Антон Требунский - Ганза. Книга 1 Страница 5

Мой отец побывал по заданию Ганзы в Московском царстве, написав несколько крупных отчетов о своем путешествии. Это было еще до Второй Ливонской войны, в которой уже участвовал и я. Карьера и определенного рода известность, достигнутая моим любезным и скорее всего покойным родителем, помогла мне занять нынешнее мое положение в военных силах Союза.

Мастер Зольгер поднялся мне навстречу со своей обычной, ничего не значащей улыбкой, специально приготовленной для гостей:

— Доброго вам дня, Дитрих, — он обошел свой рабочий стол и приблизился ко мне. Ростом он был чуть повыше меня, но зато худой — словно его состояние не позволяло ему питаться ничем дороже пустой похлебки из чечевицы. Поправив черный бархатный дублет, отороченный по воротнику куньим мехом, единственный символ его настоящего положения, он подошел к карте Европы и встал рядом со мной.

— Рад видеть вас, мастер Зольгер. Я просто жажду услышать, что послужило причиной такого безотлагательного вызова в столь дождливый день?

Он проигнорировал мой тон. И скривил губы, точно слова, которые он намеревался произнести, были кислыми, как лимон:

— То, что вы сейчас услышите, капитан… В общем, это еще не стало достоянием общественности. Три дня назад войска Кристиана IV вторглись на территорию Священной Римской империи. Сожжены несколько пограничных деревень, осажден Киль. Основные силы датчан продвигаются на юг. Может быть, вас требуют в Бремен именно в связи с этим. Возможно, позже Верховный Магистрат отзовет и всю роту.

Города Ганзы были неприступными твердынями, отстроенными за полтора века владычества на Северном и Балтийском морях. Я не мог себе представить, какая армия нужна была, чтобы взять штурмом Бремен, Гамбург или Любек.

Разве что только предательство или несравненный полководческий талант могли угрожать спокойствию Союза. Договоры с императором Фердинандом II — австрийским эрцгерцогом из дома Габсбургов — обеспечивали Ганзе надежную защиту со стороны суши. А флот вольных имперских городов сам мог представлять угрозу для побережья враждебно настроенных государств.

— Кристиан осмеливается угрожать Ганзе? — я только сейчас осознал смысл слов мастера. — Торговля Дании существует до сих пор исключительно из-за поддержки Союза! С его стороны такая война — чистейшее безумие.

Мастер Зольгер равнодушно пожал плечами, словно то, что я говорил, мог опровергнуть и десятилетний ребенок:

— Прибывший вчера посланник из Бремена доставил мне несколько распоряжений от Верховного Магистрата. Среди прочих — письмо от мастера Боля, чтобы вы, без своей роты, как можно быстрее прибыли в Бремен, ожидая дальнейших указаний.

Мастер Иероним Боль был главою Верховного Магистрата Ганзы. Я искренне уважал этого человека и испытывал к нему большую симпатию. Когда мой отец пропал без вести в одной из очередных своих авантюр, мастер Боль устроил меня в ганзейскую военную академию города Бремена. Известность моего родителя сыграла мне тогда на руку, так что уже в двадцать лет я был лейтенантом в Черной ганзейской мушкетерской роте. А еще через пять лет я получил чин капитана и собственную роту, Серую, которой командую и поныне. Командующий вооруженными силами Ганзы мастер Ульрих Дункель называл ее одним из лучших воинских подразделений, когда-либо служивших Союзу.

— К сожалению ряд нерешенных дел не позволяет мне отправиться в Бремен вместе с вами, капитан. Я бы охотно предпочел ваше общество своей обычной охране, — говорил тем временем мастер Зольгер. — Но увы… Я покину город только послезавтра. Вам же настоятельно рекомендую отправится в путь прямо сейчас.

Он прошел к своему столу, покопался там, и извлек на свет расшитый золотом кошель с гербом Бремена.

— Вот деньги, которые мастер Боль передал для вас. Вам, возможно, понадобятся средства на дорожные расходы, — он отдал кошель мне.

Поблагодарив его и известив, что отправлюсь в Бремен немедленно, я вышел из здания ратуши и вскочил на коня. Направив его в сторону главных городских ворот, я проверил как ходит в ножнах меч, не промокли ли пистолеты и обе пороховницы. Удостоверившись, что все мое снаряжение в порядке, я плотнее запахнулся в плащ, накинул капюшон, спасаясь от дождя, и пришпорил лошадь.

Дождь превратился в ливень и городские улицы опустели.

Земли империи были истерзаны войной. К северу от тракта, должно быть, пролегал фронт. Время от времени я замечал вдалеке отряды пикинеров, легкой конницы или рейтаров, направляющихся туда под командованием какого-нибудь протестантского князька или, наоборот, одного из генералов Католической лиги. Зная нравы солдат и их командиров, я не стремился приблизиться к ним, а тем более не пытался завязать с ними беседу, избегая подобных встреч.

Утром второго дня я присоединился к небольшому купеческому каравану всего в три повозки, хозяин которого намеревался поселиться в Бремене и вез с собой весь свой скарб. Звали его Франц. Он был несказанно рад, когда я сообщил ему о том, что поеду в город вместе с ним. Наверное, он ожидал, что в случае нападения на караван я буду защищать его рваное тряпье и пыльные горшки, вкупе с его жизнью. Я не собирался этого делать — в конце концов на это у него была охрана.

Трое здоровых детин, вооруженные мушкетами и носящие огромные тесаки на поясах, неприветливо поглядывали на меня. Доспеха на них не было, только толстые кожаные жилеты. Они были отвратительного желто-коричневого цвета, заляпанные грязью и похлебкой. Редко выдавались моменты за всю дорогу, когда я видел одновременно всех троих трезвыми.

Я поинтересовался, откуда родом торговец.

— Из-под Киля, господин Штаден, — ответил тот. Он сидел на первой телеге и сейчас дергал вожжи, подгоняя замедливших шаг лошадей. Я ехал рядом верхом, осматривая окрестности, и пытался развлечь себя разговором с бюргером.

Все это время я был в доспехах, считая, что лучше терпеть их тяжесть несколько дней, чем оказаться потом в схватке без них. Этому нехитрому правилу я всегда следовал и вбил его в своих солдат.

— Что там, в Киле, происходит? — эта тема меня заинтересовала. Она могла пролить свет на причины, по которым меня вызвали из Любека.

— Лучше вам того не знать, господин Штаден. Вы, оно конечно, человек статный, при оружии, да, наверное, еще и военный, — я усмехнулся. Обрадованный ухмылкой (уж не знаю, чем она его так подбодрила?), торговец продолжал. — Но там, уж поверьте мне, ад кромешный. Мы с братом как раз у старого Генриха были, когда туда гонец прискакал. Он, значит, и рассказал нам о войне. Стало быть, датчане границу перешли и войну начали. Деревень полсотни пожгли, а народ перебили весь. Веркрюфт, да и Разендорф тоже пожгли, уж на что там войска имперские стояли. Ну мы с братом, не будь дураками, сразу ноги в руки, товары пополам и кто куда. Он на восток, к кому-то из женкиных родственников подался. А я — так в Бремен, знакомые у меня там. Я ему, брату родному, так сразу и сказал, что, мол…

— С самим Килем-то что? — перебил я его, повысив голос. Он сразу сник, сделался пришибленным, и продолжил. Но теперь говорил по существу.

— Да когда уезжали мы — держался вроде. Дня три тому назад нас всадник обогнал, спешил куда-то. Говорил, большая битва будет. И, мол, если горожане не победят, то сдастся Киль.

Больше ничего полезного я не услышал. Количества войск Кристиана IV торговец не знал, а уж тем более не знал того, какая их часть осталась осаждать Киль, а какая двинулась дальше на юг.

Тучи, вроде, развеялись — дождь кончился еще утром. Если бы не вечер, то можно было бы увидеть солнце. Оставалось надеяться, что такая погода продержится еще несколько дней. Хотя бы завтрашний.

На дереве в стороне от дороги болтались трое повешенных. Все они были мужчинами. Колеса телеги мерно поскрипывало, торговец откровенно клевал носом, да и я, признаться, начал подремывать в седле. Мысли о войне, разбуженные рассказом торговца, настойчиво лезли в голову.

Начало войне было положено в 1619 году, после смерти императора Матиаса. Курфюрсты-протестанты, члены Евангелической унии, объявили новым императором графа Фридриха Пфальцского. Католики поддерживали Фердинанда Штирийского, двоюродного брата Матиаса, выбранного наследником еще в 1617 году. Но именно Фердинанду удалось созвать Выборную коллегию во Франкфурте, которая законным образом и назначила его императором.

Австрийская знать, однако, выступила против нового императора и поддержала протестантское войско Фридриха, двигавшееся к Вене. Фердинанд II в это время кнутом и пряником усмирял протестантов на севере империи. По мне, их нужно было давить с самого начала, не позволяя им встать на ноги.

Положение Фердинанда было очень шатким, вполне возможно, что он и потерял бы престол, если бы ему не пришел на помощь один из основных его нынешних союзников. Максимилиан Баварский, глава Католической лиги, союза князей-католиков, остановил интервенцию протестантов в Австрию. Тогда же в очередной раз был подтвержден полководческий гений графа Тилли, главнокомандующего войсками Католической лиги. С тех пор каждый раз, когда императору требовалась очередная победа над протестантами, он вручал фельдмаршальский жезл Иоганну Церкласу Тилли.