Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый Страница 54

Вероятно, это было сравнимо с первыми демонстрациями чудес кинематографа. Каждый мог увидеть «прибытие поезда», зайдя на ближайший вокзал или станцию, причем гораздо более реалистично – в цвете, 3D и с лучшим качеством изображения. Но народ платил немалые деньги, чтобы посмотреть, как черно-белый поезд будет беззвучно «прибывать» на белом полотне экрана, – чтобы сравнить чудо с реальностью и убедиться, что чудо намного интереснее.

Вот и наши ирокезы поддались чарам «волшебных узоров» (тогда я еще не понял, какой геморрой себе сотворил).

Потом я, в торжественном молчании, вписал тринадцать новых имен и дал их владельцам размазать возле «узоров» по капле крови. А затем, хоть совершенно этого и не планировал, но уловив восторг местных от выступления Витька, дал прочитать эти имена Осакат. Народ впечатлился снова, хотя ей, без предварительной подготовки, чтение далось намного хуже.

Следующий пункт программы – Осакат достает и разворачивает знамя! Вернее, некое полотно, закрепленное на шесте на манер хоругви. На полотне нашиты двадцать шесть скальпов[16]. Тех самых, «колхозных».

Моя лекция-агитация «за колхоз» была выслушана в благоговейном и почтительном молчании. Продемонстрируй я им атомную бомбу, сделанную из листьев лопуха и рыбьих кишок, они бы меня похвалили на всякий случай, но про себя подумали бы: и чё? Потому что бомба – это фигня. Много грохота, пыли и смертей, а в результате прибытка маны – ноль. А их шаман решил великую философско-метафизическую проблему пополнения маны коллективными усилиями – вот это уже была круть! А главное, давало надежду на будущее.

В завершение официальной программы солисты краснознаменного хора ирокезов Витек и Осакат (художественный руководитель – шаман Дебил) исполнили сочиненный мной Гимн ирокезов. (Музыка Александрова, слова Дебила.) «Союз нерушимый крутых ирокезов собрал воедино великий Лга’нхи». (На ирокезском это звучит не так глупо.)

Гимн тоже пришелся по душе, а поскольку состоял из пары куплетов (ну вот не поэт я ни разу), очень скоро был вызубрен наизусть и пелся уже хором. Ну и при этом нормальные люди не забывали лопать жирную тюленинку, сочные плоды и травки, хрустеть зажаренной до коричневой корки рыбешкой и трещать панцирями крабов.

Вечер, наполненный чудесами и новинками, удался на славу!

Глава 14

Я знал, что будет непросто, но не думал, что будет так жутко. Набегающие волны били в спину, почти каждый раз сшибая с ног, а потом неслись дальше, в темноту, с оглушающим грохотом разбиваясь о торчащие впереди камни. И хотя вчера я уже видел всю эту картину с моря и вроде даже сам убедился, что пройти тут возможно, – сейчас, в полной темноте, идея десантироваться на берег сквозь эту полосу прибоя уже не казалась мне настолько удачной. Издалека это все выглядело как-то намного меньше и тише.

Однако деваться некуда – лодки, подвезшие нас сюда, уже ушли обратно. Так что я перехватил поудобнее тюк с уже и без того промокшими вдрызг доспехами и, прощупывая протазаном путь перед собой, поминутно спотыкаясь и валясь с ног, двинулся навстречу грохоту.

Спасибо, конечно, Кор’теку (нет, реально спасибо), но сейчас мне почему-то хочется врезать ему по роже своей «тигриной лапой» за то, что я оказался тут и сейчас.

Гулянка прошла хорошо и была, как никогда, кстати. Все-таки возможность расслабиться и на несколько мгновений забыть об опасности, когда на тебя идет охота, – вещь абсолютно бесценная. Но за все хорошее приходит расплата.

К нам она пришла через шесть дней после того, как мы отчалили от островка. Тогда для ночной стоянки была выбрана очередная неудобная и тесная бухточка. Даже не бухточка, а так – неровность берега. Единственным достоинством этой неровности была полоса леса, прикрывающая ее от степи. Но, на нашу беду, эта же полоса леса привлекла внимание и верблюжатников.

Может, они тоже решили добыть шесты и бревнышки для ремонта своих шатров или заготовить древки для копий? А может, просто решили запастись дровами?

Но, так или иначе, едва мы разожгли костры и начали готовить ужин, сигнал дозорных заставил нас свернуть всю эту лавочку. Дозорным, под руководством Лга’нхи, даже пришлось вступить в бой и завалить парочку супостатов, устроив им засаду (моя школа), чтобы дать возможность бабам погрузить наш скарб и раненых на лодки и отойти от берега. Да и сами они, пользуясь тем, что противники верхом на своих верблюдах с большим трудом продирались по густо заросшей роще, успели убежать, погрузиться на лодки и отойти от берега без всяких потерь. Хотя владей аиотееки луками или хотя бы дротиками… Впрочем, тогда бы и мы, возможно, наваляли бы им совсем с другим результатом.

А вот дальше… Кажется, верблюжатники на нас обиделись. Или они выполняют некую священную миссию зачистки этих земель от неподвластных им жителей. Но так или иначе, а эти гады от нас не отстали. Следующие четыре дня стали настоящим кошмаром: как бы мы ни налегали на весла, параллельно нам, по бережку, всегда неспешно трусил приличный отряд верблюжатников.

Лишь исключительно благодаря Кор’теку и его знанию берега мы умудрялись пока выдерживать эти гонки с преследователями. Удивительно! Полторы тыщи километров извилистой береговой линии, а наш адмирал знает тут каждый мыс, каждую бухточку, каждую отмель, каждый ключ, ручей и речушку на берегу. И даже дно возле берега (как я убедился позднее) входило в зону его специфической эрудиции. Наше счастье, что он был с нами, сияя бритой, обгоревшей на солнце башкой вокруг нового ирокеза. Только благодаря ему и его ребятам мы пока успевали опередить наших преследователей и вовремя запасаться водой. Иначе скоро жажда выгнала бы нас на берег под копья и копыта верблюжатников.

Но торчать четверо суток подряд в тесных лодочках, где подчас и ноги нет возможности распрямить, экономя каждую каплю воды и не имея возможности выбраться на берег, – это суровое испытание, скажу я вам.

Один раз мы почти опередили супостатов, когда срезали по прямой изгибающийся дугой берег, для чего нам пришлось выйти в открытое море, где наши лодчонки начало бросать на большой волне. А на самой середине этого перехода мы даже теряли берег из виду, что вызвало у народа настоящую панику. Местные, причем в основном именно прибрежники-мореходы, жутко боялись потерять берег из виду, хотя, с моей точки зрения, движения солнца на небе никто не отменял, и, повернув на север, мы бы уж никак не промахнулись мимо заветной суши.

Кор’тек только посмеялся над моими предположениями, рассказав про существование сильных течений, способных утащить лодку за самый край мира, водоворотов, утягивающих отчаянных смельчаков в самую глубь бездны, и морских чудовищ, заглатывающих целые острова, для которых наш флот, будто кулек семечек, так, поразвлечься, сидя на лавочке и выбирая очередной остров на обед или ужин. А потом он добавил, что, если бы не вопиющая необходимость, он бы никогда не подверг наш караван такому испытанию. И посмотрел на меня с этаким намеком!

Так что мы гребли над бездной, не видя берега, чуть ли не скуля от страха и жалости к себе, поминутно цапая амулеты и шепча наговоры. А наши доблестные воины держали под рукой свои копья и топоры в полнейшей готовности в любой миг отразить нападение Ктулху. Однажды он даже мелькнул под днищами наших лодок. Реально огромный, может, даже в километр с хвостиком длиной. Я, правда, разглядел в Ктулху гигантский косяк рыбы, и не более, а чего там увидели местные, – уверен, они мне потом еще расскажут, наврав с три короба небылиц. Я даже заранее предвкушаю, как буду любоваться на полеты их фантазий.

Но с поднявшейся паникой надо было что-то делать. Я гордо ударил в бубен несколько раз, троекратно прокричав: «Уходи, Ктулху, уходи!!!» А поскольку солнце и дефицит воды иссушили мою глотку, заставил учеников спеть «Кузнечика».

Ктулху устрашился моего гнева и их воплей и губить наш караван передумал. Так, проплыл еще пару-тройку минут рядышком, поддерживая остатки достоинства перед разными гигантскими кальмарами, кашалотами и акулами-убийцами, а потом вильнул в сторону и скрылся.

Ирокезы опять победили в неравной схватке с чудовищами! И потому с новыми силами налегли на весла, надеясь скорее увидеть обещанную Кор’теком сушу. Доплыли, увидели. Даже вылезли на берег, чтобы поразмять косточки и приготовить горячую пищу. Но стоило нам радостно прилечь у костров, лелея отвыкшие от горяченького пузики, чертовы дозорные опять известили нас о подходе прилипчивых аиотееков. Пришлось сматываться. Но терпеть подобное уже не было мочи, – надо было что-то делать.

– Надо, однако, что-то делать, – глубокомысленно заметил Кор’тек, когда мы подогнали лодки поближе друг к другу для производственного совещания. – А то через два дня дойдем до того пляжа, где мы пиратов тех побили. А у нас там лодки с добычей спрятаны, если эти за нами идти будут, мы их забрать не сможем.