Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью Страница 54

Вот и Левашов достаточно легко обнаружил следы творчества профессора Маштакова. (Его имени он тогда, конечно, не знал и вообще воспринимал физической абстракцией.) От первых, робких и примитивных попыток подергать за ниточки, из которых соткано хронополе, и до вполне масштабного первого пробоя. Здесь, кстати, еще раз, и весьма наглядно подтвердилась аналогия пучка времен с коаксильным[45], но не двух, а многожильным кабелем. Тамошний умелец еще не прожег необратимо, но кое-где повредил изоляцию, отчего и начало искрить, и стрелки приборов запрыгали, и в соседних комнатах ощутимо завоняло горелым хлорвинилом.

Самая же главная прелесть ситуации, которую тоже обнаружил Левашов, заключалась в том, что «то» и «это» время соотносились очень интересным образом. Если там заканчивался «предпятый» и на смену ему с неизбежностью следовал «пятый», то здесь протекал, фактически день в день, «третий», и так тому следовало быть и дальше. Если не вмешаются с какой угодно стороны какие-то внешние силы, разрыв этот будет сохраняться, следовательно, в отведенном зазоре можно маневрировать как угодно. Сходить в параллель, порешать там какие-то насущные вопросы, вернуться обратно, использовать для вспомогательных мероприятий любое нужное время и снова идти буквально в следующую секунду пресловутого пятого.

Раньше игры со временем такого не допускали. В том же «2056» и «1925» синхронность и синфазность соблюдались строго. Сколько Ростокин провел в старой Москве, участвуя в «Никомеде», столько и протекло у него дома.

Это опять же говорило в пользу гипотезы Ловушки.

Зато после посещения Шульгиным, Новиковым и Удолиным Замка Олег без особой опаски выставил на своих приборах нужные позиции, просчитал потребный для пробоя и поддержания канала расход энергии. На всякий случай, как и в тот раз, когда отправлял на поиски утерянного времени Андрея с Ириной, отрегулировал автоматику СПВ на полусуточный цикл возврата, чтобы не искать методом тыка выход с той стороны. После чего предложил Новикову составить компанию для очередной прогулки в неизвестность.

Последние дни Андрей плотно занимался делами здешнего мира, вместе с Шульгиным и при участии Ирины и Сильвии расширяя и оборудуя собственный тайный плацдарм на этом берегу. Сашка и Сильвия в Англии, известными им способами, где с помощью «шара», где используя местные информационные системы и сети, прошлись по всем сохранявшим ту или иную степень преемственности связям «Системы». Не так и сложно это оказалось.

Некоторые опорные пункты, резиденции и штаб-квартиры даже размещались в тех же помещениях и зданиях, что восемьдесят лет назад. Разумеется, только в странах, не затронутых Второй мировой, послевоенной оккупацией и прочими потрясениями. И даже обнаружилось некоторое количество прямых наследников, внуков и правнуков тех людей, с которыми Шульгину и Сильвии довелось сотрудничать или соперничать.

Казалось бы, особого смысла в их деятельности не просматривалось. Ну что из того, если им удастся обеспечить себе ту или иную степень контроля над некоторыми влиятельными в этом мире, тайными и не слишком организациями? Не затевать же, в конце концов, очередную подковерную геополитическую заварушку? Не учинять очередной переворот в России, чтобы на смену нынешней поставить какую-нибудь новую, «хорошую» власть?

Учинить как раз можно и даже не слишком трудно, только вопрос — власть-то сменится, а народ? Сядет в Кремле тот же Андрей Новиков со всеми своими сталинскими навыками и просвещенно-демократическим мировоззрением, и что он будет делать? Где возьмет нерассуждающе-эффективный ежовско-бериевский аппарат? А главное, где найти население, готовое либо молча подчиняться, либо страстно одобрять неизбежную «мобилизацию», «железный занавес» и уравнительно-пайковое снабжение на сколь угодно власти низком уровне.

Нет больше такого народа, а любые попытки проводить «новый курс» с наличным «человеческим материалом» закончатся, как у Павла Первого — табакеркой в висок, или как у Кеннеди — снайперской пулей в затылок.

Естественно, подобных планов ни Шульгин, ни Новиков не строили. А вот иметь надежный тыл и подготовленные резервы на случай непредвиденных событий при контакте с миром «2005» — это совсем другое дело.

В развитие стратегических планов пришло время своими глазами посмотреть, что там творится на самом деле и каких неприятностей с «той стороны» можно ждать.

Олег заверил, что на этот раз переход он продублирует. Автоматика квартиры по схеме Антона, плюс его собственная установка с механическим, по сути дела, таймером, который независимо от любых парадоксов через двенадцать часов принудительно откроет канал перехода и будет его удерживать не меньше часа. При этом, во избежание каких угодно случайностей, проход откроется именно там, где они будут находиться. По специальному маячку. Где бы они ни очутились, в чистом поле, в тюремной камере или противоатомном бункере на глубине сотни метров. Лишь бы хоть один из них оставался в сознании и был в силах сделать шаг.

— Что ж, думаю, страховка надежная, — согласился Новиков. — А по эту сторону, если раньше своим ходом не вернемся, без пяти двенадцать сядет Ирина с автоматом и сумкой фотоимпульсных гранат, прикроет наш отход… А ты без меня на ту сторону еще не заглядывал? Совсем ничего о зоне высадки не знаешь?

— Не больше, чем ты о реалиях девяносто первого года. В окошко несколько часов смотрел, в самое обычное, из кабинета. CПВ не включал. Здешний телевизор их программы не берет. Но из окна тоже можно многое высмотреть и понять.

Судя по доступным обзору двумстам метрам живут там люди как люди. Одеваются не совсем, как мы, но в целом похоже. Фасады домов по ту сторону переулка в куда лучшем состоянии, чем здесь. Автомобилей намного меньше, чем у нас, по дизайну — экспоненциальное развитие стиля конца сороковых. Американские изыски пятидесятых, видимо, обошли местный автопром стороной. В перспективе города гораздо больше, чем у нас, высоток сталинского типа, а особенно — храмов и колоколен. Вот и весь объем визуальной информации.

Но жизнь тут тихая и размеренная, никаких явных опасностей и рисков не обещает. Оружия брать не будем, а вот английские паспорта, по образцу того, что Сильвия себе делала, отпечатаем. Главное, годы там проставлены фактически те же самые. Если что и не так, с первого взгляда рядовой полицейский не разберется…

— А нерядовой?

— Тоже не беда. Если даже задержат до выяснения, ногами бить не станут и в кандалы заковывать. Посидим в КПЗ, пока с посольством связываться будут, тут наше время и подойдет. Да ты не бойся, — несколько даже покровительственно сказал Левашов. — Мы недалеко. Не вступая ни в какие личные контакты, прогуляемся час-другой, просто чтобы освоиться, и вернемся. Помнишь, как первый раз на Валгаллу выскочили?

Здесь Новиков не мог с другом не согласиться. Так раньше они и жили, кидались в каждую подходящую авантюру с открытой душой, не напрягая себя размышлениями о последствиях. Вспомнить хотя бы, как Левашов с автоматом в руках спасал их из аггрианского плена…

А здесь что же, легкая прогулка в гораздо более тихий и спокойный, чем они привыкли, мир.

Получасового променада по прилегающим к Тверской переулкам и улицам хватило, чтобы понять, что принципиальных сложностей здесь ждать не приходится. Как они и предполагали, довольно гармоничный гибрид 1913-го и 2056 годов, по уровню развития расположенный как раз посередине.

Живи и радуйся, кто бы ты ни был. Как у Аверченко в рассказе «Осколки разбитого вдребезги» — есть у тебя полтинник, иди в трактир Палкина, спроси кулебяку и графинчик водки, есть трояк — к Тестову, обед из четырех блюд и штоф, имеешь четвертной — к Донону или в «Медведь», французская кухня, лучшие вина, цыганский хор…

И слои и страты общества как-то не пересекаются, у каждого свои магазины, питейные заведения, транспортные средства. Публика побогаче не ходит в бакалейные лавки, те самые полтинничные трактиры, не ездит в автобусах и трамваях. Так называемый обыватель избегает сверкающих магазинов Петровки и Кузнецкого моста, отнюдь не стремится в «Метрополь» и «Националь», спокойно проходит мимо лакированных таксомоторов. При этом не чувствуется в воздухе, в лицах людей социального напряжения, неудовлетворенности своим положением и местом в обществе.

Конечно же, за час или за день невозможно разобраться в истинном состоянии и проблемах довольно-таки чуждого мира, но первое впечатление тоже кое-чего стоит. Плюс интуиция. Хватило же Андрею одного вечера, чтобы ощутить нездоровую, напряженную, гнетущую ауру декабря девяносто первого Главной исторической.

В общем-то, за такую Россию они и боролись, создавая свою Югороссию. Отсталый, конечно, технологически мирок по сравнению с уже почти привычным две тысячи третьим.