Красноармеец - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 5

- Товарищ сержант, вроде что-то есть, - негромко сказал я.

- Что?

Шли мы неспешно, и тот, не останавливаясь чуть повернул ко мне голову.

- Впереди видимо проулок, там где вишнёвый сад, ветви за забор свешиваются, слева, вышел мужчина с мешком, нас увидел и просто лёг в траву, пережидает. Метров пятьдесят до него.

- Понял.

Тот нащупывая в кармане фонарик, их всем командирам выдали, также неспешно двинул дальше. Как неизвестный нас в темноте засёк тот понял, со спины вдали фонарь уличный на перекрёстке висел, вот тот силуэты и рассмотрел. Я поглядывал по сторонам, чтобы врасплох не застали, со спины не подошли, а сблизившись тот резко осветил место у забора, чуть пошарив и нашёл мужчину. Поняв, что его обнаружили, тот сел, закрываясь одной рукой от света фонарика, и отполз от мешка. Типа это не моё. Впрочем, его всё равно приняли, обыскали, связав руки за спиной и отвели в комендатуру, там разберутся. С мешком тоже. А когда дальше вышли, вдруг выстрел в стороне, крики донеслись, и мы рванули в ту сторону. Видать один из наших патрулей влетел во что-то. Когда прибежали, удалось узнать, что один из наших тяжело ранен, остальные встревоженные, но целые. Неизвестный, что стрелял, убежал. Так что организовали прочёсывание, я участвовал, осматривали дворы, тут частный район, нашу роту подняли. Нашли стрелка не мы, соседняя группа. Один учуял вонь пороха и нашли револьвер, какой у него нос чуткий, потом на чердаке и самого стрелка. Хозяева дома божились что не знают его, но им особо не верили. Я участвовал в осмотре дома и строений, спустился первым на ледник, мне сержант фонарик дал, а там окорок свежекопчёный висит, полтуши свининой на льду, десяток куриных тушек, ощипанных, потрошённых, всё тут же в хранилище отправил, как и три бочки с соленьями и две кастрюли со свежим солёным салом. Может и не готов ещё отстояться надо, но прибрал. Тут же тазик эмалированный был, сверху кусок фанеры. Я сперва не понял, что внутри, а это холодец настаивался. Тоже забрал конечно же. Тот уже густой, дрожалка тряслась. Поднявшись, сказал сержанту, что пусто и дальше осматривать. Грабить пособников бандитов мне было не жаль, револьвер-то в сенях был найден, а дверь изнутри закрыта. Это на чердак лестница снаружи приставлена, забраться можно, а вот с оружием те явно лоханулись. Дальше ничего свиснуть не удалось, не один был, да и недолго, патрулирование закончилось и нас погнали в казармы. Дальше другое отделение до утра заступило. Ну а проснулся думаю понятно, от бомбёжки и снарядов. Причём по нашей казарме била именно артиллерия. Особо благополучие города немцев не волновало, им явно наплевать было.

Как и все вокруг я стал спешно собираться. Некоторые носились в панике, но большая часть споро натягивала форму, бежала к оружейке. Вообще не стоит думать, что мы прям всем обеспечены были. Чёрт, да у меня ботинки с обмотками, а не сапоги. Намучился пока не освоился с ними. Делаю качественно, но медленно, поэтому пока обматывал, казарма опустела, только трое лежали, поражённые осколками и кусками кирпичей. Здание уже несколько раз сотрясалось от прямых попаданий снарядов, в другой части казармы потолок обвалился, всё в пыли, не видно, но рассмотреть их смог. В общем, у меня форма, ботинки с обмотками, пилотка, исподнее, ремень, подсумки для обойм к винтовке «Мосина», каска, фляжка, сидор, внутри полотенце, котелок с кружкой и ложкой, и кусок мыла. Это всё что выдали, даже шинели нет. Так что надел каску, сидор уже за спиной был, я рванул к оружейке и не обнаружил своей винтовки. Видать кто-то по ошибке чужую прихватил, но стояло шесть винтовок, и чей-то пулемёт «ДП». Вот пулемёт с коробкой запасных дисков и две винтовки прихватил. Всё забирать не стал, мало ли кто вернётся за своим. Так и побежал наружу. Винтовка на плече, обоймы в подсумках, остальное в хранилище. Выбежал на задний двор, а вокруг никого, уже свалили куда-то. Какие быстрые. Да особо и не расстроился. Сплюнув, я побежал обратно. Чердак у казармы уже горит, а там парни. Я в спешке и панике не проверил, живы ли те? Надеюсь кто жив, это даст мне возможность легально покинуть город, раненого эвакуирую. Не бегу. Пришлось прикрывать лицо тряпицей, гарь и дым уже в казарме был, но пробежался и проверил. Пятеро наших было, и аж двое живы, один даже шевелился, мычал, пытался встать, я его первым вытащил на свежий воздух, во двор, и за вторым. Кстати, оба в исподнем белом были, документы-то в форме, так что пробежался по завалам кроватей, часть упали, прибрал те гимнастёрки и шаровары что видел. Их было с три десятка. Многие без них выбегали наружу. Вот так и второго вытащил. Потом обоих к пристройке, где была кухня и столовая. Свежая пристройка, год назад ввели в эксплуатацию. Когда наши тут власть взяли, много что построить успели. Чудом, но та не пострадала, разве что стёкла выбило.

Первым делом перевязал того контуженого. Сколько раз встать хотел, но всё падал. Уложил его, дал попить из фляжки, и перебинтовал голову, у того довольно обильно текло. Второй без сознания. Обоих я хорошо знал, хотя сам из первого взвода, а эти двое из третьего, их койки как раз в том углу где потолок обвалился. А дальше, прикладом сбив замок с двери кухни, забежал внутрь и хрустя стеклом под подошвами ботинок, подошёл к столу, где содрал простыню, под которой буханки хлеба лежали штабелем, ровно триста штук. На нашу роту, по полбуханки в день на бойца, как раз и будет. Вчера из хлебопекарни вечером привезли. Каждый день привозят вечером на весь следующий день. И все буханки убрал в хранилище. Потом в кладовку двинул. Вообще зимние запасы закончились, нам возят на машине с овощехранилища, но соль кило двадцать, куски сахара кило на пятнадцать, и главное мешок с чёрным чаем, прихватил, да и всё что радовало глаз, включая солонки со столов. Две фляги были, знал где стоят, сам после подсолнечного масла их отмывал два дня назад, фляги по пятьдесят литров, залил водой до полного из-под крана. Вода ещё шла. Мы сюда уже не вернёмся. Не жаль забирать. А так тонну припасов набрал получается, ещё на