Александр Тюрин - Ядерное лето 39-го (сборник) Страница 51

– «Факел-2», я «Факел-1». Орбита расчетная, до цели 70 километров, сближение на дистанцию досмотра через три минуты. Валер, смотри повнимательней, топлива в этой дуре может быть уйма, как даст сейчас ускорение, мне за ней на высокую не вскарабкаться…

– Ракета вскарабкается… Но вряд ли она маневрировать будет. Ты смотрел ее орбиту? Чешет ведь, как экскурсионный автобус мимо всех достопримечательностей! Типун мне на язык, конечно – но прикинь, сколько ракет в этом ящике может поместиться…

– Согласен, типун тебе на язык! Два раза! Что они, по-твоему, войну решили начать? Тем более что о досмотрах они знают и вряд ли надеются проскочить мимо нас.

– «Факел-1», «Факел-2», – внезапно вклинилась в их радиообмен Земля. Обычно во время досмотра Центр Управления предоставлял инициативу пограничникам, не вмешиваясь в их, на первый взгляд, бессодержательную болтовню. Нарушалось это правило крайне редко.

– Семь минут назад с акватории Индийского океана зафиксирован парный пуск космических аппаратов типа «DynaSoar». Расчетные параметры орбиты: высота… наклонение… расчетное время до выхода в зону перехвата – полторы минуты. Три минуты назад зафиксировано появление неопознанного объекта с орбитальными параметрами… Установленные характеристики объекта… Предположительный источник – орбитальная станция «Star Fortress». Вход в предположительную зону поражения – две минуты. – В голосе диспетчера явно чувствовалась неловкость за столь большое число «предположительно».

– Что за черт, откуда здесь «динозавры»? И что значит «в зону перехвата» – нам, что, и их досматривать?

– Вряд ли они позволят, Валер. Похоже, нас просто хотят не допустить до этого гребаного спутника. Вот что, «Факел-2» – перешел на официальный тон Сергей, – постарайся проследить за этим НЛО. От «динозавров», по крайней мере, понятно, чего ждать… Да и радары у тебя для дальнего контроля подхо…

– «Факелы», – вновь вклинился ЦУП. – В связи с создавшейся обстановкой вам приказано задействовать мост в режиме «Радуга». «Факел-1» – при невозможности кинофиксации первоначального объекта-нарушителя принять любые меры к его максимальному разрушению.

Пальцы Сергея, вбивавшие в клавиатуру изображенные на специальном шильдике буквы и цифры (шильдик крепил в кабине перед каждым вылетом дежурный особист, он же следил, чтобы после этого никто, кроме пилота, к кабине не подходил), не дрожали только потому, что он боялся перепутать клавиши. Режим «Радуга»… тот самый план космической обороны, о котором известно только название. Военные спутники, радиолокационные и минные поля, «посты оптического наблюдения за космосом», замаскированные под обсерватории, боевые орбитальные станции (то, что «Алмазов» больше одного, это точно, а вот сколько конкретно…). Связанные в единую сеть лазерной связью, постоянно обменивающиеся шифрованной информацией… Вот примерно все, что знал о «Радуге» Сергей. А еще догадывался, что переход на этот режим, скорее всего, означает начало Третьей мировой – ну или как минимум первой орбитальной войны.

Слегка успокаивало только то, что им приказали лишь активировать мосты в этом режиме. Бортовые ЭВМ, подчинясь введенной последовательности команд, сами направили антенны куда надо, скачали что надо, поменяли режимы и протоколы обмена информацией – в общем, провели интеграцию машин пограничников в боевую навигационную сеть «Радуги».

На экране навигационного вычислителя добавилось пометок. Кроме уже знакомого «сундука», тут были и пара «Dyna Soar», и находящийся пока слишком далеко, но двигающийся крайне быстро «неопознанный объект», и целая россыпь мирных спутников, орбитальных платформ и станций. Картинка мигнула – и украсилась еще одной россыпью значков. Судя по условным обозначениям, подключилась тактическая программа: на предполагаемых траекториях появились отметки ракетных пусков и высветились оптимальные для них цели. Волосы под шлемом Сергея зашевелились – траектория «сундука» была прямо-таки усеяна отметками пусков, в зоне поражения оказывалась едва ли не половина орбитальной инфраструктуры, причем почти все крупные объекты. И судя по всему тактическая программа была уверена, что такое количество ракет на американском спутнике поместится.

– Ракетоносец! – напарник, по-видимому, пришел к аналогичному выводу. – Гаси его нахрен быстрее!

– Спокойно, «Факел-2» – попытался остудить ведомого Сергей, – до входа в зону первого пуска у него еще восемь минут. А мне хотелось бы все-таки его отснять. Ты лучше следи за «НЛО», что-то он прет сюда слишком резво. А я пока займусь «динозаврами». Уж их-то можно не фиксировать – явные нарушители.

– The pilots orbital device DynaSoar, you poached on outer space of the SOVIET UNION. Immediately call on correcting the orbit on landing, or I shall use weapon! Give thirty seconds on decision making.[7]

Вообще, то это заявление наполовину было блефом – поймать в визир оба «динозавра», чтобы передать их параметры ракетам, он бы просто не успел. Хотя… Сергей уловил визиром искорку первого американского истребителя. Для пуска еще далеко, но для проверки идеи… Есть!!! Без всякого его участия на экранчике ЭВМ цели обзавелись пометками «есть захват». Пометки пока были красного цвета, указывая, что объект вне зоны досягаемости ракет, но факт появления пометок свидетельствовал, что «Радуга» сама внесла в головки наведения ракет данные о целях. Теперь угроза применения оружия становилась реальной.

Неожиданно в голову пришли кадры виденного в училище американского фильма о звездных войнах. Красивый и зрелищный фильм о приключениях отважного работяги – космического извозчика, противостоящего вместе с друзьями злобным имперским милитаристам, курсанты смотрели с удовольствием – до тех пор, пока дело не дошло до сцены космической битвы. Даже зеленые первокурсники с трудом сдерживали смех, глядя на головокружительные виражи «космических истребителей», уворачивающихся от лазерных импульсов и друг от друга. На самом деле расстояния в космических битвах исчисляются десятками и сотнями километров, и ведутся они примерно вот так – сидишь, уставясь на экран ЭВМ, и только считаешь секунды до «оптимального момента пуска». Конечно, можно (да и нужно) пытаться маневрировать – но что толку, если любая тактическая программа загодя рассчитывает все возможные для тебя орбиты и маневры. Космос, конечно, большой, но вот чтобы убежать в нем куда-то нужны столь же большие запасы топлива. И если тебе вдруг показалось, что ты нашел маневр, стопроцентно уводящий тебя из-под удара, будь уверен, что и от возвращения на Землю он уведет тебя столь же стопроцентно. Разве что потом, через несколько недель, чиркнет по небу падающая звезда, и кто-то загадает желание… А кто-то знающий помянет еще одного космонавта, вернувшегося на Землю «рейсом Черного метеора», или попросту «Черным метеором».

– Twenty seconds![8] – задав бортовой ЭВМ автоматический пуск ракет, Сергей уставился на экран. Расклад, по мнению вычислителя, был хреновый – орбиты истребителей пересекались под острым углом, ни один из аппаратов не имел преимущества в скорости, ракеты на них были установлены примерно одинакового класса. И при этом противников было двое – а он один. А если предположить что американский спутник действительно ракетоносец, то становится и вовсе кисло: ведь он, в отличие от орбитальных самолетов «DynaSoar», был как бы гражданским лицом, его сначала осмотреть надо, сфотографировать, потом уже «к стенке» ставить. А то еще заявят потом, что он был пилотируемым… «Эх, не хотелось применять свои тренажерные наработки на практике, но что-то другого выхода не видно!»

– «Факел-2», я «Факел-1», вариант «Рывок», как понял? Ухожу на «Рывок»! Разберись со своим «чемоданом» и подчисть тут за мной, если что…

Пока Сергей выкрикивал эту фразу, автоматика произвела два пуска ракет, по одной на каждую «DynaSoar». Однако, как и предсказывал вычислитель, одновременно с этим произвели пуски и американские машины. Причем к «Спирали» пограничника устремились аж четыре ракеты. Дав задание автоматике повторить пуск по выбранным целям и дождавшись схода еще двух ракет, Сергей поймал в визир свою первоначальную цель и занес ее параметры в память оставшейся пары.

Вот теперь можно было осуществлять то, что после долгих отладок на тренажере он назвал «план «Рывок»». Предназначался этот маневр для тех случаев, когда нарушитель пытается уйти от досмотра, развивая большое ускорение, и заключался в том, чтобы самому развить максимальное ускорение, истратив все топливо, сблизиться с нарушителем, в течение нескольких секунд провести наблюдения и кинофиксацию – и, уже удаляясь, запустить ракеты. Тонкость была в расчете траектории новой орбиты таким образом, чтобы прямо из рывка угодить в коридор входа в атмосферу, причем под таким углом и с такой скоростью, чтобы иметь шанс на посадку. На тренажере у него такой фокус несколько раз удавался. На самый крайний случай оставалась отделяемая кабина-капсула, снабженная собственным пороховым двигателем и парашютной системой. Посадка «по-гагарински» – сейчас уж и не вспомнишь, кто последний раз так приземлялся.