Артём Рыбаков - Три кольца (СИ) Страница 52

Когда «Доны» с пленными прибыли, я отставил в сторону ручной пулемёт — всё равно я даже не начал с ним возиться, и, вытерев руки куском льняной тряпки, встал.

«Ого, вот это подход! — один из пленных был привязан к «кенгурятнику» первого внедорожника, причём на голову ему надели противогаз. — А что? Вполне разумно — кричать в противогазе тяжело, окружающий мир видно плохо. Пара километров по подходящей грунтовке и всё — клиент поплыл. Одно неудобно, напяливать резиновую маску на пленного — та ещё работёнка».

— Сергей, а что этого так упаковали? — полковник с капитаном остановились, не дойдя до машины пару метров.

— В резину всех упаковали, а этот буйный какой-то попался, — Рогов расстегнул наручники, которыми пленник был пристёгнут к машине. — Представляете, товарищ полковник, двенадцать ножей чудик носил.

— Сколько?

— Ровно дюжина! — по знаку старшего лейтенанта один из южан вытащил из машины явно тяжёлый на вид свёрток и бросил его на землю. Раздался глухой звяк. Боец распустил завязки и развернул свёрток — с десяток разнокалиберных ножей зло поблёскивали на фоне тёмной ткани.

— Ни хрена себе! — удивился Верстаков. — Зачем ему столько?

— Эй, старлей, — обратился я к Рогову. — А он «Сайок Кали!» не орал? А если орал, то как вы его взяли?

— Что-то такое верещал, да. А взяли просто — у Садовского была пара патронов с резиновой картечью к «сайге», и когда этот деятель за ножи схватился — как говорится, дали раза. Ну а потом упаковали. А в чём проблема?

— Да у них одна занятная методика есть — как раз для боя против группы, — я вспомнил виденные до этого видеоматериалы. — У них принято провести атаку на первого нападающего и тут же метнуть нож в следующего, одновременно доставая другой левой рукой. И так пока ножи ии напающие не кончатся. Но против картечи это, конечно, не канает.

— А ты, Илья, знаешь что это за Сайок такой? — похоже это интересовало Удовиченко больше, нежели подробности захвата.

— До Тьмы была такая школа ножевого боя, — корни, по-моему филлипинские или индонезийские, точно не помню уже.

— Что же, они ещё с тех времён действуют? — Верстаков почесал в задумчивости нос. — Хотя филлипинцы серьёзные бойцы были…

— Нет, школа довольно смешная, на самом деле. Больше даже на секту похожа. А это, — я махнул рукой в сторону пленника, — скорее всего, из тех, кто по кассетам и дискам учился. Мы слышали несколько лет назад, что где-то в этих краях завёлся учитель, который старым техникам обучает, и что, дескать, они заказы на убийства принимают.

— Нинзи что ль? — Верстаков катнул соломинку из одного угла рта в другой.

— Не сказал бы, скорее просто наёмники. Но нам такие умельцы не попадались. Да и тяжело с ножом против автоматов.

— Ну, если умельцы, — капитан уже с заметным интересом разглядывал пленного.

— Не обольщайся, капитан! К нам приедем — покажу по каким киношкам они учатся. Есть интересные вещи, но в основном балет.

— Как скажешь, Илья. Как скажешь… — судя по тону, капитан с удовольствием стравил кого-нибудь из своих рукомашцев с захваченным наёмным убийцей. Мы люди, конечно, тёмные, но даже в нашем медвежьем углу про ЦСН[141] южан слышали, так что я бы точно ставил не на бредуна.

— То есть ты считаешь, что это не просто нападение на караван? — полковник на мелочи не отвлекался. — Я же не знаю, как у вас тут путешественников грабить принято.

— Совершенно не так, Сергей Сергеевич. Во-первых, товара мы не везём — это любому более-менее опытному глазу заметно. Во-вторых, даже если и везём, то значит это что-то весьма ценное, если судить по количеству народа в охране и нашему вооружению. В-третьих, если уж грабят, то первый выстрел из гранатомёта — нонсенс. Есть, знаете ли, способы менее затратные остановить колонну. Так что я склоняюсь к мнению, что атаковали именно нас. Почему? Вот сейчас и узнаем, — и я мотнул головой в сторону пленников.

Наёмника приковали к бамперу, решив, что его оставим на потом, а двух других отвели метров на пятьдесят в сторонку:

— Ну что болезные, расскажете, как вы вляпались? — в качестве инструмента устрашения выступал Гриша Седов, чья внушающая уважение фигура нависала над «языками», но вопросы задавал Верстаков.

— Да мы что… — промямлил один из пленников, тощий, но моторный парень, чья грудь была украшена затейливой татуировкой, отчётливо видной под расстёгнутой кожаной жилетки. — Нам бригадир приказал, мы и поехали, — бредун вид имел несколько помятый, поскольку противогаз с него стащили буквально минуту назад.

— Кто? Какой бригадир?

— Зяма.

— Под кем он ходит? И откуда вы сами? — имя главаря ничего не говорило даже знатоку здешних мест Фёдору.

— Мы сами малинские. Фрезер…

— Это кто ещё такой? — перебил пленного капитан.

— Вы его вместе с нами взяли, такой — с ножами.

— Понятно, продолжай! — в голосе Верстакова прозвучали нотки одобрения.

«Молодец капитан, умело «беседует» — где надо — нажмёт, где необходимо — простимулирует! — оценил я мастерство ведения скоростного допроса. — А то некоторые сразу резать и ломать норовят…»

— Ну, мы-то под Рябым все ходим.

«О, знакомое имя! Только где ж это мы ему мозольку оттоптали? Я что-то не припомню… Вроде, из Михнево мирно уехали, все вопросы порешали, со всеми рассчитались… Непонятно».

— Это который «Столбовыми» командует? — начальник охраны южан на память явно не жаловался.

— Верно. Так что мы, братва, не при делах тут! — голос говорившего стал плаксивым. — Нам сказали — мы сделали.

— Ты не ной, давай! — прикрикнул Верстаков. — Начал про Фрезера, так продолжай.

— Да он не знает ничего, — неожиданно вступил в разговор второй пленник, мрачный (хотя я в такой ситуации тоже бы не веселился) коренастый мужик лет сорока. Хотя о возрасте в наши времена сказать наверняка сложно — сильно зависит внешний облик от того, как и, главное, где живёшь. Наши гости с юга почти все выглядят моложе, чем их ровесники из нашего анклава, не говоря уже о подмосковных бедолагах. Всё ж таки недостаток витаминов сказывается.

— Фрезер не просто так приехал, его сам Рябой послал. Я слышал, как он Зяме так и сказал: «Ваш бугор это дело мне поручил, так что не возбухай тут!»

— А Фрезер этот, он ваш или как?

— Командир, давай вначале договоримся! Я тебе всё как на духу рассказываю, а ты нас отпускаешь… Идёт?

Мне показалось, что и Верстаков и остальные южане немного обалдели от такого захода, и, чтобы капитан сгоряча не наговорил чего-нибудь, я тронул его за локоть, мол, разреши мне. Пётр поморщился, но кивнул, разрешая, видимо сообразил, что у нас тут может быть своя специфика.

— Тебя как звать-то?

— Сантик, — буркнул бредун.

— Александр то есть?

— Нет, Сантик — погоняло. А звать Владимиром.

— Он в сантехнике сечёт, вот и прозвали, — пояснил татуированный.

— Если с трубами и кранами возишься, значит и со «стекольщиками» дело имеешь?

— Имел, пока под Рябого не попал. У меня своя ватажка была, как раз всякой такой тряхомудией занимались. И с вашими, тверскими, то есть, много общался.

— Если общался, значит, тебе объяснять, кто мы такие есть не надо?

— А что, я Следопытов не видал, что ли? Потому вижу, что люди вы серьёзные, а не отморозь какая. Так договариваться будем, командир?

— Будем.

— Ты обзовись, командир. Что б если что, я знал, кому из ваших верить нельзя.

— Я Заноза, а это — Говорун.

— О как! — лицо бредуна посветлело. — Весельчак о тебе хорошо говорил, так что давай поручкаемся и я дальше говорить буду.

По моему знаку Седов, расстегнул наручники, и я пожал протянутую мне мозолистую руку.

— Значит так, командир. Рябой Фрезера по найму использует, то есть платит за каждое дело, в котором тот участвует. Не то что нам, когда захочет, тогда и даёт. Фрезер, он ведь из этих живорезов… Сайки, может слышал?

— Слышал.

— Вот, — пленный перевёл дыхание и потёр запястья. — Фрезер и рацию хитрую притащил, сказал — что вы без связи останетесь, а мы вас тут всех и пощёлкаем. Да вишь, не вышло. — Бредун говорил о нападении как о деле неважном, насквозь житейском. И это убедило меня, что передо мной действительно житель вольного Подмосковья. В этих краях и вправду цена жизни — рубль серебром, а то и того меньше.

— А рация эта где? — быстро спросил Верстаков.

— В «ниве» нашей под водительским сиденьем, — Сантик, как и обещал, пока говорил только правду.

— Так… А бригадир с вами пошёл?

— Нет, его Рябой с ребятами к себе, в Михнево, вызвал. Там, вроде, Лавочника строить будут. Но это я так, краем уха слышал, перед самым отъездом.

«Ещё одно знакомое имя!» — Картинка потихоньку начинала складываться.