Книга пятая. Вестник и Крымская война - Роман Вадимович Беркутов Страница 51

В дверь кают компании постучались, и внутрь осторожно заглянул бледноватый радист.

— Вадим Борисович, — он пальцем расслабил воротничок, — срочный прогноз погоды.

Вадим нахмурился и взял шифровку.

— Господа, боюсь, что я не смогу с вами защитить победу.

— Защитить? — насторожился Нахимов.

— Пока у султана есть войска, он попытается отбить Царьград. Уверен, что вы разберетесь, может, даже найдете союзников для следующей цели, — ответил Вадим.

Адмирал Нахимов перевел взгляд с Вадима на Гриффита.

— Вы что-то задумали!

— Все так, ваше милость, — ответил ирландец, — Вадим Борисович уверен, что война может закончиться только, когда падут три столицы. Первая уже у нас в руках.

— Если я все правильно понял, то потребуется много кораблей снабжения и отряд намного больше.

Вадим кивнул и ответил:

— В Мариуполе уже готовы четыре корпуса, один пойдет к вам, — Вадим не спешил продолжить, подбирая слова, — пока мы кровью и потом завоёвывали победу, пробираясь через полчища врагов, в сердце нашей родины произошла измена.

Павел Степанович отставил бокал с шампанским:

— Вадим?

— Николай хочет договориться с коалицией, чтобы арестовать меня, — Вадим врал, — уже сейчас царь и новый глава третьего отделения планируют заговор, чтобы отрезать меня от корпорации и нарушить заключенный договор, свидетелем которого вы стали в Севастополе.

— Это… Как? Не может быть. Ошибка, — возразил Павел Степанович.

— Боюсь, что сообщение пришло по защищённому каналу и оно правдиво. Вам же уже доводилось общаться с близкими людьми Николая? В Петербурге многие поддерживают крепостничество.

— Но, может эти "голоса" и наговорили царю глупостей? — предположил адмирал.

Павел Степанович боролся с данной присягой и чувством справедливости. Вновь политические интриги мешали империи воплотить многолетние мечты.

— Я не собираюсь вас втягивать в эту грязь. Я лично отправлюсь в Петербург, чтобы добиться аудиенции, — Вадим повесил голову, — вот если бы только…

— Вот если бы только, что? — Нахимова ситуация тронула за живое.

Они уже сидели в Царьграде, если Николай договориться и о сдаче города, а чем черт не шутит, то адмирал не знал, что делать.

— Если бы какой-нибудь смелый и прославленный человек поставил ситуацию так, что у врага не будет выбора, кроме как капитулировать на наших условиях… Я отправляюсь немедленно и прослежу, чтобы корпус добрался до Царьграда, больше я сделать для Южного фронта не смогу, — Вадим встал, поклонился и вышел, оставив командующих в раздумьях.

В руке он сжал в комок донесения и выкинул за борт.

— Не вовремя. Все не вовремя. Как и всегда, — он улыбнулся, — смерть Живого это конечно плохо, выкрутасы Николая еще хуже…

Тут подул холодный ветер и Вадиму на руку упала снежинка.

— Ну а это вообще полный комплекс мероприятий.

Вадим сел на посыльного комара и отправился в Севастополь, откуда пошел до Мариуполя на поезде.

***

23 мая 1853 года. Мариуполь.

Личный поезд Вадима снабдили радиостанцией одним из первых. Сеть замаскированных под метеостанции радиостанций раскиданных по всей империи и далеко за ее пределами позволяла выстроить очень гибкую и быструю разведывательную сеть.

Новость о договоре Николая и Коалиции Вадим получил из разных источников и с разным количеством подробностей. Но работали и обычные газеты: Александра Сергеевича назначили исполняющим обязанности начальника Третьим отделением Его Императорского Величества, на замену почившему Месечкину. Алексея Игнатьевича не любили, но уважали, и конечно, боялись. За десять лет работы он заслужил репутацию верного пса империи, съевшего не одно революционное движение студентиков и так далее. Все ждали, как себя покажет его заместитель. Выходец из обычной семьи Кубанского казака. По столице ходили слухи, что семья полковника была настолько бедной, что отец Александра Сергеевича служил обычным пластуном.

Но больше всего газеты обсасывали новости с Балтийского фронта. Новости о падении Царьграда еще не достигли столицы. И не достигнут, пока Вадим не окажется в Петербурге. Все телеграфы Юга проходили через диспетчерский центр Мариуполя.

Следующей новость просто взбудоражила страну: коалиция собрала силы и отступила, покинув Балтику, даже ранее захваченные острова с крепостями. По информации разведки, они отправились за деньгами для Николая. Пришлось срочно связываться с Горыниным. Северная эскадра дежурила у Норвегии, готовая отправиться к Датским проливам и закрыть бутылку, но адмирала пришлось остановить. Какой смысл был топить пустые корабли? И даже тройка добронированных для зимней навигации крейсеров не смогла бы поймать и уничтожить всех, а раскрывать их, как "Мариуполь", не хотелось.

В мелких газетах смелые редакторы робко интересовались: "А разве на балтике у нас нет броненосцев и аж целого крейсера? Вроде есть, тогда почему мы дали врагу уйти? В чем замысел главного штаба?"

Вадим же отлично знал, что в генеральном штабе в полный голос так же смело спрашивали: "Да какого блять черта происходит?". Русским адмиралам не терпелось повторить подвиг Гриффита у Керчи.

Поезд остановился в городском вокзале. Вадима уже ждала пара карет с отрядом людей в сером. Захарченко ждал за городом в одном из крупных отрядов. К городу постепенно стягивали транспортные составы, а из Луганска пришла пара новых бронепоездов. Но все делали тихо, чтобы никого не спугнуть раньше времени.

Проезжая по утренним улицам, Вадим заметил несколько отрядов жандармов, которых раньше не было. Они постоянно оглядывались, изучая вывески лавочек и магазинов. Приезжие. Восстановление усадьбы Беркутовых еще даже не началось, поэтому девочки жили у бабушки с дедушкой. Пока Михаил Семенович уехал в Петербург, Елизавета Ксаверьевна осталась за главную.

Кареты остановились у ворот в поместье Воронцовых, на входе в которое дежурил отряд жандармов.

— Что-то новенькое, — пробормотал Вадим и вышел на улицу.

Он сменил военный мундир на костюм, цилиндр и длинное пальто, а в руке держал трость.

— Ваше благородие, это закрытая территория, — вышел корнет.

— Конечно закрытая, только какого черта жандармы забыли у меня дома? — возмутился Вадим.

Жандармы переглянулись с тревогой.

— Вадим Борисович? — неуверенно поинтересовался корнет.

— Беркутов, — закончил за него Вадим, — а теперь дайте пройти.

Он решил хамить, чтобы вызвать у госслужащих страх большого человека. Не всегда, но работало.

—Но вам нельзя! — возразил корнет и обернулся в поиске других отрядов жандармов, на шее он взялся за свисток, — вы же воюете в Константинополе!

— Город уже пал, вы отстали от новостей, —