свой вопрос.

Парнишка, захлебываясь от возбуждения, затараторил:

– Сначала он прыгал по палубе с двумя деревянными мечами. Потом начал кувыркаться, как обезьяна на ярмарке. Не выпуская мечей из рук! А теперь он стоит на корме на одной ноге и размахивает руками, – мальчишка нервно хихикнул.

– Быстро? – спросил я, затягивая пояс. Парень удивленно осекся.

– Д-да нет, не очень…

– Тогда нормально, – сказал я, успокаивающе кладя руку ему на плечо. – Пойдем посмотрим.

Мы выбрались на палубу. На корме галеры в лучах утреннего солнца эффектно вырисовывалась мускулистая фигура Сэнди, крутившая круги до-ин2. Паж, семеня рядом со мной, ткнул пальцем в Александра и продолжил свой пылкий монолог:

– Вот, видите! Я к нему подхожу, спрашиваю: «Что ты делаешь?» А он стоит, – парнишка понизил голос до шепота. – Глаза закрыты, и под нос себе бормочет… «Я пришел в этот мир с пустыми руками и чистым сердцем. В помыслах моих нет жестокости. Но если дойдет до защиты чести и справедливости, сердце мое будет подобно стали, а руки станут смертельным оружием»…

– Красиво излагает, – прокомментировал я. Мы приблизились к моему оруженосцу. Заметив меня, он принял естественное положение на двух ногах и, выставив перед собой кулаки, поклонился. Мальчишка испуганно шарахнулся за мою спину и принялся бормотать «Отче наш».

– Чего это он? – заикаясь, произнес мальчишка. Краем глаза я заметил еще нескольких испуганно заинтересованных зрителей из числа ограниченного бортами галеры контингента английских войск. Не имея ни малейшего желания добавить к своей репутации такой забавный штрих, как сумасшедший оруженосец, я решил реабилитировать Шаконтона в глазах почтенной публики.

– Чего? А вот чего! Эй, приятель! – позвал я одного из стоявших неподалеку копейщиков. – Поди сюда!

Солдат быстро подскочил ко мне. Остальные с интересом пододвинулись, предвкушая новое зрелище.

– Давно на службе? – задал я вопрос воину.

– Да уж семь лет, ваша милость.

– Это хорошо. Значит, копьем работать умеешь. Сможешь ты этого безоружного, скажем, достать? Копейщик хмыкнул.

– Отчего ж не смочь? Смогу.

– Давай. Достанешь – получишь золотой. В толпе раздались смешки. Воин обвел глазами своих приятелей и, широко улыбнувшись, перехватил копье поудобнее и двинулся на Шаконтона, терпеливо дожидавшегося своего противника. Когда первый раз острие копья мелькнуло в дюйме от обнаженной груди Сэнди, легко уклонившегося от стремительной атаки, воины изумленно ахнули. После того как это повторилось второй и третий раз, из толпы зрителей раздались улюлюканье и свист. Не на шутку разозленный копейщик, сделав ложный выпад, начал наносить коварный удар по дуге снизу вверх. Дальнейшее произошло так быстро, что, кроме меня, вряд ли кто-нибудь еще успел понять, что, собственно, стряслось. Каким-то чудом копье перекочевало в руки моего оруженосца, вслед за чем, описав по сложной траектории дугу, за хлестнуло горло нападавшего. Одновременно с этим колено Шаконтона врезалось в спину неудачливого вояки, обтянутую кожаной курткой. Тот рухнул на палубу, резко выдохнув от боли и неожиданности. Наконечник копья недвусмысленно уставился ему между глаз.

– Вставай, вставай, приятель! – весело крикнул я сконфуженному воину. – На, держи свой золотой, ты его честно заработал.

– Что, развлекаетесь? – раздался за моей спиной добродушный бас Меркадье. – Ловко это у тебя получается, малыш! – обратился он к польщенному Шаконтону. – А ну-ка, дай я попробую!

Он начал стягивать с себя котту.

– Постойте, граф! Мне нужно с вами обсудить важный вопрос…

Меркадье с неохотой одернул одежду и, тяжело вздохнув, пробурчал:

– Вечно ты не вовремя!

Тут как раз он был не прав. Лучше других зная, каков бывает Эд в рукопашной схватке, я поспешил спасти целостность молодого организма и репутацию моего оруженосца.

– Заканчивай, Сэнди, – бросил я через плечо и направился к Меркадье, в нетерпении ожидавшему меня у борта галеры, лихорадочно пытаясь сформулировать для себя то дело государственной важности, ради которого я посмел оторвать коннетабля английских владений во Франции от молодецкой забавы.

– Послушай, Эд, я хотел посоветоваться с тобой… Ты знаешь Францию лучше меня. Как, по-твоему, кто на сей день может там считаться лучшим полководцем?

Меркадье на минуту задумался.

– Пожалуй, Симон де Монфор… дЮннекур неплох, но тугодум…

Не знаю, чем завершилась бы наша беседа, но тут рассуждения Эдвара Кайяра были прерваны звуком сигнальной трубы, раздавшимся с одной из дальних галер.

– Что там у них стряслось? – с тревогой произнес граф, всматриваясь в ту сторону, откуда донесся звук. – Сигнальщик, подай знак остановиться! – крикнул он.