Анатолий Лернер - На перекрёстке судьбы. Вторая книга романа «Завет нового времени» Страница 5

– Но ведь это не по правилам! – испугалась Ребекка.

– Что тебя волнует? Что ты девочка? Так мы сделаем так, что никто и не догадается об этом. Мне нужна твоя помощь. Никому другому доверить это тайное задание я не могу.

Теперь Ребекке стало понятно, где Давид проводил все последние дни и ночи и почему забросил кузницу. Она вспомнила, как на её вопрос: «Когда бы он хотел снова родиться?», Давид не раздумывая ответил: «Нам не избежать рождения в пору Конца времён, мы, воины Света, придём в этом мир опять, чтобы сразиться с Тьмой. Нам предстоит снова сражаться и побеждать…»

Ребекка поняла, что Давиду важно её присутствие и, подавив страх, она спросила:

– Мы идём туда, где ты диктуешь слова пророка, обращённые в будущее? – спросила Ребекка и Давид согласно кивнул.

– Эти свитки пишутся для тех, кто родится в Конце времён? Так?

– Да.

– Для тех, кому предстоит сражаться в последней битве Света и Тьмы?

– Верно.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помогала, потому что эти свитки будут спрятаны для нас?

– Для воинов Света будущего, – ответил Давид, улыбаясь уму и проницательности внучки. – Для тех из нас, чья душа снова придёт, чтобы вместе с Небесным воинством в последний раз сразиться с Тьмой и Велиалом.

– А в будущем мы узнаем друг друга, дедушка? – спросила Ребекка.

– Обязательно узнаем, душа моя! Мы всегда будем рядом. Ищи меня в своей семье и не ошибёшься… Ну что, готова?

– Мне страшно, дедушка!

– Не зная своего прошлого, трудно заглянуть в грядущее, – сказал Давид, набросил на голову внучки молитвенный платок, взял за руку и повел в Зал писцов.

Ребекка шла на деревянных ногах по длинному мрачному коридору и старалась не думать, что они нарушают законы школы и гарнизона. Но не думать об этом, было невозможно!

Они уже вошли в Зал писцов, где выпускникам диктовались слова пророчества, а Ребекка никак не могла прийти в себя. Рассеянным взглядом она окинула писцов, сидевших за длинным столом перед чистыми листами выделанной для письма кожи. Они не обращали на неё никакого внимания, готовясь к диктанту, чистили перья, засыпали чернильный порошок в склянки. А Ребекка тряслась со страху и всё ждала разоблачения, сидя на скамье, у самого края стола, куда определил её Давид. Она даже закрыла глаза, чтобы создать иллюзию спрятавшейся в темноте девочки. Но вскоре на смену страху пришло любопытство. Она стала прислушиваться к речи и даже наблюдать за последними приготовлениями писцов. А затем Давид приступил к диктанту.

– Война сынов Света против Сынов тьмы, – произнёс он и заскрипели перья по пергаменту. – Устав Войны. Первое приложение рук сынов Света при начале действий против жребия сынов Тьмы, против войска Велиала: против полчища Эдома и Моава и сынов Аммона, и войска Филистеи, и против полчищ киттиев Ашшура, и тех, кто с ними в помощь придут бесчестить Завет.

Давид прохаживался вдоль стола и читал отрывок из свитка, изредка заглядывая в пергаменты писцов. Иногда Давид медлил около кого-либо, повторял отрывок и, убедившись что фрагмент записан, переходил к чтению следующего. Когда Ребекка поняла, как ей следует вести себя и держаться, её внимание переключилось на писцов. Точнее на то, как под их перьями на пергаменте возникали святые буквы А-Шема. Как эти буквы собирались в отдельные слова. Как на коже они запечатлевали прозрения пророка.

Вскоре Давид привлёк её внимание, знаками подзывая к себе. Не прерывая чтения, он вручил внучке свиток, указал место с которого следовало продолжить диктант, повернулся и молча скрылся в темноте коридора. Ребекке ничего не оставалось, как продолжить. Она вовремя вспомнила, что это послание адресовано будущим воинам Света, а значит ей и дедушке, и, возможно, ещё для кого-то из писцов, и её звонкий чёткий голос не подвёл:

«И придёт царь киттиев против Египта, а по окончании сего выйдет в великой ярости сразиться с царями Севера, чтобы в гневе истребить и отсечь рог своих врагов. Это время спасения для народа Божьего и конец власти над всеми людьми его жребия, и вечная гибель всему жребию Велиала!», – прочла Ребекка, глядя на выпускников школы, и все они сейчас были для неё воинами Света, с кем она в далёком будущем объединится для последней битвы с Тьмой.

Ребекка засмотрелась на то, как их медные перья заплясали над листами кожи. При свете масляных лампад, освещавших рабочие участки стола, выпускники школы ловко наносили буквы на тонко выделанную баранью кожу, превращая её в рукописи с тайными знаниями. Она представила, как в их совместном грядущем они прочтут собственное послание, и едва не задохнулась от восторга. Ей срочно нужен был простор, движение, и в подражание Давиду, Ребекка прошлась вдоль длинного каменного стола, отделявшего её от писцов. Это была прекрасная идея, потому что теперь она могла рассмотреть каждого из них в отдельности, и, все же, всех вместе.

Писцы сидели на деревянной скамье. Выглядели они торжественно и строго. Расстояние между ними было в два локтя. У нечаянно опрокинутой соседом склянки с чернилами не было шансов залить чистые листы пергамента. Заполненные листы сворачивались в свитки и складывались в кувшины из необожжённой глины.

Ребекка шла вдоль стола и повторяла отрывок, всматриваясь в лица, и думала о том, понимают ли они что стараются для себя, воинов Света будущего?

«И придёт царь киттиев против Египта, а по окончании сего выйдет в великой ярости сразиться с царями Севера, в гневе, чтобы истребить и отсечь рог своих врагов. Это будет время спасения для народа Божьего и конец власти над всеми людьми его жребия, и вечная гибель всему жребию Велиала», – повторила Ребекка, и ей стало вдруг страшно и радостно.

Разглядывая выпускников, она пыталась понять что именно ощущают они? Воспринимают ли они слова, обращённые к будущим поколениям, так же как она сама? Словно она уже родилась в том самом будущем, в Конце времён. И живёт, и сражается с Тьмой в дни Геулы и прихода Машиаха…

А если нет? Тогда зачем все они здесь? Зачем изводят пергамент, заполняя его словами о грядущих несчастьях? Им что, своих мало? Нет-нет, это не так. Эти люди знают, что их труд направлен воинам Света будущего. В те времена, когда начнут сбываться эти самые пророчества о битве Света и Тьмы. И, хотя нынешние войны не менее страшны и губительны, а из Иерусалима к Кумрану выдвинулась карательная экспедиция, они здесь, чтобы перед лицом сегодняшней опасности успеть завершить послание в грядущее.

Ребекке захотелось запомнить их всех. Для себя она знала, что отыщет это послание в Конце времён, и что рядом будут всё те же люди, с их прежними, родными и знакомыми, не меняющимися лицами…

Теперь, почти с любовью, взирала она на этих людей, где среди прочих знакомых лиц, освещённых светом коптящих масляных ламп, выделялось безбородое лицо юноши, о котором она знала, как о князе, воспитанном братством, и что зовут его Йешуа.

Ребекка смотрела на него и ей казалось, что он чувствует также и думает о том же. Он мог бы отыскать её в будущем, в том самом Конце времён, о котором сейчас записывает на своём пергаменте…

Затаив дыхание она наблюдала, как рука юноши выводила буквы. Он писал, слегка приоткрыв рот, шевеля потрескавшимися от суховея губами… Ребекке почудилось, что губы позвали её… Произнося слова, полные драматизма, которыми было описано будущее сражение, Ребекка приблизилась к юноше.

«На побоище военном три жребия одолевать сынам Света, поражая нечестие. И трижды воспрянет войско Велиала, чтобы отвратить жребий. И полки бойцов оробеют сердцем…» – произнесла она, подходя достаточно близко к юному князю. Теперь она была очень близко, чтобы разглядеть его внимательней. Красивое, смуглое лицо, глаза, устремлённые в свиток…

Ребекка мельком взглянула в пергамент Йешуа. Из-под пера князя выходили слова, которых она ещё не произносила. Это была завершающая фраза отрывка, оставленная ею для финала:

«…но могущество Божие укрепит сердца детей Света, и седьмым жребием великая рука Божия низвергнет Велиала и всех подвластных ему ангелов…»

Ребекка вспыхнула: Как такое могло случиться? Ведь она ещё только собиралась прочесть эти строки? Или она настолько увлеклась юношей… его губами… глазами, что прочла финал, даже не заметив этого? Как такое могло произойти? Она не могла прочесть слова пророка и не заметить этого… или всё же могла? Нет! Она точно помнит, что не произносила финала!.. Тогда почему его записал Йешуа?

Ища поддержки, Ребекка оглянулась на Давида. Но деда на месте не было. Между тем, она задержалась рядом с князем непозволительно долго и наказание пришло незамедлительно. Ребекка была разоблачена самим князем, когда он оторвал взгляд от свитка и с любопытством глянул в её глаза. Её щёки вспыхнули, дыхание сбилось и земля поплыла из-под ног. Чтобы не упасть, Ребекка облокотилась о край стола. Накидка упала, обнажив непокорную волну иссиня-черных волос. Девушка закашлялась, покрыла голову, и выбежала из Зала писцов.