Цена империи. Фактор нестабильности (СИ) - Влад Тарханов Страница 51

болезни и приводят к смерти, а половая распущенность? Рост венерических заболеваний? Алкоголизм? Мне еще перечислять проблемы села. И если наделить крестьянина достаточным наделом земли вполне возможно — у нас плодородной земли хватает, то сделать его труд эффективным, избавить от голода, это важнейшее дело. И тут вы можете принести достаточно пользы Отечеству. Среди ваших профессоров находится известный издатель, господин Катков. Учитывая никакой уровень грамотности на селе, им были созданы плакаты-лубки, простые и понятные любому крестьянину. Это будет ваш рабочий материал! Хотите нести благо своему народу, начните с малого! Наберетесь опыта — будете делать больше!

После встречи ко мне подошел начальник тайной охраны Черевин.

— Двое пытались пронести револьверы, один — стилет, примотал к ноге, был уверен, что не заметят.

— Всего трое на полторы тысячи буйных головушек? Неплохо проредили ряды террористов. Кто там с галерки лаял, заметили?

— Так точно, Государь.

— Не арестовывать, вести аккуратно. Выяснить связи. Если просто дурак — сделать так, чтобы не сдал экзамен. Дураков учить — деньги на ветер.

[1] Если быть точнее, то два года Щуровский исполнял обязанности ректора, более пятидесяти лет возглавлял кафедру минералогии МГИУ

[2] 1643 человека, в 1881 году произошел резкий рост студенчества до 2413 человек. В РИ

[3] Ну, палеонтологи доказывают, что предком человека действительно была белка, от которой потом и пошли те самый облезьяны, у которых хвосты облезли, и из которых непонятно каким образом вылупился человек разумный.

Глава девятнадцатая. Всё глубже, глубже и глубже

Глава девятнадцатая

Всё глубже, глубже и глубже

Санкт-Петербург. Мариинский дворец

3 мая 1881 года

В России нет дорог — только направления

(Наполеон Бонапарт)

ЕИВ Михаил Николаевич

В мае я приехал в старую столицу, потому добрый проверенный Мариинский дворец стал снова моим рабочим пристанищем. Итак, очередной рабочий день. И снова, как в одном бородатом анекдоте: «выходишь на пляж, а там станки… станки… станки». Если бы не отдушина на тренировках по стрельбе, и обязательные для монарха посещения парадов, разводов караулов, балов и иных светских развлечений, то угроза заработать геморрой из вероятности могла перейти в категорию неизбежности. Немного помогали гантели, с которыми мне удавалось проводить небольшую разминку через каждый час-полтора сидения за столом, заваленным важными, срочными и архиважными документами. Но сегодня меня ожидал сюрприз, а точнее индульгенция, избавляющая от обычной рутины. И сию радостную весть озвучил мой секретарь, в обязанности которого входил и приём срочных телеграмм и телефонных звонков. Кстати, появление телефонного аппарата в Ново-Михайловском дворце и в еще нескольких объектах на территории Санкт-Петербурга в 1881 году, можно считать результатом коррекции истории, сиречь прогрессорством. Конечно, это не коснулось всей северной столицы, хотя я уже успел утвердить положение «Об устройстве городских телефонных сообщений». Пока же усилиями талантливого изобретатель и инженера Павла Михайловича Голубицкого проложенная линия имела специальное назначение и соединяла наиболее важные для меня учреждения столицы. К сожалению, протянуть кабель до Кронштадта еще не успели, но телеграфная связь действовала еще со времён моего батюшки, императора Николая Павловича, и один из аппаратов был установлен в научном центре подводного плавания на Якорной площади в Кронштадте. А приёмная перед моим кабинетом, где распоряжался Витте, весьма напоминала офис старшего брата Шерлока Холмса из легендарного советского сериала. Там так же периодически звонили телефоны или подавали признаки жизни несколько телеграфных аппаратов. В данном случае, пришла телеграмма с известием об окончании проектных работ и готовности предъявить их результаты пред мои царские очи.

Можно было конечно приказать прибыть ко мне во дворец, но уж больно хотелось хоть на полдня сбежать от бумажной работы и немного проветриться. А посему я объявил о своём высочайшем прибытии в их центр не позднее полудня и отдал необходимые распоряжения Сергею Юльевичу касательно транспорта, как наземного, так и водного. Естественно, был предупреждён и начальник моей охраны. Внешне подполковник Ширинкин остался невозмутимым и коротко ответил «слушаюсь, Государь». Но легко было догадаться, какие эмоции бушуют в его сердце, ведь он неоднократно просил заранее предупреждать о возможных поездках, естественно с точки зрения обеспечения моей безопасности. Добирались двумя небольшими винтовыми пароходиками, похожими друг на друга, как близнецы. И при этом они обладали отменной скоростью и великолепной манёвренностью. У моего главного секьюрити неожиданно прорезалось чувство здоровой профессиональной паранойи и среди возможных с его точки зрения сценариев покушения, таран одним из многочисленных судов, принадлежащих предприятию Бритнева или «Ораниенбаумского пароходного общества», рассматривался как наиболее вероятный. Поэтому, помимо личного оружия охранников, на каждом из наших «дредноутов» было по паре винтовок с оптическим прицелом и по два крепостных ружья Гана образца 1876 года. Сей арсенал гарантировано позволял с расстояния 700 метров не только перебить стоящих на палубе террористов, но и изрешетить надстройки и корпус идущих на таран пароходов. Но, хвала Посейдону и Нептуну, Маркизову лужу пробежали без происшествий.

Хотелось постоять на палубе, да не вышло — слишком холодно, потому спустился в каюту. Не мороз, но и не лето, мерзкий холод, да ещё и сырость… Да, решение о переносе столицы созрело и перезрело. Небольшая морская прогулка, весьма освежающий воздух над Финским заливом, отлично прочистил мозги. Пристань пустовала, ибо опытный капитан рассчитал рейс таким образом, что прибытие очередного судна из Питера ожидалось не ранее чем через несколько часов. Осталось только сойти на сушу и направится к двум каретам, ожидающим нас в нескольких десятков метров. Естественно, что сии экипажи прошли необходимую доработку сиречь блиндирование и теперь револьверные пули и осколки бомб не представляли серьёзную угрозу. Это было ещё одним нововведением моей службы безопасности, в соответствии с которым Император не имел права передвигаться в обыкновенных каретах. А поскольку Кронштадт был в перечне мест, кои Государь периодически посещает, то создаваемый центр подводного плавания