Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: NIGREDO - Михаил Ежов Страница 56

— Отец Майкл! — возопил он, хватаясь за ближайший стол, чтобы не упасть. — Мне сказали, что вы здесь! Брат Ричард повесился!

Настоятель побледнел и выронил книгу. Я едва успел подхватить её.

— Как?! Когда?! — пролепетал он.

— Не знаю! Я обнаружил его минут пять назад! Пошёл попросить лекарство от головной боли и… увидел его!

— Это что, врач? — быстро спросил я. — Который нам тело брата Уильяма показывал?

— А?! — растерянно взглянул на меня настоятель. — Да… это он.

— Чёрт! Значит, демон вышел из первой жертвы и вселился в него, когда он осматривал тело! Надо было проверить врача! — я взглянул на монаха, обнаружившего тело доктора. — Сядьте! Быстрее!

Тот шлёпнулся на стул, испуганно глядя на меня.

— Вы видели в комнате брата Ричарда рисунки? Чертежи! Сделанные кровью или чем-то ещё.

Монах кивнул.

— Да! Были, но я не рассматривал. Сразу побежал искать отца Майкла!

— И даже не попытался снять брата Ричарда?! — воскликнул настоятель, всплеснув руками. — Может, он ещё жив!

— Нет! — монах отчаянно замотал головой. — Точно мёртв! Язык вывалился и… — он вдруг закрыл лицо руками и затрясся.

Я вытащил из кармана серебряное распятие на цепочке и подошёл к монаху.

— Отец Майкл, выйдите за дверь и плотно её закройте! Что бы ни услышали, не входите! И заберите брата Марка. Здесь не должно быть никого, в кого мог бы переселиться бес!

— А вы?! — пролепетал настоятель.

— Я защищён! Быстрее!

Отец Майкл бросился в хранилище и спустя минуту приволок архивариуса.

— В чём дело?! — завопил тот, увидев меня. — Я никуда не уйду!

Но настоятель был сильнее и действовал, надо отдать ему должное, решительно. Не зря его поставили надзирать за братией. Он вытолкал упиравшегося библиотекаря и захлопнул дверь.

Я поднял распятие над головой трясшегося от страха монаха и начал читать молитву. Свободной рукой я достал из кармана пузырёк со святой водой и время от времени кропил испытуемого.

Глава 52

Поначалу тот сидел спокойно, только дрожал, как осиновый лист, но затем вдруг замер, словно статуя. Так продолжалось полминуты, а затем монах начал судорожно подёргиваться. Лицо его исказилось, изо рта показалась пена.

Я продолжал читать молитву и брызгать святой водой. Уже было ясно, что бедняга одержим! Повезло ему, что я начал ритуал изгнания беса, а то бы разделил участь предыдущих жертв.

Монах извивался на стуле и хрипел.

— Что тебе нужно?! — произнёс он низким утробным голосом. — Остановись! Тебя это не касается! Уйди!

Я и не подумал прерывать молитву. Разговаривать с демоном было не о чем. Кто его вызвал, он всё равно не скажет. Мне лишь нужно было вышвырнуть его из тела монаха и прикончить.

— Чего ты пытаешься добиться?! — прорычал бес. — Ты всё равно не сможешь изгнать меня! Для этого нужно знать имя!

— Ты прав, — отозвался я, закончив молитву. — И оно мне известно, потому что я видел твой сигил! Повелеваю тебе, Барабатос, покинуть это тело и показать своё истинное обличье! Амен!

Монах резко выгнулся дугой. Ноги его оторвались от пола, и он начал левитировать, постепенно принимая горизонтальное положение.

Я отступил, убрав распятие и пузырёк со святой водой. Пришло время для иного оружия! В моей руке оказался меч.

Монах вытянулся в струну, задрожал и вдруг рухнул на пол, опрокинув стул.

Из него показалась лиловая бесформенная тень, которая поднималась над телом и росла, обретая очертания человекоподобного существа. Вот начали появляться детали, силуэт уплотнился и превратился в юношу, одетого в охотничий костюм. На голове у него была широкополая шляпа, а в руке он держал лук. Открылся рот, тут же превратившийся в широкую пасть, усаженную острыми зубами. Между ними извивался узкий чёрный язык. От демона исходил запах серы и гнили.

— Ты всё испортил! — провозгласил он, сверкая горящими глазами. — Я уничтожу тебя, жалкий червяк!

С этими словами он завёл левую руку за спину, чтобы вытащить из колчана стрелу, но я метнулся вперёд, занося меч для удара. Стремительный выпад — и клинок разрубил подставленный под удар лук!

Демон гневно завопил и попытался ударить меня когтями, но я уклонился, пропустив руку Барабатоса над головой. Махнув клинком, отсёк ему предплечье и тут же отступил. Демон взвыл, но отступать и не подумал. Пригнувшись, он ринулся на меня. Я попытался отскочить, но Барабатос вильнул следом и ударил меня наотмашь. Его рука врезалась мне в плечо и отшвырнула в сторону стеллажей. Посыпались разбитые стёкла. Лишь чудом ни одно из них не порезало меня. Пока я поднимался, демон снова разбежался, перепрыгивая через столы. Мне едва удалось закатиться под одни из них прежде, чем он приземлился туда, где я лежал секунду назад! Меч полоснул Барабатоса по лодыжке и осёк стопу. Демон рухнул на бок, подставив целую руку. Я попытался отрубить и её, но мой противник ловко поднялся и попытался достать меня когтями. Однако из-за потери частей тела он утратил маневренность и скорость, что позволило мне плавно уйти в сторону, избежав встречи с когтями. Ловко нырнув вниз, я оказался прямо перед демоном! В ноздри ударила такая вонь, словно я заглянул в центральный коллектор лондонской канализации.

Я ударил мечом снизу вверх, рассекая сердце демона! Этот приём показал мне очень давно знаменитый флорентийский учитель фехтования Камилло Альфьери, на чьём счету было тридцать шесть дуэлей, закончившихся смертью противников. Полагаю, за то время, что я жил в этом мире, знаменитый мастер клинка увеличил число убитых минимум вдвое.

Меч вошёл в грудь демона, как горячий нож — в масло! Барабатос закричал, выгнулся и схватил меня за плечи. Я резко провернул лезвие, раскрывая рану!

Хватка демона ослабла, и он начал заваливаться на бок. Опрокинув стол, он распластался на полу. Круговым движением я стряхнул с клинка кровь и убрал его в ножны.

Барабатос быстро покрывался чёрными пятнами. Его одежда тлела, испуская нестерпимую вонь. Откуда-то донёсся утробный рёв, превратившийся в низкий, рокочущий голос. Воздух наполнился неразборчивой речью: казалось, десятки голосов одновременно заговорили на разные лады разными языками!

Тело демона начало оседать, пока не превратилось в вязкую жижу. Она вспыхнула и исчезла, оставив на половицах след сажи. Голоса разом смолкли, и библиотека погрузилась в звенящую тишину.

Я переступил пятно на полу,