Оппенгеймер. Альтернатива - Роберт Дж. Сойер Страница 5

* * *

Роберт Оппенгеймер смотрел в огромное, во всю стену, окно приемной президента университета, глубоко погрузившись в размышления. Он часто пребывал в подобном состоянии. И обдумывал он, конечно, неподдающуюся проблему разделения изотопов, но…

Изотопы – это одни и те же элементы, но разные – и то, и в то же время не то. Точно так же, как женщины в его жизни, обе красивые и блистательные, но тоже разные: Китти, которая требовала, чтобы он удовлетворял ее потребности, и Джин, потребности которой он никогда не мог полностью не то что удовлетворить, но и угадать. Такие же, но все же разные: Китти, которая была замужем за другим, когда начала встречаться с Робертом, и которая, как он впоследствии узнал от друзей, хвасталась, что вынудила его жениться на ней «старомодным способом, забеременев», и Джин, все еще остающаяся рядом, все еще пребывающая в его кругу общения, иногда даже оказывающаяся в его объятиях, но решившая не принимать на себя обязательств.

Время шло, а ведь Роберт не был слеп и видел, что происходило вокруг. Его бывшая квартирная хозяйка, этот вихрь энергии по имени Мэри-Эллен, и хрупкая, капризная Джин, ставшая в конце концов доктором медицины, были теперь больше, чем просто приятельницами. Джин всегда тянуло в разные стороны одновременно, и на одном из этих путей стояла Мэри-Эллен – всегда уверенная в себе, в противоположность Джин, которая редко была уверена в себе, зато всегда была доверчивой и такой же закрытой, как сам Оппи.

– Роберт!

Голос принадлежал хозяину приемной, президенту университета Спроулу. Он повернулся.

– Да.

Посетителя он заметил лишь после того, как Спроул – поджарый, как пантера, одетый в серый костюм-тройку, с тонкими очками на носу – указал на шедшего рядом с ним мужчину в военной форме.

– Генерал Лесли Гровз, позвольте представить вам доктора Роберта Оппенгеймера.

Термин «деление», которым описывался процесс расщепления атомного ядра на несколько более легких осколков, был заимствован из биологии, и Оппи внезапно пришли на память микрофотографии делящейся клетки, которые он видел: вытянутый овал, перехваченный посередине так, что получилась восьмерка. Роль перетяжки у Гровза выполнял ремень, а над ним и под ним вздымался обширный живот.

Генерал был почти одного роста с Оппи, с удлиненной головой, отягощенной выпирающими щеками и увенчанной зачесанными назад волосами. Под носом у него красовались короткие щетинистые усики, поседевшие на концах, отчего в середине выделялся темный квадрат, придававший генералу – Оппи был уверен, что чисто случайно, – некоторое сходство с Гитлером. Уголки воротника цвета хаки украшали по две звезды. Оппи протянул руку, и Гровз крепко пожал ее.

– Вы здесь главный теоретик, – сказал генерал почему-то обвиняющим тоном.

Оппи кивнул:

– Официально моя должность называется «координатор быстрого разрыва», но, по сути, вы правы.

– А я знаток винтов и гаек, – ответил Гровз. Его голос походил на громыхание камней в гранильном барабане. – Инженер.

Оппи дружелюбно кивнул.

– Вы ведь руководили строительством Пентагона, да? – Громадный комплекс Министерства обороны в Вирджинии еще достраивался.

Брови генерала поползли на лоб, на него явно произвело впечатление то, что собеседнику известен этот эпизод из его биографии.

– Да, так оно и есть.

Оппи не стал говорить о том, что знает и о другом факте: что Гровз также отвечал за строительство лагерей для интернированных американцев японского происхождения. Военный обвел взглядом огромную комнату, явно чувствуя себя непривычно в роскошной обстановке.

– Я надеялся, что после Пентагона мне позволят самому выбрать следующее место службы – я хотел посмотреть, как идут дела за океаном, – но мне поручили эту штуку.

Оппи знал, что «эта штука» – ни более ни менее как руководство всеми работами по созданию атомной бомбы. В том числе и теми, что ведутся здесь, в Радиационной лаборатории Эрнеста Лоуренса, и в чикагской Металлургической лаборатории Артура Комптона.

Президент Спроул, похоже, сообразил, какой подход годится для этого человека.

– Ланч будет подан через несколько минут.

Гровз улыбнулся на эти слова, и Оппи улыбнулся в ответ.

– Хорошо, что заведовать всем этим поставили инженера. – Спроул переключился на другого посетителя, и Оппи, оставшийся наедине с генералом, включил все свое обаяние. – Мы, ученые, слишком уж склонны витать в облаках.

Глаза генерала, темно-синие, в отличие от бледно-голубых Оппи, остановились на собеседнике.

– Вы не заняты сегодня во второй половине дня? Я хотел бы побеседовать с вами.

Предложение оказалось очень к месту; Китти будет в восторге.

– Ваше желание, генерал, для меня закон.

Глава 3

Энергия, уходящая с поверхности звезды, будет очень сильно уменьшаться в процессе ухода… за счет гравитационного отклонения света, который будет препятствовать уходу излучения во всех направлениях… по мере сжатия звезды. Таким образом звезда постепенно замыкается, изолируясь от далекого наблюдателя (сохраняется лишь ее гравитационное поле).

Дж. Роберт Оппенгеймер и Хартлэнд Снайдер[7]

В кабинет оппи в Леконт-Холле Гровз явился, сопровождаемый лысоватым полковником с очками на носу.

– Николс, – представил его генерал. Оппи уже слышал это имя и сразу понял, что это тот самый Кен Николс из Манхэттенского инженерного округа. Своим названием проект был обязан первому местоположению военной организации, занимавшейся секретным строительством и теперь объединившей все усилия американцев по созданию атомной бомбы. Аналогичная программа британцев носила кодовое название «Трубные сплавы», и одному богу известно, за каким словосочетанием прятали свои работы в этом направлении Советы – если они вообще у них велись.

Гровз снял китель, оставшись в отглаженной рубашке с широкими полумесяцами пота под мышками, и, протянув его Николсу, сказал:

– Отнесите в химчистку.

Оппи поспешно затянулся сигаретой. Он знал, что Николс получил в Айовском университете степень доктора философии в области гидротехники. Всем известно, что если аспирантам и приходится быть на побегушках, то с получением докторской степени эти обязанности переходят к кому-то другому. Возможно, сказал он себе, чтобы загладить неприятное впечатление, генерал просто хочет поговорить наедине. Помощник Оппенгеймера, застенчивый, шепелявый Боб Сербер, которого все же удалось устроить в университет, несмотря на предвзятое отношение начальства к его религии, работал на офисной доске. Оппи поспешил воспользоваться возможностью не только для того, чтобы получить желаемое гостем уединение, но и чтобы восстановить кармическое равновесие.

– Послушай, Боб, почему бы тебе не пригласить доктора Николса выпить в преподавательский клуб? А химчисткой пусть займется Бекки.

Оппи искоса взглянул на Николса, надеясь увидеть благодарный кивок, но понял, что тот лишь разозлился из-за того, что Роберт стал свидетелем этого мелочного унижения. Сербер же охотно принял предложение и поспешно отряхивал руки от меловой пыли.

Как только эти двое покинули кабинет, Оппи присел на край стола. В его кабинете с