Гардемарин (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко Страница 5

Вскоре я получил то, что просил, и быстро произвёл расчёт, предоставив капитану результат.

— Черт возьми! Верно! — удивился капитан — пошли со мной!

Почти два часа капитан гонял меня по навигации. Он знал гораздо меньше меня, но у него было своё представление о штурманской работе. Мы оба путались в определения, но в принципе я ответил на все его вопросы правильно. Ничего сложного, учитывая сколько раз мне приходилось в своё время этим делом заниматься на практике и законченный курс капитанов первого ранга военно-морской академии. Этот фрегат ещё меньше того китобойца, на котором я начал службу, а я флотилии по океанам водил!

— Мне нужен навигатор, и ты подходишь! — заявил мне капитан после «экзамена». Продолжил он весьма высокомерно — конечно видно, что ты ещё до конца не обучен, до настоящего штурмана тебе далеко, поэтому на полноценное жалование ты претендовать не можешь! Я назначу тебя подштурманом и заплачу пять гульденов за этот рейс. Ещё… Ещё тебе выдадут подобающую одежду, это мой подарок, из жалования я вычту только цену сапог! На большее и не рассчитывай! Столоваться и жить будешь с остальными унтер-офицерами. Я знаю, что я слишком щедр, но ты мне нравишься Виктор, из тебя выйдет толк.

Вышел я из каюты капитана слегка офигевший таким поворотом судьбы, но очень довольным. Прощай рабская жизнь бесправного юнги, теперь я унтер-офицер! За две недели карьеру сделал! У капитана, конечно, безвыходное положение, или самому заниматься навигацией, или переложить эту обязанность на кого-то ещё, и он разумно выбрал второе. Я видел, что не смотря на своё высокомерие и заносчивость он был рад, что нашлась подходящая замена и он вздохнул с облегчением. Интересно, а пять гульденов это много? Наверняка обманул пацана капитан, но в моём положении выбирать не приходилось.

Встретивший меня Ёб ничем не показал своего удивления. Ровно с того момента, как я появился в новом статусе, его отношение ко мне переменилось мгновенно, как будто он не лупил меня буквально несколько часов назад, называя щенком и заставляя выполнять самую грязную работу! Он был вежлив и за десять минут разговора ни разу не попытался ударить меня своей палкой и не обозвал! Как ни в чём небывало, он отвёл меня в кубрик унтеров и показал гамак, в котором мне теперь предстояло спасть, я буду теперь вынужден делить спальню с боцманом, плотником, парусным мастером, лекарем и карпоралами (старшими над канонирами). Вещей у меня не было, «подарок» капитана я ещё не получил и задерживаться в трюме мы не стали, боцман тут же вежливо отконвоировал меня на новое рабочее место. Эта коморка в корме заменяла на фрегате штурманскую рубку и склад. Только сейчас я с удивлением узнал, что прокладкой маршрутов и определением координат моя работа не ограничивается! Штурман на фрегате отвечал за штурманское имущество, его получение, хранение, использование и расходование. Штурманским имуществом считались флаги, сигнальные флаги, вымпелы, гюйсы корабельные и шлюпочные, компаса, песочные часы, лоты, лампады и прочие навигационные приборы. Штурман вел журнал учета штурманского имущества, следил за пополнением и исправностью своего имущества. Он же отвечал за морские карты, лоции, исправность рулевого управления корабля. Он выверял компаса и песочные часы. Во время плавания он должен был сверять карты с реальной береговой линией, островами, скалами, рифами и наносить на карты все их изменения. Штурман обязан сообщать офицерам и капитану об опасностях курса корабля (мели, рифы, скалы) и настаивать на его изменении, и даже если капитан или иной офицер его не послушают, и корабль будет потерян, то штурман будет казнен или отправлен на каторгу! При постановке на якорь штурман обязан следить, чтобы в этом месте не было мелко и корпус корабля не проломило бы своим якорем. Теперь всё это предстояло делать мне, по сути, пацану лет четырнадцати отроду!

Штурманская кандейка граничила с арсеналом, рядом с которым на карауле постоянно стояли два солдата, а как раз под ней располагалась крюйт-камера. Интересное и даже можно сказать стратегическое место, и меня, которого подобрали в море и знают только две недели, отправили сюда работать!

— Господин Виктор, капитан просил вас зайти и забрать из его каюты карты и книгу с астролябией. И передал вам это. Потом просил вас подняться на мостик — в дверь постучался и почтительно ко мне обратился незнакомый матрос, один из более чем ста на этом корабле.

Матрос положил на штурманский стол большой свёрток с одеждой и поставил рядом поношенные, но ещё крепкие сапоги. Я застыл на месте, разглядывая лежащую поверх камзола треуголку и расплылся в довольной улыбке. Теперь ко мне так обязаны обращаться все матросы! Я даже сейчас могу этому в морду дать, за то, что он зашел хотя и со стуком, но без моего разрешения, и он не пикнет! Еще полчаса назад я бы услышал только одно из двух, или «щенок», или «сопляк», а теперь господин! Теперь приказ капитана для меня называется вежливым словом «просьба» хотя смысл от названия и не меняется.

— Как ты смеешь собака, врываться без разрешения⁈ На первый раз прощая, а в следующий раз получишь в рыло! — с волками жить, по волчий выть! Надо начинать себя вести как унтер-офицер, иначе меня тут никто уважать не будет. В этом мире признают только силу и умение поставить себя — Передай господину капитану, что я немедленно буду! Пошёл вон бездельник!

Шторм — это серьёзно, мне действительно надо на мостик. Замерить направление ветра и скорость сноса корабля с курса, нужно знать куда нас несёт. Пора отрабатывать жалование и новые шмотки!

Глава 3

— И всё же Виктор, я не понимаю, чем тебя смешит моё имя⁈ — боцман Ёб сидел за столом в компании унтер-офицеров и мы играли в карты — я не пойму твоего веселья.

— Не обращай внимания Ёб, просто на русском языке твоё имя звучит как неприличное слово. В компании русских я тебе советую его не называть, а то насмешки неизбежны. Говори свою фамилию и не ошибешься! В голландском языке вообще таких слов и фраз великое множество. Ну вот! Заговорил мне зубы и выиграл! Так не честно Ёб! — я сокрушенно вздохнул, и с сожалением подвинул горсть монет довольному боцману. Пусть рыбка поглубже наживку заглотит!

— Я убью любого русского, кто посмеет насмехаться над моим именем! И тебе Виктор не советую этого делать — недобро усмехнулся боцман и я невольно поёжился, вспомнив как он в своё время лупил меня, преподавая морскую науку. Впрочем, выигрыш всегда делал этого недалёкого здоровяка благодушным, и сменив гнев на милость, он самодовольно добавил — да и в карты