Владимир Буров - Альфа Центавра [СИ] Страница 5

— Как можно бить с такого расстояния?! — и уже готовы были на всё, лишь бы их не забрили в бараны с рабскими наклонностями.

— Почему никто не предупредил, что у местных жителей есть такие огнестрельные способности? — спросил Кор у Вра.

— Так никто и не знал, — Вра.

— Чего не знал? — Кор.

— Что мы попадем сюды.

— Да-а, мы летели в совсем другое место.

Пришел парень по имени Александр Пархоменко и предложил:

— Опять наладить отношения.

— Как? — спросил Кор.

— Мы подарим вам всем по Кольту Сорок Пятого калибра, — сказал другой, это как раз был Дыбенка, любовник одной из участвовавших в бою дам. А может и обеих. И дали:

— Пять Анаконд, семь, Браунингов, и десять Кольтов Кобр. От радости инопланетяне забыли все на свете, как-то:

— И про убитых Ан и Га, а также про количество патронов, необходимых для этих Кольтов, думали, по мешку на каждый хватит на всю жизнь.

Далее, Га и Ан оживают, как?

Решили похоронить с почестями в честь первого на памяти этого поколения контакта Людей и Альфов.

— Так мы даже лучше будем понимать, что такое огнестрельное оружие, — сказал Дро — водитель, как сказал Котовский при первом знакомстве:

— Кобылы, — и показал на космический корабль с Альфы Центавра, который действительно стоял на четырех ногах, как корова. Но можно было при желании и земном воображении признать за так любимую всеми, в том числе и этими ребятами, Пархоменко и Котовским:

— Лошадь. — Как говорится кратко: сие благородное животное и так далее. Как-нибудь при случае повторю. А! вот как раз опять, эти ребята Пархоменко и Котовский посадили Ан и Га — убитых на дуэли, если кто не забыл — на лошадей и повезли.

— Куды?! — заорал Дрозд, как его уже прозвали на Земле:

— Водитель Кобылы. — ВК, не путать с КВВК. А это, впрочем, щас будет.

И Дро нагнал Кота и Птаху, как по альфовской аналогии назвал он Пархоменко. С Котом-то понятно: вороватые, лихие замашки. Но Пархоменко действительно:

— Летал на коне. Альфовец догнал этих ребят только, этеньшен:

— В бане.

— Да вы что?!

— А что?

— Банкет еще не закончился, а вы тащите наших девок в баню, — рассказал Дро.

— Они же ж мертвы-е-е, — в свою очередь рассказал Котовский.

— Дак, тем более, наверно, нельзя так делать? — спросил Дрозд, так как точно не знал еще, можно ли так делать.

— Мы их не трахать сюда притащили, — сказал Пархоменко.

— А зачем? — не понял Дро.

— Будет откачивать, — ответил Кот.

— Это лечебное заведение? — Дро.

— Лечебно-профилактическое, — ответил Кот, и добавил: — Ибо. Ибо, если человек оживает, то уж потом обязательно пойдет трахаться только в баню.

— Вы мне зубы не заговаривайте, я в полете изучал земную историю: люди никогда, практически, не оживают.

— Да, оживают, — махнул рукой Птаха, — просто это не может быть известно.

— Почему?

— Они воскресают под другими именами.

— Е-рун-н-да-а! — рявкнул Дро, — попрошу отдать мне наших девушек взад.

— Пожалуйста, — сказал Котовский, — вы можете считать наших-ваших дам мертвым, от этого тебе будет легче?

— Более того, может быть, земляне и не воскресают из простых покойников, но на альфавцах никто ж ишшо не пробовал.

— Попробуем? — задал почти риторический вопрос Кот. А Дрозду уже налили. Он выпил, согласился, и только потом спросил:

— Что это было?

— Испанское коллекционное вино за пять тыщ, — сказал Котовский.

— За пять тыщ чего? — спросил еще не опьяневший Дро.

— Ты чего хочешь? Золота?

— Бриллиантов? — Кот.

— Со всеми еще выпью, потом скажу. — И сказал:

— Аники у вас есть?

— Вы имеете в виду Анаптаниум?

— О! молодес-с, — решил Дро, значит есть.

— Сколько надо? — спросил Кот, он услышал это слово только пятнадцать минут назад, когда они скакали в баню. Птаха ему сообщил, что есть на Альфе Центавра Камень Жизни и называется толи:

— Унобтаниум, — толи:

— Анобтаниум, — но по-нашему, по-Одесски будет:

— Анаптаниум. — Аник. Еще по дороге Кот передал записку своему помощнику-ординарцу Махно — в смысле, чтобы первый встречный ему передал:

— Привези в баню рукавицу Ониксов.

И этот парень, пацан, решил сам заработать на этом деле. Он работал мастеровым по изготовлению шашек и шахмат, и других шкатулок именно из оникса и агата, мечтал стать хозяином этой мастерской.

Несмотря на такое распространение этого камня, многие считали его очень дорогим, особенно в сочетании в перстне с червонным золотом.

— Ты кто? — сразу спросил его Котовский.

— Олух! — крикнул уже слегка, а может и даже более того запьяневший, Дро. И действительно, парень был в онучах и в рваном треухе.

— Я лаптем щи не хлебаю, Альфовец, — достойно ответил пацан. — Кстати: Чапаев.

— Что нужно, я не подаю, — ответил Дро, — и знаешь почему? Не взял с собой.

— Я принес, что ты просил, — сказал Чапаев, и протянул Котовскому рукавицу.

— А где батька? — спросил Котовский.

— Какой батька?

— Махно.

— Он молодой, так-то и я батька.

— Ладно, разбер-ремся, давай Аники.

— Тока за небольшое вознаграждение, — Чапаев.

— Будет, не сумлевайся! — обнял его Пархоменко.

— Согласен! — рявкнул маленький Чапаев.

— Ну, давай.

— Давай уехал в Одессу — залог, пажалста.

— Дай ему что-нибудь, — сказал Котовский.

— А что я ему дам? Пулемет, может быть? Да вдобавок с тройкой вороных.

— Кольт хачу, — сказал Василий Иванович.

— Дай ему Анаконду, пусть согнется в три погибели от тяжести, — сказал Котовский.

— Да? А мне чего? — спросил Пархоменко.

— Еще достанем.

— Возьми-те меня на дело, — сказал Чапаев, — я сам выберу себе, какой Кольт мне больше нужен. Авось, понравится Браунинг. Или Смит-энд-Вессон.

— Давай, мил паренек, сюда Аники, я сам тебе подарю, может быть, даже Кобру.

— Давай сначала я посмотрю, вот из ит. — Чапаев. Наконец вмешался Котовский:

— Ты чё в натуре, откати сюда камни.

— Э-э, так сказать, — начал Чапаев, — я должен знать, за что идет такой непримиримый торг.

— Хрен знает что, — ответил и Дро, — я уже и сам не помню. Может вы хотите карту местности?

— Какой местности? — Птаха.

— Нашей, Альфы, так сказать, Центавры, — Дро.

— Центавра, — поправил его Чапаев.

— Очень, очень вер-р-р— на-а-а, — высказался Дро, и покачнулся.

— Приляг, приляг, мил человек, на лавку-то, авось легче станет, еще выпьешь. Коньяк хороший, сам покупал, — Кот.

— Это очень дорогие Аники, — я просто так их не отдам, — сказал Чапаев. Котовский разозлился, и хотел врезать Чапаеву, да прямо по жопе, как малолетке, но парень убежал на другой конец длинного стола из свежего дуба. Хотя скорее всего, это была сосна, или что-то другое, ибо дуб крепок и дорог, а денег пока еще мало.

— Ты откуда вообще взялся? — спросил Пархоменко, и посмотрел на Котовского.

— Я?!

— Да не ты, а он. Пока они разговаривали Дрозд спустился под стол, и прополз на карачках до торца, у которого маячил Чапи. И как раз тут же положил тяжелую рукавицу с Аниками на пол. Ее и взял, быстро думающий, несмотря на почти уже систематическое пьянство Дро.

У Дро был с собой один камень Унобтаниума с самой Дальней Альфы, его подарил ему, точнее, дал на хранение-провоз на Землю Дэн:

— На всякий случай, как сказал он, — авось пригодится.

— Они не знают, что это такое, не будет иметь ценности, — сказал Дро Дэну.

— Авось проявятся какие-нибудь его новые способности, — ответил Дэн.

— Ладно, если только кого обмануть, но и то сомневаюсь, что это возможно: на Земле народ алчный, охочий до золота, как грится:

— Камень лучче в рот не клади.

Глава 4

— Ты откуда знаешь? — Дэн.

— Изучаю науку, генерал.

— Да вранье это все, одни придумывают, а другие верят. И кстати, почему: Генерал?

— Наука, пришла информация с Земли, что ты генерал, уж не знаю чего, но есть — значит есть.

— Ты хочешь сказать, Земля опережает нас во времени настолько, что это можно заметить?

— Да.

— Не верю. — Тем не менее, еще больше поверил Дро и отдал ему свой Уно с Дальней Центавры. И.

И вот этот камень Дро, чтобы не потерять в бане положил в мешочек, а точнее, это была рукавица, где были простые ониксы. Хотя и голубые. А Анаптаниум, который был на Альфе серым, здесь стал, имеется в виду в компании с ониксами:

— Зелено-красным. — Может быть даже наоборот:

— Красно-зеленым.

— Хорошо, что не красно-белым, — разумно резюмировал пьяный Дро, заглянув в рукавицу, которую уже в зубах тащил к своему месту. Куда?