Татьяна Хмельницкая - Ось времени. игры разумных Страница 5

– Ты напился, Мишка, и несешь бред. К чему во все эти разговоры про клетки Библию приплёл?

– Бред… – задумчиво произнес друг. – Бред недооценивать того, кто сделал нам такой подарок. А еще больший бред, сомневаться в людях, ведь тот, кто нас однажды создал, не сомневался в нас, а верил. Всё оттуда, и древние, кто писал эти книги, которые в наш просвещенный век никому не нужны, знали истину. А мы, современные напыщенные идиоты, так горды собой, что забываем оглядываться назад и не задумываемся, зачем нам дано буквально всё от рождения.

– Ладно, сегодня вечер разговоров на религиозные темы, продолжай, – отпив прямо из бутылки, кивнула я.

– Да, это пьяный абсурд, детка, и я гоняюсь за иллюзией. Но как любой человек, хочу понять свое предназначение в этой жизни. Мне, как и тебе, и любому из нас, не достаточно просто плодиться и размножаться. Мы хотим большего, ищем это вокруг себя. Я хочу, чтобы идеи воскрешения стали реальностью, ну, или переселения в другое тело. Но это тело должно быть удобным для пользователя.

– Ну, это называется самореализацией, дружок. Всё так просто. Сделать свой вклад в эту жизнь и уйти в небытие.

– А если над человечеством сыграли шутку? – потерев подбородок, сказал Мишка. – И наше бессмертие таиться в нас самих? Ведь пути к бессмертию могут быть различными.

– Неужели Брайтон повелся на такие беседы и дал лабораторию под создание вечной жизни? М-да, в этом мире пора менять порядки и голосовать пойду не за нынешнего президента.

– Нет, я Брайтону рассказал гораздо меньше, – рассмеялся Мишка, – и он повёлся.

– И что же это было?

– Я загнул ему про Ось времени, что живет в нас.

Я от души хохотала. Мишка в своём репертуаре. Но при этом понимала, что за простыми словами стояли рассуждения и четкая научная позиция. Мы дурачились, и нам казалось, что так о делах говорить гораздо проще.

– Представь, – продолжил Мишка, – что мы первый на нашей планете биологический компьютер. Да-да, я вижу человека именно таким. «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле». Мы должны вершить и охранять Землю, Юлька, нас такими создали. А значит, по аналогии, базовые программы внесены изначально.

– И что у нас является базовой программой? – глотнув еще вина, спросила я.

Мишка тоже отпил, помолчал, уставившись перед собой, снова выпил и только после этого нарушил паузу:

– Подсознание. Оно формирует наше восприятие, оно помогает развиться интуиции, оно подсказывает, что делать в той или иной ситуации. Для меня подсознание – нечто более глубокое, чем принято считать в нашем мире. Его простым набором ощущений и восприятий не назовешь. Знаешь, Юлька, чем я глубже занимаюсь проблемой устройства психики будущих клонов, тем больше верю в Бога. Это мы всё испортили, переиначив то, что нам давалось изначально. Стали придумывать своё, отвернулись от простых истин.

– Ты верующий? Вот удивил!

– Ну, скажем, я сомневаюсь во многом, а значит, верю в чудеса. В нас заложена временная нить, у каждого. Мы рождаемся с ней. Я не могу понять, какая из клеток переносит эту суть, или проще – «базу данных». Я хочу обмануть природу, ее повторить полностью, точнее вызвать в клоне из глубин подсознания. Тогда пустышка наполнится и станет полноценным человеком.

– И как ты собираешься предъявить свою «Ось времени»?

– Пока не решил. Я ее не нащупал. Для меня это пока компьютерный вирус, природу которого нужно понять, – рассмеялся Мишка.

***

Праздновать мой тридцатый день рождения отправились впятером: я, Мишка, Сиропов, Максим и Брайтон. Улицы сверкали гирляндами и лазерными проекциями. На всех, даже на небольших площадях города установили модифицированные улучшенные ели. Они пахли так, что, если закрыть глаза, создавалось впечатление прогулки по сосновому бору.

В последнюю неделю перед праздником проводились карнавалы, и люди кочевали из клуба в клуб, из ресторана в ресторан. Заказать столик в такие дни – трудновыполнимая задача. Потому засели в шикарном ресторане. Да и то, свободных мест почти не оставалось. Принесли нам кучу всего съестного, ну а выпивка лилась рекой. Сашка в открытую пытался ухаживать за мной, а Макс ревновал. Ну, или прикидывался, что приревновал.

И тогда Мишка в шутку произнес:

– Сашка голову потерял от твоих прелестей, крошка.

– Скорее от вина, – хрюкнула я в кулачок.

Да, не для дам так напиваться, до поросячьего хрюканья, но и повод вполне соответствующий.

– А может мне клонировать тебя? – наливая очередную порцию, сказал Зиг. – А что? Каждому по копии. Я и себе бы сделал.

Я уставилась на друга. Мишка хитро улыбнулся, подмигнул мне и откинулся на спинку кресла, держа в руках рюмку с горячительным напитком.

– У тебя всё получилось, – медленно произнесла я. – У тебя получилось!

– Да ладно! – встрял Сашка.

Брайтон сосредоточенно посмотрел на Мишку, а потом подался вперед и сказал:

– Завтра жду вас с докладом.

– Конечно, – кивнул Михаил.

– Себя клонируй, герой любовник, – влез Сашка.

Сиропов высокого роста, коренастый, с небольшой бородкой и густой шевелюрой. С первой нашей встречи Сашка недвусмысленно намекал на желание свести отношения между нами к более теплым, но любовь решила за меня. Хотя не скрою, общаться с Сашей весьма приятно, как и проводить время в его лаборатории.

Мишкин язык заплетался, и потому говорил он медленно:

– Допросишься, геолог, всех клонирую, – пьяно рассмеялся Мишка. – Каждой твари по паре.

Брайтон обвел нас задумчивым взором и сказал:

– Интересная мысль. Завтра поговорим о ваших изысканиях. Хочу убедиться, что результат устойчив.

Через несколько дней федерал собрал моих друзей в загородном доме и растолковал об участии в новой секретной программе правительства. Я знала об этом, ведь срывалась встреча с Сашкой, которую он навязчиво называл свиданием.

Чуть позже Сашка перезвонил мне и предложил встретиться. Геолог сидел за рулем хирта и управлял полетом, а мы с Зигом расположились сзади. Мишка казался больным, истерзанным, а Сашка – молчаливым, задумчивым. Я спросила, в чем дело, и он, помолчав, заметил:

– Видишь, все повторяется. Теперь человечество строит Ковчег. Только вот кто будет Ноем?

– Совсем помешался на своей религии, – хмыкнула я. – Перестань, дружище. Давай ко мне завалимся и напьемся до поросячьего визга.

Идею поддержал Сашка, хоть и Максим был зол на меня, когда увидел нашу компанию на пороге квартиры. Но вскоре он присоединился к нашему застолью. Посидев с нами час, Максим ушел по какому-то важному делу.

***

Невероятно, но спустя год я должна была отправиться на похожую вечеринку. Только теперь компания должна была состоять из четверых. Максим отбыл, сославшись на встречу с другом. В тот день всё у всех срывалось, и вечеринка откладывалась по разным причинам. В итоге решили отпраздновать на следующий день.

Сашка заехал ко мне, чтобы вручить подарок – браслет с бриллиантами. Но практически сразу ему позвонила сестра и попросила привезти лекарство. Мишка заверил по телефону, что таковое он даст и даже лучше. Я отправилась с другом и, пока он навещал сестру, решила зайти в бар.

Сквозь прозрачную витрину я смотрела на Максима и его спутницу и осознавала, что она ему подходила больше меня. Они казались одним целым, были важны друг для друга, от них веяло нежностью.

Трудно понять такой эгоистке, как я, что нельзя удерживать возле себя мужчину. Но я справилась и в тот же день отпустила любовника на все четыре стороны. Наш разговор состоялся в моей квартире, когда Максим приехал и выразил недоумение моим нахождением дома. Я смогла заставить себя произнести слова расставания, хотя откровенно говоря, каждое из них пришлось вытаскивать из себя едва ли не с кровью.

Назвать случившееся ударом глупо, меня буквально раздавило под тяжестью глыбы вранья. Помню, шла, не разбирая дороги после разговора с Королем. В душе царила пустота, в голове – ворох мыслей. Нет, я не любила Максима настолько, чтобы снова провалиться в психоз, но я любила себя и напилась до одури на пятом этаже лучшей гостиницы нашего города.

В голову пришла бредовая идея посмотреть на город с высоты птичьего полета. Чего я там не видела, спрашивается? Но я залезла на карниз с бутылкой в руке и закричала во всё горло. Ветер трепал мои волосы, подол платья развивался, точно флаг. Я была счастлива, пьяна и считала, что это начало моей новой жизни, а оказалось её глупым концом.

Меня нашли сразу, как только упала на землю. По странной случайности я еще находилась в сознании. На медицинском хирте «Скорой помощи» меня доставили в лабораторию к Михаилу. Последнее, о чем я думала: боль и желание пить.