Михаил Ланцов - АЛЕКСАНДР Страница 53

В связи с чем, согласно плану, согласованного еще в прошлом году в Санкт-Петербурге, началась подготовка десанта в совершенно не прикрытую войсками Хорватию. Гарибальди был уверен, что это совершенно излишне, считая, что итальянские войска легко сломят оборону австрийцев, поэтому не придавал этому запасному варианту никакого особенного значения. В связи с чем, к 3 июня десант готов не был. А каждый день промедления оборачивался для Италии тем, что Австрия мобилизовывала все больше и больше войск, что снижали шансы на успех итальянского оружия. К слову сказать, именно для хорватского десанта и начали формировать добровольческие полки - там могли легко справиться и необученные ополченцы.

Но нужно было тянуть время, стягивая все подкрепления на себя. Поэтому, Гарибальди пришлось проявлять высокую активность, выражавшуюся в постоянных, но аккуратных 'телодвижениях'. Ведь сплошной линии фронта не было - для нее не хватало войск, поэтому у частей имелся определенный простор для маневра.

Саксония в войну не вступала. Тянула. Из-за чего Богемская армия австрийцев, при попытке занять Силезию увязла в боях с тридцатитысячным корпусом регулярной прусской армии, который окопался южнее Бреслау под личным руководством Мольтке. Как раз тем самым, который был полностью вооружен русскими винтовками. Для сравнения - численность Богемской армии, наступавшей на него в тот момент, насчитывала более двухсот тысяч человек. Огромный перевес в силах! Однако использование датской оборонительной тактики, с которой Мольтке познакомился два года назад, позволило методично перемалывать все австрийские атаки, останавливая их на подступах к прусским позициям. Причем без особенных потерь в личном составе.

Второй прусский регулярный корпус, численностью в пятнадцать тысяч человек, окопался в Шлезвиге, сдерживая напор сорокатысячной датской армии. В сущности напора как такового и не было. Произведя несколько безуспешных, самоубийственных атак на прусские траншеи, датчане также окопались и стали ждать, в надежде на какие-либо успехи флота или австрийцев.

Остальные силы Пруссии были сосредоточены западнее Берлина и состояли только из резервистов. Подобная дислокация была вызвана странным поведением Саксонии, Ганновера и Баварии. Последняя, правда, в войну вступила, но никаких активных действий против Пруссии пока не предпринимала. А вот Ганновер с Саксонией чего-то ждали. Из-за чего Мольтке на полном серьезе опасался 'удара в спину'. К пятнадцатому июня 1867 ситуация на фронтах замерла. Австрия оказалась слишком хорошо подготовленной к войне, а Пруссия - слишком осторожной, имея за плечами весьма негативный опыт Датской войны.

Следующий шаг был за Александром и это понимали все. И Англия, и Франция, и Италия, и Австрия, и Пруссия и прочие страны. Цесаревич медлил. Очевидно, что ситуация была самая что ни на есть благоприятная. В Венгрии шло формирование ополчения в ходе мобилизации для армии независимого Венгерского королевства. Восточные славянские владения Австрийской империи не были отмобилизованы из-за очень плохого административного аппарата. Хорошо если во всей Галиции насчитывалось десять тысяч практически не вооруженных солдат. Итальянская и Прусская армии связали фактически все наличные силы Габсбургов, которые держали под Веной всего пять тысяч гвардейского корпуса. Да около пятидесяти тысяч ландвера, который занимался охраной правопорядка на территории германских земель империи. При этом в Вене Александр уже успел сосредоточить все группы, задействованные в операции 'Шапокляк', имевшие очень четкие инструкции по физической ликвидации всей верхушки Австрийской империи в ходе восстания и совершению грандиозного ограбления - похищения золотого запаса Габсбургов. Он, конечно, был небольшим, но все же не символическим. По крайней мере, Александру его приобретение точно не помешает.

Все было готово к вступлению в войну России, однако цесаревич опасался процессов, которые проходили последнее время в Санкт-Петербурге, Польше и Финляндии. Первый отдел КГБ докладывал, что идет подготовка к восстанию, причем не как в 1862, а гораздо серьезнее. Для будущих отрядов Финской национальной гвардии завозят даже полевые нарезные пушки Армстронга. Саша колебался. Ему было не ясно - на что рассчитывали повстанцы, так как шансов победить у них не было. Да и на агонию Австрии все происходящее было не похоже. Очевидно, что действовала Великобритания. Только вот каковы были ее цели? Все это Александру оставалось неясно. А потому, он сильно переживал из-за того, что придется играть вслепую. Очень уж Саша не любил так делать.

Однако медлить дальше было нельзя. Бисмарк был в ужасе - бюджет Пруссии таял на глазах и если Александр немедленно не выступит согласно договоренности, все может закончиться очень печально. Да и у Гарибальди дела обстояли не так хорошо, как хотелось. Поэтому, цесаревич принял решение о переходе к третьему этапу операции 'Буря в стакане'.

17 июня 1867 прусской разведкой на территории Богемии задерживается курьер, везущий письмо Иоганну Саксонскому, написанное рукой Франца-Иосифа I Австрийского. Бисмарк незамедлительно придает его огласке, передав копии в газеты. Поэтому уже на следующий день все крупные издания Германии публикуют его текст. Смысл предложения прост - Франц просит Иоганна уже принять чью-то сторону и помочь Австрии разбить Пруссию. Взамен он обещает отдать ему Прусский Позен и титул польского короля. Если с Позеном все было относительно нормально, то с титулом имелась проблема - его уже носил император России. Александр II незамедлительно потребовал объяснения. Вена их дать не смогла, так как сама не очень понимала, что происходит. Ее дипломатам Бисмарк продемонстрировал письмо. И они признали почерк Франца-Иосифа. Причем не только они, но и целый ряд других дипломатов таких стран как Франция, Великобритания и прочих. Саксония оказалась в шоке не меньше остальных. В общем, этот дипломатический скандал длился недолго. Не дождавшись официальных и внятных объяснений от Вены, 23 июня 1867 году император Российской Империи Александр II Николаевич объявил Австрии войну и приказал своему сыну - цесаревичу Александру 'перейти границу и действовать по своему усмотрению'. К моменту получения депеши от государя утром 25 июня, цесаревич со всем своим корпусом уже был полностью готов к броску, расположившись у Хотина. Его войска как раз отдыхали четвертый день после форсированного марша. А потому, выступить смог незамедлительно. Тем более что все для этого было готово.

Выдвижение всего одного русского корпуса к венгерской границе Австрийской империи не испугало Франца-Иосифа I, который считал, что имевшиеся сто пятьдесят тысяч ополчения вполне достаточно, чтобы остановить и отбросить наступающего цесаревича. По крайней мере, Андраш Дьюла его в этом заверил.

Русские войска продвигались легко и быстро. Подкупленные пограничные гарнизоны сложили оружие без боя. Мосты все были в отличном состоянии. Снабжение продовольствием шло отменное. Александр вез с собой большую команду фотографов, которые вели фотоотчет похода. Особенно они порезвились в Галиции, где было сделано огромное количество снимков класса 'встреча населением русских воинов-освободителей'. Да и в Венгрии тоже получилось очень неплохо отработать.

Наступление шло по плану - без единой задержки. Венгерские аристократы отлично понимали, что от успеха русской армии зависел исход войны и, как следствие, их независимость. Поэтому прикладывали все усилия к тому, чтобы корпус продвигался как можно быстрее и с как можно меньшими проблемами. Особенность этого рейда заключалась в том, что не было нужды вести какие-либо боевые действия. Перед частями корпуса ставилась только одна задача - максимально быстро добраться до Токая. Это вылилось в забавное технологическое решение - по всему трехсот пятидесяти километровому маршруту пешего пути были сосредоточены подводы, собранные силами местных администраций, в количестве, достаточном для погрузки всех пеших. То есть, фактически, весь корпус везли на телегах, фургонах, колясках и прочем. Никто пешком не шел. А лошади вместе с подводами менялись каждый дневной переход. В связи с чем, Московский корпус смог достигнуть Токая уже третьего июля, делая в среднем по сорок километров в сутки. И уже на следующий день погрузился на корабли (преимущественно пароходы), что были ими 'захвачены' и двинулся на Будапешт, в который первый транспорт с войсками прибыл девятого июля, а десятого - корпус полностью сосредоточился в столице Венгрии. Таким образом, от объявления войны, до входа русских войск в Будапешт прошло всего две недели.

Франц-Иосиф даже не сразу что понял, что происходит, почитая венгерскую кампанию русских войск совершенно бессмысленной или даже забавной. И известие о падении Будапешта повергло его в шок. Та скорость, с которой русские разбили венгерские ополчения, привела австрийского императора практически в панику. Вторым ударом по его психике явился итальянский десант в Хорватию, который стал угрожать флангу Южной армии австрийцев. Третьим ударом оказалась мобилизация Османской империи. Турки, конечно, уверяли Франца-Иосифа в том, что они хотят помочь, но его не оставляла мысль о том, что его южные соседи преследуют только одно желание - отхватить от империи хоть что-то. И беспокойство императора было не эфемерно. Дело в том, что с Османской империей сложилась очень непростая ситуация. Конечно, заключение союзного оборонительного союза и мобилизация войск было воспринято Веной положительно и позволило оголить все южные границы для усиления итальянского и прусского фронтов. Однако, несмотря на начало войны, османы границу перейти и помочь австрийским войскам не решились, так как формально из-за аккуратно организованной провокации получалось, что война для Австрии носит наступательный характер, а не оборонительный. И Османская империя не имеет юридических оснований в нее вступить. По этой причине итальянский десант, высадившийся в Хорватии, не встретил никакого сопротивления и стал угрожать Южной армии Австрии, занявшей прекрасные оборонительные позиции, окружением.