Юрий Корчевский - Ушкуйник Страница 50

Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Михаил поднял арбалет, прицелился и нажал на спуск. Справа тут же щёлкнул лук Саввы. Удачно! Оба всадника упали с лошадей.

За ними скакал ещё один. Увидев гибель товарищей, он попытался повернуть лошадь, но на снегу это сделать непросто. Лошадь оскользнулась и упала. Всадник кубарем покатился по снегу, но тут же вскочил и бросился к лошади. Савва выстрелил дважды — подряд, и вотяк упал со стрелой в спине.

Неожиданно Савва бросился к упавшему.

— Куда? Стой! — крикнул Мишка.

Но Савва бежал, не обращая внимания на его крики. Мишка подумал: «Наверное, лошадей поймать хочет. Нам же вдвоём на одной далеко не уйти».

Однако лошади убитых не дались, отбежали в сторону. Мишка стал взводить пистолет, а когда поднял голову, Савва уже бежал назад, держа в одной руке два колчана со стрелами, а в другой — свой лук.

— Вот, — задыхаясь от быстрого бега, показал он свои трофеи, — стрелы забрал, теперь нас с дороги не собьёшь. Я убитых осмотрел — вотяки.

Главное — брони на них нет, в кожухи овчинные одеты.

— Не стоило жизнью рисковать из-за стрел, — укорял его Мишка.

— Они сейчас, как обоз растерзают, за нас возьмутся да за тех, кто в поле убежал, — резонно ответил Савва. — Как тогда без стрел?

Он был прав. Оба с напряжением всматривались в картину схватки. Конечно, вотяки успели уже посечь стрелами немало охранников. Но когда они приблизились, и преимущество в луках пропало, в бой кинулось большинство обозников — ездовые, купцы — кто с топорами, а кто и с саблями.

Бой был отчаянным, потери несли обе стороны. Из полусотни нападавших в живых осталась едва ли половина. Ведь вотяки хотели не только груз обоза трофеем взять, но полон, чтобы потом выгодно продать пленных казанцам. Обозники это тоже понимали, и потому дрались отчаянно — никому не хотелось провести остаток дней в рабстве.

Но преимущество конного над пешим, так же как и сабли над плотницким топором неоспоримо. Если бы сразу, как только Мишка заметил опасность и поднял тревогу, его послушались и, не теряя времени, поставили сани в круг, обороняться было бы легче, и — кто его знает, может и отбились бы. Только говорить об этом было уже поздно.

Бой стих. Вотяки связывали пленных и кидали их, как снопы, в сани. Командовал всем вотяк в шлеме, по всей видимости — предводитель. Он махнул рукой, и несколько вотяков поскакали в поле ловить убежавших.

Мишка скрипел зубами от бессильной злости.

— Савва, можешь из лука достать вон того — в шлеме?

— Я уже давно его приметил, только боюсь — далековато.

— Попробуй — что мы теряем?

Савва несколько раз поднимал и опускал лук, потом замер и выстрелил. Оба с напряжением и надеждой вглядывались вперёд. Есть попадание!

Всадник покачнулся и поник на шею лошади. Вотяки стащили его с коня и, уложив на одни из саней, засуетились вокруг него. Савва сплюнул.

— Не убил — ранил только. Говорил же — далеко, стрела на излёте была.

В сторону Мишки и Саввы направились несколько конных. Видно — отомстить решили. Ещё издалека они стали пускать стрелы из луков. Да что толку? Они стрелков не видели, поскольку Мишка и Савва укрылись за стволами деревьев. И лишь когда всадники приблизились и стали видны их лица, оба одновременно шагнули вперёд из своего укрытия и сделали по выстрелу. Двое вотяков слетели с лошадей, а Мишка с Саввой снова вернулись за деревья. Михаил опёрся спиной о ствол, быстро взвёл тетиву, наложил болт и осторожно выглянул из-за дерева. Трое оставшихся вотяков повернули лошадей и гнали к обозу. Платить такую дорогую цену за месть они явно раздумали.

Савва и Мишка сделали ещё по выстрелу. Удалось убить ещё одного вотяка — он упал с лошади и тащился за ней по снегу, поскольку нога его застряла в стремени.

Конные в поле настигли убегавших и гнали их к обозу. У саней их связали, надавали тумаков и бросили сверху на их же товарищей. Вотяки спешились, обошли убитых русичей и своих, собрали и уложили в сани оружие. Собрались кучкой около саней с раненым предводителем и переговаривались, яростно размахивая руками. Потом, видимо приняв какое-то решение, разбежались по обозу. Привязали уздечки лошадей к впереди стоящим саням. На первую лошадь обоза уселся вотяк, и обоз тронулся. Он свернул с санного пути и направился по их же следам на восток.

— Домой направились, суки! — выругался Савва. — Что делать будем?

— Сам не знаю, — признался Мишка. — Одна лошадь на двоих, быстро ехать не сможем. За помощью надо. Тут ближе всего Шадрино.

— Туда уж небось наши беглые купчики с обоза к вечеру заявятся. Как оглашенные гнали от страха. Так что поперёд нас будут, если лошадей не загонят.

Михаил задумался.

— Шадрино — село крупное, однако дружины там нет. Захотят мужики хлыновские купцов выручить или нет — вот в чём закавыка. А ежели ждать, пока купцы до самого Хлынова доберутся да помощь назад приведут, не один день пройдёт!

— А ежели снег пойдёт, то все следы скроет, — подхватил Савва. — Тогда не найти гнезда вотяцкого, а обозники в неволе сгниют.

— Правильно думаешь, охотник. Мыслю — по следу идти надо.

— Я один пойду, — твёрдо заявил Савва. — Ты правильно сказал, я — охотник. Следы на снегу читаю, ночью в лесу не замёрзну, себя не обнаружу. Двоим рисковать смысла нет. К тому же укрыться сложнее, быстрее обнаружить могут. Лошадь у нас одна, вот и скачи на выручку. Из Шадрино людей проведёшь — хорошо, ну а не получится — тогда в Хлынов, к воеводе. Ты с Костей на короткой ноге, он в помощи не откажет.

Мишка думал недолго.

— Согласен, разумно говоришь, — он обнял Савву. — Ты береги себя, не рискуй попусту. Я обязательно с подмогой вернусь. Жди в Шадрино, или здесь, на этом месте. Удачи тебе!

— И тебе Бог в помощь.

Мишка взгромоздился на лошадь. Неудобно без седла, ногам опоры нет. Однако приспособился кое-как. К вечеру в Шадрино въехал. На верховой лошади, да с седлом, было бы быстрее. Однако, как не погонял он лошадку, с галопа она переходила на рысь, а затем и на шаг. Тягловая — что с неё взять?

В селе еще светились окна. Мишка постучался в ближайшую избу.

— Где староста проживает?

Ему показали. Оказалось, купцы с обоза уже были у старосты, и он знал о нападении. Зевнув и почесав под мышкой, он заявил:

— Не согласны мужики шадринские обозников хлыновских выручать. Кабы свои, шадринские были, — другое дело. У каждого — семья, а дело опасное. Из оружия только топоры, куда с ими на супостата?

Однако в ночлеге Мишке не отказал, Лошадь в свою конюшню поставил, овса задал. Но утром отказали седло продать — нет у нас шорника. Тебе продам — как сам буду? Так и пришлось Мишке ёрзать и зад отбивать на спине лошадиной. Гнал без остановок. Жалко животину, но обозники русские в беде, выручать надо.

Через два дня он въехал в Хлынов — уже затемно. Уж и ворота городские заперты были, еле упросил стражу впустить. И — сразу к Косте.

— Выручай, воевода. Обоз в беду попал — вотяки напали, людей побили, а большею частью в полон попали. Я уж не говорю о лошадях да товарах.

— Да где я тебе тех вотяков сыщу? Они в лесах глухих обитают.

— У меня по следу ушкуйник мой пошёл, Савва — из охотников бывших. Он выследит.

Костя сразу оживился.

— Это меняет дело! Давно пора вотякам укорот дать. Завтра с утра будь здесь; сотню выделю — дорожку покажешь.

— И ещё просьба, Костя. Лошадь у меня тягловая да без седла. Как вотяков увидел, постромки перерубил и — в лес. Дай хоть какого-нибудь верхового коня. Костя хохотнул.

— Своя мошна от денег ломится, а верхового коня не купил! Жадность замучила?

— Да ты же знаешь — я товар на ушкуе вожу. Зачем мне лошадь?

— Ладно, найдём тебе конягу посмирнее. Мишка добрался до дома, отдал лошадь Митрофану, сам похлебал щей — и в постель. После вторых петухов Лиза растолкала его.

— Ой, хозяин! У дома людей полно, при оружии! Не случилось бы худого!

Мишка поднялся, быстро оделся и вышел. У ворот стояло десять верховых — в тулупах, при оружии.

— Долго спать изволишь, купец! Готов ли?

— Поесть не успел.

— Потом подхарчишься. Садись, — Мише подвели верхового коня.

— Садись, не бойся — он смирный! Воины засмеялись.

Подъехали к дому воеводы, а там уже сотня дожидается. На крыльцо вышли Костя с Кондратом. Увидев Мишку, они поздоровались.

— Ну вот, Кондрат, и проводник твой. Знаком?

— Ещё как!

— Тогда езжайте с Богом и возвращайтесь с победой. Сам бы поехал — аж руки чешутся, да не могу, дел много.

Мишка с Кондратом ехали впереди колонны. Только в полуверсте, опередив их, скакали двое дозорных.

— Кондрат, ты же десятником был?

— Был, а ноне — сотник! — гордо заявил Кондрат.

— Прими мои поздравления! — прокричал Михаил.