Алекс Кун - Форт Росс Страница 5

Одним из таких козырей обещали быть химически чистые вещества для производства диковин. Тот же глинозем меня заинтересовал не столько в плане производства алюминия, который мы пока не потянем, сколько в плане искусственных драгоценностей. Ведь обычный рубин, это глинозем, с небольшой добавкой хрома для цвета. Понятное дело, не все так просто, технология кристаллизации рубина из капающего расплава имеет свои подводные камни, о которых пока даже не подозреваю, так как вычитывал про искусственные драгоценности не в научной, а в популярной литературе моего времени. Но общие принципы утверждали, что теоретически, можно вырастить любые драгоценные камни искусственно, вплоть до изумруда и алмаза. Вот только большинство процессов выходили сложноваты даже для моей авантюрной натуры. К производству алмаза пока точно руки тянуть не стану. Начну с искусственного рубина, раз уж запасся ингредиентами. Для часов искусственный камень точно сгодится. Коли рубин выйдет крупный да чистый, то пойдет и на украшения — так как в этом времени едва ли отыщется специалист, распознающий в драгоценностях искусственное происхождение, а золотые украшения с каменьями ныне в большой цене и почете.

Посему, основательно задумывался над оснащением химических лабораторий по последнему слову техники. На первое время — быть им нашими кормилицами…

Баржа прерывисто гуднула, заставляя вскинуться прикимаривших теней. Допил остывший чай, предложив теням прогуляться до кубрика и глянуть, как там наши обустроились. Стоило прерваться ненадолго, мысли толкались в голове, как огурцы в банке, пытаясь выскочить на страницы дневника одновременно. Кстати, стеклянные банки императорский стекольный завод Москвы уже начал штамповать. Квадратные, чтоб они компактнее в ящики входили. Проблемы с объемами транспортировок становились в стране самыми острыми.

Дождь притих, мерно полируя палубу, будто глянцевую спину нерпы. Правый берег расцветили огни Ижорской верфи. Сквозь приоткрытые ворота эллингов выбивались яркие лучи, на фоне которых клубился то ли дым, то ли пар, выходящий из колыбелей кораблей. Верфи жили суетой, гремя молотами и помаргивая из двух эллингов дугами сварки. Остальные корпуса верфи скорее угадывались темными громадами, чем выдавали свое присутствие — верфь строилась, вольготно располагаясь от Ижоры вверх по течению Невы. Проводил взглядом еще одну веху своей жизни.

Морпехи в кубрике следовали второму главному правилу солдата — закусывали, чем интендант послал, и готовились следовать первому солдатскому правилу, растягивая гамаки. Интендант послал лапшу по флотски — удачно мы зашли.

Орудуя ложкой, стал упорядочивать свою мозговую банку огурцов. Что считать двигателем реформ? С одной стороны, появление искусственного освещения существенно удлинило день, теперь хватало времени на все. С другой, без «жаренного петуха», который клюнул многих мужиков в виде рассевшихся по лавкам новых ртов — такой активности и при свете бы не наблюдалось. С третьей, не появись «фронт работ», били бы мужики баклуши, так как иных вариантов не имелось. Баклуши, к слову, это отколотые от поленьев деревяшки нужных размеров, из которых потом вырезают посуду — ложки, миски да чашки.

Задал вопрос морпехам, что, по их мнению, мужика выше головы прыгнуть заставило. Ну да, нашел кого спросить… Вот, теперь они еще и про баб заспорили. Хотя, мысль с едой была интересна. Даже не с самими продуктами, наверное, а с их долговременным хранением. Даже помню, с чего все начиналось — с сушильного цеха при газогенераторе в Вавчуге. Избыток тепла выкидывать было жалко, вот и начали сушить все подряд, от грибов, морковки и лука до мяса и рыбы. Опыт всем пришелся по вкусу, его расширили и распространили на все производства. Теперь даже бригада лесорубов ходит в лес с семьями, которые собирают все дары леса, от ягод и грибов, до орешков и дичи, в полосе будущей вырубки. Над конденсаторами газогенераторов поднимают парусиновые шатры, и мобильные сушилки вступают в дело. Причем, в любую погоду.

Вот и нынешняя лапша заправлена сушеным фаршем, не говоря уже про сушку самой лапши. Замечу только, что сушеное мясо требует размачивания. Если его с вечера замочить, то утром уже можно готовить. Неудобно? Зато лежать оно, в сухом месте, может годами. Тем более, что и не вымоченное мясо можно употреблять — что мы сейчас и делали. По каучуковой твердости вареного фарша можно сказать определенно — коку надлежит прописать ныряние за борт с длительным отмачиванием. Для памяти. От заслуженной награды нашего кашевара спасал здоровый аппетит экипажа, ну и щедро добавленная в лапшу сушеная зелень с лучком.

Возвращаясь к продуктам долговременного хранения, пожалуй, соглашусь внести их в перечень двигателей прогресса. Во всех факториях, имелся значительный запас снеди. Теперь даже неурожайный год не так страшен, как года три назад. Про снабжение армии и флота даже говорить не буду, времена коз и хрюшек, делящих кубрик с экипажем, прошли. Времена цинги, надеюсь, прошли вместе с коровниками на кораблях, так как прописанные отвары для дальних походов включали в себя сушеный шиповник и еще два десятка аналогичных даров природы.

Кроме того, на заготовке прилично зарабатывали крестьянские семьи, задействуя на сборах и сушке всех, от баб до детей. В избах оставались только старухи с младенцами. В прежние времена такого массированного сбора не наблюдалось, так как добытое портилось. Собирали для себя, понемногу. А теперь фактории скупали все, что им приносили — и это заметно изменило подход народа к заготовкам. Но отношение крестьян к лесу не изменилось, они по-прежнему обирали его бережно, считая кормильцем и защитником. Правильные, в это время, люди жили.

После сытного перекуса, палуба уже не казалась негостеприимной. Влажно отблескивающие светом габаритных огней доски и мокрые бухты каната никуда не делись, но дождь стих до едва заметной мороси — можно было, пожалуй, присесть на нижнюю ступень трапа мостика и выкурить трубку.

Шорох дождя стих, теперь явственнее слышалось мерное шипение коловратника и плеск крупной рыбы на реке. Благодать.

Перечитал в каюте крайние записи дневника. Стоит, пожалуй, написать подробнее про экспедицию.

… Не ведаю, какая вожжа попала в царевича, что ему захотелось личных подвигов. Точнее, подозреваю его возраст — на тот момент царевичу было 17 годков, и юношеский максимализм попер во все стороны. Всех драконов перебили до него, а от принцесс у Алексея и так отбою не было. Вот и решил он, что не уступит отцу в славе, ежели Новый Свет для России поднимет.

Порадовало меня другое. Максимализм — максимализмом, но царевич подошел к делу методически. Как ему удалось раскрутить отца на деньги, сопоставимые с постройкой обоих Архангелов — не ведаю, но план и бюджет экспедиции составлен аж до 1715 года. В состав первой проводки, кроме ледокола и ледового транспорта войдут две модернизированных под северные воды канонерки и десяток кочей архангелогородских купцов. Кочи, правда, пойдут с нами только до несуществующего Диксона, после которого отвернут на Енисей к Новой Мангазее. Самое интересное, что этот маршрут кочи могли проходить, и проходили, без помощи ледокола. Старую Мангазею, на реке Таз, так и построили — как опорный пункт кочей. Вот только сотню лет назад, под страхом смерти, царским указом было запрещено кочам ходить на Мангазею, дабы не навести на «рыбные» места иностранные корабли.

Нынче расклад иной. База Тромсё, прячущаяся в фиордах губернии Норг, укомплектовалась двумя патрульными фрегатами и двумя боевыми клиперами, довольно надежно перекрыв проход в Баренцево, то бишь, Студеное море. Отмену прежнего указа, о запрете морского хода в Мангазею, удалось получить довольно легко.

Царевич серьезно подошел к прокладке маршрута, и спискам амуниции. Тут, каюсь, не обошлось без меня. Мерзнуть под пронизывающим ветром Новой Земли мне уже приходилось в мое время, теперь хотелось перестраховаться.

Первая преграда случилась с картами. Их просто не имелось. Точнее, чертежи Северной земли Герасимова, Вида и многих исследователей Сибири имелись. Но для планирования реального маршрута подходили мало. Посему северный путь был нарисован мной схематично.

Северное побережье представлялось в виде отрезка дуги, наподобие восходящего солнышка, от которого расходились несколько лучей, в виде островов Новой Земли в паре с Вайгачем, островов Северной Земли, Новосибирских островов, острова Врангеля. Эти 4 луча отсекают на дуге северного побережья 5 морей: Баренцево, Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское. Названий моря, понятное дело, пока не имеют — но информация об островах, в описаниях земель, со слов местных жителей, уже встречалась. Примерную протяженность маршрута от Камчатки до Москвы знал каждый житель России моего времени — ежедневно диктор по радио вещал, что в Москве 15 часов, а в Петропавловске-Камчатском полночь. 9 часов, или 135 градусов долготы разница. Москва лежит примерно на 35 градусе, значит искать пролив между Камчаткой и Аляской надо в районе 170 градуса долготы.