Эллери Квин - Тайна греческого гроба Страница 51

— Вудраф! Превосходная мысль!

В результате мистер Джеймс Дж. Нокс с глубоким вздохом облегчения поблагодарил адвоката Вудрафа за его блестящую вдохновляющую идею и, едва положив трубку, тут же велел соединить его с домом Халкиса.

А заслышав голос мисс Бретт, он изложил ей эту идею совсем как свою. Мистер Джеймс Дж. Нокс попросил мисс Бретт прямо с завтрашнего дня перейти к нему на службу и поработать над документом о передаче имущества. Кроме того, зная, что мисс Бретт британская подданная и не имеет постоянного местожительства в Нью-Йорке, мистер Нокс предложил ей пожить в его, Нокса, доме, тем более что неизвестно, сколько это времени займет...

Мисс Бретт приняла предложение сдержанно — за вознаграждение, нужно отметить, значительно более приличное, чем она получала от прежнего нанимателя, американца греческого происхождения, чьи кости мирно упокоились в склепе предков. Разговаривая с Ноксом, она не переставала удивляться, как это мистер Эллери Квин изловчился так быстро все устроить.

Глава 23

ЛАБИРИНТ

В пятницу, 22 октября, мистер Эллери Квин — неофициально, конечно, — посетил представителя элиты. Этому предшествовал телефонный звонок от мистера Джеймса Дж. Нокса: мистера Квина хотят незамедлительно видеть в резиденции мистера Нокса для беседы по вопросам, представляющим взаимный интерес. Мистер Квин был рад приглашению, но не потому, что обожал изысканное общество, а по причине более приземленного характера. Представительное такси быстро доставило его на Риверсайд-Драйв, где он вышел у строения необычайных размеров, заплатил водителю, который внезапно стал держаться подобострастно, и с достоинством ступил на земли самого настоящего поместья — и это в городе баснословных цен на недвижимость.

После краткого ожидания в приемной, которая, по всей видимости, целиком была перенесена из какого-нибудь палаццо семьи Медичи, Эллери без всяких церемоний был представлен высокой особе.

Игнорируя пышно украшенные окружающие помещения, высокая особа работала в своей «каморке» — это словечко Эллери узнал от почтенного, словно проглотившего ярд дворецкого — за очень простым и современным письменным столом. Каморка тоже была отделана современно. Панели черной кожи, угловатая мебель, светильники из бреда сумасшедшего — в общем, новые богачи за домашней работой. И здесь же, совсем рядом с высокой особой, держа блокнот на достойном всяческих похвал колене, расположилась мисс Джоан Бретт.

Нокс сердечно поприветствовал Эллери, предложил черкесскую деревянную шкатулку, полную светлых шестидюймовых сигарет, взмахом руки указал заметно пораженному гостю на кресло, в которое садиться было страшно, но которое на самом деле оказалось очень удобным, и произнес в своей обманчиво мягкой манере:

— Отлично, Квин. Я рад, что вы так быстро добрались. Удивлены, что встретили здесь мисс Бретт?

— Просто сногсшибательно, — серьезно сказал Эллери. Мисс Бретт похлопала ресницами и поправила юбку, сдвинув ее край на бесконечно малую величину. — Уверен, что это большая удача для мисс Бретт.

— Нет, нет. Это мне повезло. Мисс Бретт сокровище, иначе не скажешь. Наша секретарша слегла — у нее свинка или колики, что-то в этом роде. Дело совершенно безнадежное. Мисс Бретт помогает мне и в личных вопросах, и в деле Халкиса. Ох уж это дело Халкиса! Да, сэр, должен сказать, это приятное утешение, если рядом есть интересная молодая женщина, на которую можно смотреть целый день. Очень приятное. Наша секретарша — шотландка с лошадиной физиономией, которая последний раз улыбалась, наверное, еще сидя на костлявых коленях своей мамочки. Извините, Квин. Но мне осталось еще уточнить с мисс Бретт несколько деталей, и я освобожусь... оформите чеки по этим налоговым счетам, мисс Бретт...

— Счета, — смиренно повторила мисс Бретт.

— ...и по счетам на канцтовары. Когда будете оплачивать счет за новую пишущую машинку, не забудьте включить стоимость замененной клавиши — а старую отправьте в благотворительный фонд... терпеть не могу старые машинки...

— Благотворительный фонд.

— И если у вас останется минутка-другая, закажите новую стальную картотеку, которую вы советовали. Пока это все.

Джоан встала и прошла в другую часть комнаты; как и положено секретарю, она села за маленький модный столик и принялась печатать на машинке.

— Теперь с вами, Квин... Чертовски раздражают эти мелочи. Болезни секретаря причиняют мне огромные неудобства.

— Понимаю, — пробормотал Эллери. На самом деле он не понимал, зачем мистер Джеймс Дж. Нокс рассказывает малознакомому человеку эти скучные подробности. Эллери казалось, что такой болтовней мистер Джеймс Дж. Нокс пытается скрыть беспокойство; хотелось, чтобы мистер Джеймс Дж. Нокс поскорее перешел к делу.

Нокс вертел в руках золотой карандаш.

— Сегодня мне кое-что пришло на ум, Квин, и я очень расстроен, что не вспомнил об этом раньше. Напрочь забыл об этом упомянуть, когда отчитывался перед инспектором Квином в его кабинете в управлении.

«Эллери Квин, счастливый черт, — подумал Эллери Квин. — Вот чего можно добиться ослиным упрямством. Насторожи-ка свои счастливые уши».

— И что же это? — спросил он как о ерунде какой-нибудь.

Повествование началось в обычном ноксовском нервно-отрывистом стиле, но по мере развития истории эта дерганость пропадала.

Оказывается, в тот вечер, когда Нокс в компании с Гримшоу явился к Халкису, произошло одно необычное событие. Это случилось сразу же после того, как Халкис по требованию Гримшоу составил, подписал и передал ему долговое обязательство. По-видимому, Гримшоу, укладывая листок в бумажник, решил, что настал подходящий момент и можно получить что-нибудь еще. Поэтому он хладнокровно попросил Халкиса проявить «добрую волю» и выдать ему тысячу долларов, авансом, чтобы до выплаты основной суммы по обязательству покрыть его неотложные потребности.

— Тысячи долларов при нем не было, мистер Нокс! — решительно заявил Эллери.

— Позвольте я продолжу, молодой человек, — сказал Нокс. — Халкис сразу ответил, что в доме у него денег нет. Затем повернулся ко мне и попросил одолжить ему денег, обещая вернуть на следующий день. Тьфу... — Нокс неодобрительно отбросил сигарету. — Ему повезло. Ранее в тот же день я взял в своем банке пять тысячедолларовых банкнотов на личные нужды. Я достал их из бумажника, вручил один Халкису, а он передал его Гримшоу.

— А куда Гримшоу его положил?

— Гримшоу выхватил банкнот из рук Халкиса, достал из кармашка жилета старые и тяжелые золотые часы — должно быть, те, которые были обнаружены в сейфе Слоуна, — открыл крышку с задней стороны, аккуратно несколько раз сложил купюру, превратив ее в маленький прямоугольник, положил под крышку, захлопнул ее, а часы вернул на место, в карман жилета.

Эллери прикусил ноготь.

— Старые и тяжелые золотые часы. Вы уверены, что это те самые?

— Абсолютно уверен. Я видел фотографию часов из сейфа Слоуна в одной из газет в начале недели. Те самые часы.

— Ах, чтоб мне райских чертогов не видеть! — выдохнул Эллери. — Если это не... Мистер Нокс, нельзя ли восстановить номера банкнотов, которые вы взяли в тот день из банка? Нам чрезвычайно важно немедленно исследовать корпус часов. Если банкнота там нет, его номер может стать следом, ведущим к убийце!

— Именно об этом я и подумал. Одну минуту. Мисс Бретт, соедините меня с Бауманом, главным кассиром моего банка.

Мисс Бретт повиновалась совершенно равнодушно, подала аппарат Ноксу и спокойно вернулась к своим рутинным секретарским операциям.

— Бауман? Нокс. Дайте мне номера пяти тысячедолларовых банкнотов, которые я получил первого октября... Понятно. Хорошо. — Нокс подождал, затем потянулся за блокнотом и начал записывать золотым карандашом. Улыбнувшись, он повесил трубку и протянул Эллери листок бумаги. — Держите, Квин.

Эллери рассеянно повертел листок в пальцах.

— А-а... не могли бы вы съездить со мной в управление, мистер Нокс, помочь с осмотром часов?

— Буду рад. Я очарован этими детективными штучками.

Зазвонил телефон на его столе, Джоан поднялась и сняла трубку.

— Вас, сэр. Из Шьюрети-Бонд. Сказать...

— Я отвечу. Извините, Квин.

Пока Нокс вел сухой, непонятный — для Эллери, конечно, — и страшно нужный деловой разговор, Эллери встал и подошел к столу Джоан. Он посмотрел на нее со значением и сказал:

— Э-э... мисс Бретт, вам не трудно скопировать на вашей машинке эти номера? — Это, разумеется, был лишь повод склониться над ее стулом и пошептаться с ней.

Джоан послушно взяла у него карандашную запись, заправила лист бумаги в машинку и начала печатать. Не останавливаясь, она с упреком прошептала: