Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров Страница 5

Офелла сделал глубокий вдох, втягивая ноздрями разряженный воздух. Ослепленный предстоящими свершениями, Офелла не обратил внимание на то, что один из скандирующих людей лишь раскрывает рот, не произнося ни звука, и лишь ближе и ближе подбирается к нему.

— Консул! Консул! Консул! — ревел народ на Форуме.

Раскланиваясь по сторонам, как на трибуне, Офелла на периферии зрения заметил странный блеск. Когда обернулся, было слишком поздно — гладиус наемного убийцы уже плотно сидел между ребер, поразив сердце. Резкая боль стремительно сковала полководца.

Расширенными от непонимания глазами, всадник разглядывал лицо своего убийцы, который отпустил рукоять меча и сделал уверенный шаг в сторону, позволяя себя схватить. Но прежде убийца провернул рукоять, сделав полный оборот. Он понимал, что делает — кровотечение после такого уже ни за что не остановить… по сути Офелла получил себе смертный приговор.

Пока Офелла медленно опускался на колени, теряя силы, народ на форуме прекратил скандировать, и то тут, то там, слышались крики ужаса. Все поняли, что только что произошло.

— Они убили нашего консула! — молнией пронеслась первая догадка.

— Офелла ранен…

Словно круги на воде от брошенного камня, слухи расползались по площади, и криков становилось все больше.

Последнее, что увидел в своей жизни Квинт Лукреций Офелла — храм Диоскуров, где с высоты за его смертью наблюдал сам Счастливый Сулла, застывший в лучах садящегося солнца, как статуя Аполлона.

* * *

— Счастливый, центурион Дилий убил Офеллу!

Задержанного, едва не растерзанного толпой убийцу притащили на суд к Сулле, бросив перед ним на колени.

Убийца тяжело дышал, по подбородку его стекала кровь. Но он оказался не сломлен, прямо смотрел на великого полководца, а потом неожиданно произнес.

— Я сделал это, Счастливый.

Сулла лишь взмахнул рукой, приказывая отпустить мужчину, даже не посмотрев на него. Двое солдат, приведших убийцу, переглянулись.

— Он убил Офеллу… — робко возразил один из них. — Народ негодует и требует казни.

Сулла медленно покачал головой.

— Я убил Лукреция, так как он меня не послушался.

* * *

— Держи его…

Договорить пират не успел. Решив не тратить время, я оглянулся по сторонам, и резким ударом ноги ударил одного из своих стражников в пах. Самый коварный удар — тот, которого ты не видишь и не ждешь. Пирата согнуло и чтобы гарантированно вывести его из строя, я добил его коротким ударом локтя в висок, не давая и шанса на ответный удар. Процессия впереди только начала останавливаться, услышав непонятный шум, а я уже бил второго головой о стену, благо что ушли не так далеко от входа. Раздался хлопок, череп у пирата оказался крепким, в стене даже небольшая вмятина осталась.

Отметив, как противник стекает по стене на пол, я заметил, что ко мне бросились несколько человек из охраны торговца, или как тут называли «самого главного владельца живым товаром»?

Выйти через тот же вход, что и заходили, было бы просто глупо — там еще не позабылись вошедшие, и меня попытается остановить первый встречный. Значит, надо пробиваться к другому выходу, который здесь наверняка есть.

— Остановите его! — закричал капитан пиратов, но что меня зацепило — в голосе не было недовольства или враждебности. Ничего из того, что можно было бы ожидать услышать в голосе того, кто теряет деньги. Странно.

Я сделал небольшую отметку в голове с подписью «подумать на потом». На размышления сейчас не осталось времени, и я быстро оценил обстановку. Нижний зал являлся и переговорным, а переговоры в Древнем Риме велись, как правило, за накрытыми столами. Вот и здесь стояли четыре длинных стола, заставленные кувшинами, амфорами и вазами с разными напитками и едой.

Чувствуя себя героем из дешевого боевика, я подскочил к столу и со всей дури наподдал ногой по краю ближайшего стола, заставляя его перевернуться и отлететь в нападающих. Хорошо, что стол был не из дуба, иначе бы такой подвиг закончился сломанной костью. Моей, как ни странно. Но в Риме деревянную мебель делали из более легких древесин, вроде оливы или туи, так что отлетела столешница четко в живот врагам, явившись хорошим аргументом для остановки.

Решив сократить путь, да и занимая выигрышную позицию, я вскочил на другой стол, и побежал по нему к двери на противоположной стене. Может — выход на другую улицу торговых рядов, может — во внутренние помещения павильона, но в любом случае, поможет убежать.

Безоружный, я пользовался всем, что попадало под руку и ногу — то подсвечник отправлял в голову, то метким пинком отбрасывал кувшин, заставляя подавиться гневными выкриками капитана пиратов. Впрочем, тишины это не образовало, потому что каждый из присутствующих старался докричаться. До меня или до напарников — непонятно, потому что в этой какофонии просто ничего не слышно.

И когда я готовился сделать последний прыжок, из той самой двери, к которой я направлялся, появилось еще десять человек. С оружием, молча, они медленно брали меня в кольцо, и не оставляли возможности пробиться к выходу.

Оглядевшись, я спрыгнул со стола и подхватил один из упавших гладиусов охраны, машинально примерив его по руке. Так просто я не сдамся. Парочку этих уродов я точно заберу с собой на тот свет.

— Как у вас тут интересно… Стоять! — в том же проходе, через который заходили и мы совсем недавно, стоял важный господин в окружении своей охраны. И именно ей он скомандовал приказ остановится, когда они достали оружие, готовые напасть на меня.

Мужчина привык к освещению, рассмотрел разбросанную еду и посуду по полу, стонущих под столом охранников, и перевел взгляд на меня. Пару секунд осознавания, и вот он расплылся в дружелюбной улыбке.

— Ну здравствуй, Тит Ливерий, достойный сын своего отца! Рад, что наша встреча состоялась несмотря на все трудности, тяготы и невзгоды!

Вот так и раскрывают инкогнито — обычно те люди, которых ты не знаешь… Хотя вроде бы мужик вел себя спокойно и вежливо, без холодности или высокомерия, так что в данном случае проще подыграть, и разбираться по ходу, чем продолжать прорываться с боем на выход. Это я всегда успею, оружие то отдавать