Кэрол Мортимер - Прекрасна и опасна Страница 5

Роган с одобрением подумал, что хоть стиль ее вполне официальный, но все равно красиво. Он уже встал и придерживал для нее стул, дожидаясь, пока она сядет.

– К вашему сведению, я припомнил некоторые манеры, которым учила меня мать много лет назад, – низко наклонившись, насмешливо пробормотал он ей на ухо.

– Рада слышать!

Стараясь не обращать внимания на непозволительную близость, Элизабет взяла салфетку, тщательно расстелила ее на коленях и оглядела накрытый стол.

Она никак не могла отделаться от мысли, насколько потрясающе выглядит Роган в черной футболке, из-под которой рельефно проступают мышцы на руках и груди, и черных форменных брюках, низко сидевших на талии и подчеркивавших длинные ноги…

– Не позволите ли налить вам кофе? – предложил Роган, привстав и протягивая ей кофейник, а заодно и придвигаясь поближе к Элизабет. Якобы для большего удобства.

Смертоубийственная усмешка, которой Роган ответил на немного испуганный взгляд Элизабет, подтвердила, что он отлично сознает, насколько ее выбивает из колеи его непосредственная близость. Он, конечно, уже заметил, как порозовели ее щеки и чуть задрожали руки…

Да и как было не нервничать?! Такие мужчины, как Роган, – высокие, жесткие, опасные – еще не попадались на ее пути. Те, с которыми она встречалась ежедневно, выглядели совсем иначе. Это были либо ученые скучные мужи, либо студенты намного моложе ее. Иногда Элизабет принимала приглашение на обед от кого-нибудь из коллег, но все это были вполне необременительные отношения. А таких, как Роган, она, конечно, еще не встречала…

– Спасибо.

Она бросила на него равнодушный взгляд. Какое уж там равнодушие! Вранье! Вчера Элизабет с трудом заснула и проворочалась всю ночь – ей снился этот человек в черном… Ей снилось, как она запускает пальцы в длинные мягкие волосы, как гладит широкие плечи, потом спускается ниже…

Впрочем, сейчас вспоминать об этом совершенно ни к чему!

Признаться, тот мужчина из ночного сна беспокоил ее много меньше, чем этот, сидящий рядом. Мускулистое тело Рогана и красивое, хоть и жесткое, лицо словно воплощали собой силу и мужественность в чистом виде. От него пахло лосьоном после бритья. Но даже запах этот был особенным, очень мужским и немного пряным. И действовал он ей на нервы почти так же, как и хозяин…

С некоторой обидой Элизабет подумала, что он и сам это сознает и ему даже по душе такая несколько показная мужественность.

– Очевидно, вы в любой момент готовы по приказу отправиться воевать в джунгли Корнуолла, – усмехнулась она, оглядывая его черную одежду и тяжелые ботинки.

Он пожал плечами и опять сел напротив нее:

– Просто после вашего письма я бросил в сумку всего несколько вещей. Кроме того, я считаю, что всегда лучше быть ко всему готовым. В конце концов, никогда не знаешь, где и когда подвергнешься нападению.

Опять он насмехается! От очередной колкости слегка впалые щеки Элизабет порозовели.

– Миссис Бэйнс упоминала, что пять лет назад вы демобилизовались.

– Да, – невозмутимо подтвердил он.

– И чем вы теперь занимаетесь?

– Работаю. То тут, то там.

– Как это – то тут, то там?

Роган прищурился:

– Вы слишком любопытны для человека, который предположительно занимается систематизацией отцовской библиотеки.

– Совсем не предположительно, а точно! А сейчас я просто пытаюсь вести застольную беседу.

– Подберите какую-нибудь другую тему, – отрезал он.

Роган не любил говорить о своей работе. Ни с кем. Тем более с женщиной, с которой познакомился всего восемь часов назад. Хотя теперь ему почему-то казалось, что много раньше…

Элизабет нахмурилась, ей не понравилась его грубость.

– Если я любопытна, то вам не хватает манер.

Роган равнодушно пожал плечами:

– А чего вы хотите от человека, чей отец связывался с ним только по почте?

– Я не хотела показаться грубой…

– Разве?

«Ну хорошо, ладно, нагрубила, виновата. Может быть, это немного несправедливо, ведь я ничего не знаю о ситуации в семье Рогана… Когда его отец только что умер…» – подумала Элизабет.

– А как насчет вас, Элизабет? Чем занимается доктор Браун, когда не заносит в каталог чужие книги?

– Преподает историю. В Лондонском университете.

Кажется, он ждал более подробного рассказа.

– Ага.

Особого энтузиазма Элизабет в его голосе не услышала и немедленно ощетинилась:

– Я люблю свой предмет!

– Удобнее иметь дело с событиями, которые уже произошли, чем с теми, что еще предстоят?

Элизабет как-то не рассматривала свое занятие под таким углом.

– В этом есть что-нибудь плохое?

Он пожал плечами, и опять футболка натянулась на мощных мышцах.

– Совсем нет. Кроме того, что жизнь без неожиданностей, должно быть…

– Комфортна?

– Скучна, – закончил свою мысль Роган и ухмыльнулся, блеснув особенно белыми на фоне смуглой кожи зубами.

– А я предпочитаю именно такую! – Элизабет резко поднялась. – С вашего разрешения, я заберу кофе в библиотеку. Думаю, мне пора приступить к работе.

– С моего разрешения? – эхом отозвался он.

Совсем недавно Элизабет думала, что могла бы остаться здесь и продолжать работу. Только теперь не для покойного Брэда Салливана, как планировалось сначала, а для Рогана…

Она коротко кивнула:

– Если только вы не желаете, чтобы я прекратила систематизацию.

– Я…

Но тут Роган взглянул в сторону дверей, где нерешительно топталась миссис Бэйнс.

– Я подумала, не надо ли подать вам обоим к завтраку чего-нибудь горячего? – хрипло спросила старая экономка. От напряжения последних нескольких дней у нее побледнели щеки и немного покраснели глаза.

– Как вы, Элизабет? – решительно обратился к девушке Роган.

Она сочувственно улыбнулась старушке:

– Спасибо, мне не надо.

– И мне. Мы через несколько минут закончим, и вы сможете убрать со стола.

Роган очень плохо помнил вдову, которая двадцать лет назад приехала с шестнадцатилетним сыном в Салливан-Хаус.

Как только они опять остались одни, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Ну, вы уже нашли в библиотеке какие-нибудь бесценные сокровища? – поинтересовался он.

Элизабет кивнула:

– Одно-два. Первое издание «Происхождения видов» Дарвина должно стоить значительных денег.

У него поползли вверх брови.

– Насколько значительных?

– Возможно, несколько тысяч фунтов. А есть еще и другие раритеты… Кое-что из Диккенса и Чосера. Они оба тоже представляют интерес для коллекционеров.

– На самом деле мне это неинтересно, – произнес он.

– Тогда зачем было трудиться спрашивать?

Он пожал плечами:

– В свое время это казалось хорошей идеей.

– И всегда ваши интересы так скоротечны?

Медленная улыбка поползла по резко очерченным губам, а темные глаза опять открыто смеялись.

– Это зависит от того, к чему интерес…

Слишком откровенный намек. Ошибиться невозможно. Как невозможно, к сожалению, и стереть улыбку с этого красивого лица.

Чем Роган Салливан вызывал столь непривычное ощущение протеста в ее душе? Почему ей все время хотелось с ним спорить? Ответ прост. Все в нем вызывало у Элизабет защитную реакцию. И в то же время она чувствовала себя очень женственной и беззащитной. Что тоже было ей абсолютно незнакомо. Как и та неловкость…

А Роган любовался ею из-под приопущенных век и думал о том, что Элизабет Браун защищается, любопытствует и спорит одновременно. Интересная комбинация для преподавательницы истории, которая в одинокой постели читает на ночь эротические романы о вампирах и которая не любит неожиданностей в личной жизни. В отличие от него, Рогана, обожа ющего адреналин в крови и живущего бросая вызов всему!

Элизабет поджала губы:

– Очевидно, ваши интересы лежат вне раритетных книг.

Роган согласился:

– Очевидно.

В душе он уже жалел, что вздумал ее дразнить. Эта женщина действительно приехала сюда две недели назад, чтобы составить каталог библиотеки Брэда (он выяснил это сегодня рано утром у миссис Бэйнс). И в какой бы ситуации он ни оказался, нельзя срывать свою злость на ней. Даже ради собственного удовольствия.

Потому что внезапная смерть отца на веки вечные покончила с надеждами когда-нибудь найти с ним общий язык…

У Салливанов всегда были натянутые отношения. Когда семья жила в Штатах, у Брэда в Нью-Йорке была собственная большая и очень престижная рекламная фирма. Он много и тяжело работал. Дом у них находился в пригороде, и в будние дни Брэд обычно пользовался своей городской квартирой. Немногое изменилось, когда двадцать лет назад семья перебралась в Англию и отец открыл офис в Лондоне. Брэд всю неделю жил в городе, а в Салливан-Хаус приезжал только на выходные.