Михаил Ланцов - Александр. Книга VI Страница 50

- Неплохой результат, малыш. Насколько я знаю, англичане работают гораздо хуже, и в Париже ты продержался бы больше года.

- Да. Но когда русская полиция всё же выследила наш цех, мы лишились не только оборудования, но и четверых наших товарищей. Официально их никто не арестовывал - люди просто пропали и никто не знает, где их искать. Мы надеемся, что они живы - обычно, когда русские устраняют неугодных, всё обставляется как несчастный случай, самоубийство или результат ограбления. Причем, это происходит всегда ночью. При свете солнца такой человек может спокойно гулять по улицам Марселя, но после заката должен искать убежище, хотя это не всегда помогает. Мы все вынуждены на всякий случай ночевать на конспиративных квартирах, постоянно меняя адреса и пароли, чтобы иметь хоть какую-то уверенность, что проснёшься на свободе или проснёшься вообще. Такая жизнь сильно выматывает, тем более, что я не понимаю смысла в этой тактике полиции, которая сама усложняет себе жизнь, не трогая никого днём. Постоянно ощущаю себя мышонком, с которым играет большой и сытый кот.

- Думаю, что русские пока не воспринимают нас всерьёз и просто тренируют своих людей, давая вам некоторую фору. Но, попутно, они невольно учат нас искусству конспирации и нелегальной работы. А эти навыки могут сильно пригодиться всем нам в ближайшем будущем. Не секрет, что Марсель стал для "Единой Франции" настоящей кузницей кадров. Те товарищи, что успешно проработали под твоим началом год-полтора и были отозваны в Париж, а их тридцать два человека, теперь руководят ячейками в восточной Бретани, Анжу, на юго-востоке Нормандии, ну и, конечно, у твоих соседей в Провансе и Тулузе. И хорошо руководят! … Ещё вопросы?

- Ещё… - де Фюнес слегка замялся, но почти сразу же продолжил, сменив тон беседы. - Жан. Меня пугают изменения, что произошли с вами за последние два года. Раньше вы всегда выступали за восстановление свободной и единой Франции, называя борьбу за автономию лишь первым шагом на пути к цели. Но когда оккупанты создали королевство Франция на территории английской оккупации, тон ваших речей начал меняться в сторону примата "первоочередных текущих задач", а после начала балканской войны слова "независимость" и "единство" практически исчезли из вашего лексикона. Что случилось, учитель? Неужели вы устали от борьбы?

- Эжен. Я ждал этого вопроса от тебя последние полгода. Нет, я не устал, то, что ты наблюдаешь - не более, чем тактическая уловка в политической борьбе. Не умерь я накал своих выступлений, партию могли запретить ещё полтора года назад и мы лишились бы не только легальной базы, но и поддержки многих буржуа.

- Учитель, но зачем нам эти коллаборационисты? Уже сейчас они во многом равнодушны к идеям единства страны, их вполне устраивает нынешнее положение, позволяющее сохранить и приумножить капиталы, а борьба за свободу чревата революцией, когда можно потерять всё. Призраки санкюлотов и монтаньяров до сих пор пугают парижских обывателей до дрожи в коленях. Это балласт, тянущий партию на дно.

- Не горячись. Балласт часто помогает кораблю не опрокинуться во время шторма. Эти люди находят выгодным получение определённых преференций в рамках Британской Империи в обмен на лояльность в главном - отказе от идеи независимости. Поэтому, пока мы боремся за широкую автономию, они наши союзники, влиятельности которых не стоит преуменьшать. К тому же, больше половины расходов партии оплачивается из их пожертвований

- Но ведь идя по такому пути, мы никогда не приблизимся к главной цели, ради которой начинали борьбу тринадцать лет назад!

- Да, если будем ориентироваться лишь на это "болото". Партии нужно боевое крыло, способное в нужный момент организовать вооружённое восстание и взять на себя руководство его ходом.

- Но без сильного внешнего союзника восстание в любой из провинций будет немедленно подавлено и залито кровью, ведь абсолютно все европейские страны отхватили по кусочку нашей Родины. Кто из них, даже желая подложить свинью соседу, станет помогать нам, рискуя потерять то, что уже считает своим? Тем более, сейчас, когда все они напуганы поражением войск своего альянса в югославской драке. Поднимать же восстание против русских… Пока я не готов вести своих людей на столь бессмысленный акт коллективного самоубийства.

- В Европе всё равно грядут большие перемены и потрясения, когда основным игрокам станет не до нас.

- Но лорд Гладстон в своей речи…

- Эжен. Я снимаю перед тобой шляпу? У тебя появился неизвестный мне источник информации в штаб-квартире NATO, - улыбнулся патрон. - Но это не меняет главного: лорд Гладстон может вещать что угодно. Он может, если, конечно, настолько глуп, и сам верить своим словам, но альянс не протянет и десяти лет. В первую очередь, потому, что русскому императору невыгодно длительное существование этого уродца, а его разведка ест свой хлеб не даром. Но ты прав в одном - даже в случае развала NATO своих сил нам может не хватить, слишком уж разобщены и малочисленны сейчас организации патриотов Франции. И главная наша задача сделать так, чтобы за ближайшие пять-семь лет людей, по-настоящему сочувствующих нашим идеям, стало не меньше пятидесяти тысяч, а каждый третий из них был бы готов не только помочь партии материально, но и поддержать восстание с оружием в руках.

- О-ла-ла! Получается, что каждому из нас придётся сагитировать почти сотню человек…

- Не только, малыш, далеко не только это, - несмотря на серьёзный тон, в глазах хозяина кабинета плясали чёртики: слишком уж ошарашенный вид имел его собеседник. - Вам придётся не столько "агитировать" новых сторонников, сколько обучать их хотя бы азам того, что постигли сами под пристальным присмотром русских.

- Но, патрон, это же невозможно! Даже если все мы сменим своё оружие на учительские сюртуки и указки!

- А ты помнишь, как тринадцать лет назад я создавал свою партию? Прошёл по кабакам и притонам в поисках авантюристов, для которых слова "Единая Франция" не были пустым звуком, и отобрал пятнадцать самых надёжных. Кстати, одного молодого оболтуса я помнил ещё по скандалу на Марсовом поле. - Усмехнулся Жан, подмигнув Эжену. - А потом начал вбивать в ваши головы то, чему учила жизнь меня самого, в том числе - в Иностранном Легионе. В первую очередь - дисциплину, во вторую - осмотрительность, и лишь в третью - здоровую инициативу. А через пару-тройку лет многим из вас, в свою очередь, пришлось стать наставниками - помнишь свою командировку в Вандею в семьдесят шестом - семьдесят восьмом годах? Там ты занимался тем же делом, создавая с нуля ячейку партии. И довольно успешно. По крайней мере, у тебя не было провалов. Именно по итогам первой самостоятельной работы ты и получил свой нынешний пост.

- Вот спасибо, патрон, - де Фюнес склонился в шутливом поклоне. - Я-то гадал: за какую провинность угодил на эти галеры. А, оказывается, то была награда… А если серьёзно, огромное вам спасибо за доверие, оказанное авансом. Тогда я ещё оставался зелёным лягушонком, пускавшим пузыри в самой мелкой луже. Именно Марсель сделал из меня человека.

- Ладно, ученик, считай, что перемена окончилась. Слушай новую боевую задачу. Тебе предстоит повторить то же, но в гораздо больших масштабах. Возьмёшь под начало всю марсельскую банду, наведаешься к своим ученикам, присмотришься к ним и их окружению и отберёшь не просто самых лучших, но тех, кто способен не только учиться, но и учить других. Всего нужно найти не менее полутораста человек, могущих стать командирами новых пятёрок. Новичков каждый из них должен подобрать сам, но под твоим контролем. Про то, что кандидаты не должны знать никого за пределами своей пятёрки, напоминать надо?

- Что?

- Не делай удивлённые глаза - тебя и так знает каждая собака. Так вот, с новичками делайте что хотите: солите, маринуйте, заставляйте печатать прокламации и развешивать на фасаде полицейского управления, но через два года они должны уметь делать всё то, чему вас научил Марсель, хотя бы - в основном. И учти - не менее половины из них должны быть готовы сами принять под команду следующих кандидатов. Задача Ясна?

- Слушаюсь, мой патрон! - Де Фюнес вскочил и с серьёзной физиономией щёлкнул каблуками. - Когда прикажете начинать?

- Вчера, - буркнул, ухмыляясь тот. - А ты, малыш, садись, разговор ещё не закончен. Есть одно непременное условие: до конца этого года ты и все отобранные тобой люди обязаны покинуть ряды "Единой Франции".

- Как, патрон… Почему?

- Почему, почему… Твои орлы мигом перебаламутят моё болото и распугают жирных карасей, мечущих золотую икру. А если серьёзно, Эжен, то так нужно. Чтобы стать сильней мы должны временно разделиться и показать видимую слабость. Вы, ведь, уйдёте не просто так: громко разругавшись со мной за потерю боевого духа партии, ты объявишь о создании новой, держащей курс на вооружённое восстание. Все молодые и задорные уйдут с тобой, здесь же останется почтенная публика, желающая пролезть в ублюдочный парламент картонного королевства. Останется, конечно, и моя служба собственной безопасности, чтобы никто из случайных попутчиков не хватался за румпель. Со стороны это будет смотреться как окончательный дрейф "Единой Франции" в сторону соглашателей. Правду будут знать четверо: мы с тобой и наши первые заместители.